Ярослав Питерский - Перспектива смерти

– А может на другой странице?

– Нет, за вчерашний день только тут. Там уже позавчера будут, – Остапенко оторвался от журнала и гаркнул в коридор:

– Эй, Верхотуров! Ты вчера журнал заполнял?

Из глубины помещения послышался звонкий голос сержанта:

– Ну, я, а что?

– Так иди сюда мать твою! Что за бардак у тебя опять в записях?

По бетонному полу зашаркали шаги. Сержант лениво шел к столу. При тусклом освещении его фигура была похожа на приведенье. Полумрак срывал черты лица – превращая их в таинственное, серое пятно. Лишь когда Верхотуров подошел ближе – Поляков разглядел его глаза. Красные и недовольные они внимательно смотрели на Виктора.

– Эй, Верхотуров. Что такое? Где у тебя в записях вчерашний азер? Нет его! Не могу найти!

Сержант удивленно подал плечами и остановившись рядом со столом – вызывающе взмахнул связкой ключей – словно хотел ее запустить в лейтенанта:

– Так Серега и не найдешь ничего! Я не писал его туда!

– Как это не писал? Ты что? Он что сидит без записи? – разозлился Остапенко.

– Нет. Не сидит.

– То есть, как? – удивленно вскрикнул Остапенко.

Поляков тоже насторожился.

– Да так, что его писать, если его забрали через час как привели. Я его вон, в стакане держал! – Верхотуров кивнул на скамейку в углу – огороженную клеткой.

Ее называли стаканом. В этом, тюремном зверинце, обычно держали задержанных до того, как их поместят в камеру.

– Вот черт! – Остапенко виновато посмотрел на Виктора, понимая, что коньяка, ему сегодня не видать. – Видишь Витя. Нет у меня азера.

– Да вижу. Бардак у тебя, – буркнул Поляков.

Лейтенант зло крикнул на Верхотурова:

– Ты заколебал меня уже! Чего не предупреждаешь? А если, проверка! Если вон пришел бы не Витька, а полковник какой? Из ГУВД!

– Да не пришел бы… – виновато огрызнулся Верхотуров.

– Не пришел бы, – передразнил его Остапенко. – Кто хоть забрал? За кем он числился?

– Хм, так опера и забрали. Я что помню? Кто-то из отдела Саблина.

– Кто? – вскрикнул Поляков и тут же осекся, понимая, что так эмоционально может выдать свою истинную цель прихода.

– А кто точно-то? За кем его писали, привели вначале? Чей отдел?

– Я же говорю – полковник Саблин. Его отдел. За ним и писали. Вон в бумажках временного содержания смотри! А этого чурку привели. Посадили в стакан. А через час опять увели. Наверх, вроде подняли. И, все. Я, больше никого не видел, – пожал плечами старшина.

Поляков не мог поверить своим ушам. Азербайджанца по имени Гейдар, задержали сотрудники из отдела Саблина. А сам полковник мог даже подписать бумагу на его содержание в ИВС. Виктор попятился и вылил оставшийся в кружке кофе в железную урну в углу.

– Остыл собака. Не люблю я холодный кофе! – зло бросил он.

Остапенко пожал плечами. Верхотуров удивленно посмотрел на урну.

– Ну ладно пошел я тогда. Выпустите меня отсюда. Раз с вами ничего не решишь! – потребовал Поляков и стукнул кулаком по железной двери.

Он понимал, что ему нужно увидится с Саблиным немедленно.

– Полковника нет, – равнодушно ответила секретарша, пожилая женщина с седыми, коротко стриженными волосами.

Весь РУБОП звал ее Дуся. На самом деле секретаря Саблина звали Динара Сергеевна. Она работала с Евгением Петровичем вот уже пятнадцать лет. Верой и правдой служила ему и была настоящим другом и помощником. Саблин никогда не говорил о Динаре плохого слова. А на шутки коллег: о старой грымзе и возможности появления молодой секретарши – не обращал внимания.

– Динара Сергеевна. Мне срочно! – Поляков скорчил жалобное лицо.

– Послушай Виктор, я же говорю тебе Евгения Петровича нет. Нету Витенька. И не надо мне тут цирк устраивать.

– Нет, вы меня неправильно понимаете Динара Петровна. Мне он нужен срочно. Просто срочно. Скажите – где он?

– Послушай Витя, ты меня знаешь уже почти десять лет. И вот я тебе, когда – нибудь, врала или не говорила бы правду?

– Нет.

– Вот и сейчас я тебе говорю – нет его. А я не знаю где он.

– Но так не бывает, Динара Сергеевна. Так ведь, не когда не было. Что бы он вам не сказал – куда идет или едет.

Женщина тяжело вздохнула. И оторвавшись от монитора компьютера, на который она смотрела – печально добавила:

– А вот в этот раз – ушел и не сказал куда. Причем скажу больше. Это уже не первый раз за эти дни. Он так изменился. Что там у него задело? Прямо не знаю. Нервный стал. Ничего толком не говорит. Курит как паровоз. Кофе пьет литрами. Скрытный, какой-то. Рявкает. Я его таким никогда не видела раньше. Может Витя у него дома что?

– Да нет вроде, – Поляков был удивлен такой исповедью всегда сдержанной секретарши Саблина.

– А что тогда с ним происходит?

– Динара Сергеевна. Я потом вам расскажу, что происходит с полковником. А пока скажите. Куда он мог пойти? Может, его генерал вызвал? Он на машине своей уехал или нет?

Женщина задумалась. Хмыкнув, она вновь посмотрела на монитор. Затем взглянула в окно и как-то загадочно ответила:

– Да нет. Машина его тут. И генерал его не вызывал.

– Так куда он делся, черт возьми?

– А что ты кричишь Витя? Я не знаю.

– Ну, он хоть оделся, когда вышел из кабинета?

– Да он вышел одетый. Но ничего не сказал. Он не сказал. даже когда будет. Просто молча ушел. Ни звука не издал. Я же говорю – он в последнее время вообще, какой-то странный стал.

Поляков понял, что от секретарши никакой толковой информации он больше не добьется. Виктор вышел из приемной и подошел в коридоре к окну. Оно было замерзшее от мороза. Замысловатый узор белой изморози не давал возможности рассмотреть улицу. Виктор прикоснулся к окну губами и согрел стекло дыханием. Расковыряв в снежном насте маленькое овальное пятно, он через эту мини полынью – посмотрел на стоянку перед зданием. Где-то в углу примостились старенькие Жигули Алика. Поляков удовлетворенно хмыкнул себе под нос:

– Ладно, хоть этот вовремя прибыл.

Виктор порылся в кармане и достал сотовый телефон, который ему вчера вручил Саблин. Нажав на клавишу с цифрой один, он приложил аппарат к уху. Послышались длинные гудки вызова. Но на том конце линии связи – никто не отвечал. Поляков сбросил вызов и вновь нажал на клавишу. Но телефон Саблина был не доступен. Вызов, вновь уходил в некуда.

– Витя джан, я привез, как и договаривались, – Алик протянул Виктору газетный сверток. – Тут пятнадцать тысяч долларов.

Они сидели в «Жигулях». Поляков, прежде чем подойти к машине минут пять петлял по стоянке, опасаясь, что за ним следят.

– Убери пока. Пока убери. Слушай Алик. А начет этого Гейдара никто больше не звонил?

– Нет, а что? Что-то случилось?

– Да нет.

– А ты его видел? Видел Гейдара? Ты с ним говорил? – спросил с надеждой кавказец.