Александр Быков - Чепель. Славное сердце

Греческий эугѐнер* среди прочих работников имеется. Он строил крепости в Болгарии, в Сербии, в Чехии. Редкий талант. Показывает, как стену лучше укрепить, как камни правильно положить, и очень ладно получается. Сколько-то немало, наверное, князь ему за работу платит. Зовут Поликарпиус, по-нашему — Поликарп. А к нему наш приставлен учиться Волотята, Деречинского зодчего сын. И сам зодчий здесь же, только наезжает — поживёт недельку, поглядит, князю всё расскажет, что понимает, и обратно домой. А Волотята почти безотрывно за эугенером ходит.

Вот и сегодня с утра пораньше, с утренней зарёй вставши, обошли начальники крепостные устроения, твердокаменные укрепления. Через пару часов начнут настраивать торжество завтрашнее. А пока князь Любомир пошёл в конюшни. Горыныч остался с эугенером Поликарпом говорить. Другие сотники — каждый по своим делам. А Бранибор спустился с помостов вместе с Волотятой смотреть, как лучше подстраховать, закрепить подземный ход наружу от крепости. Давно было с князем задумано, но то рук не хватало, то времени. Ход уже достроенный, но крепёж слабоват, каждую весну вода протаивает, просачивается, и земля проседает, осыпается вовнутрь. Места всё равно везде низинные, хоть и на бугре, а может быть сыровато. Надо посмотреть, что лучше сделать.

Тут в Северные ворота заезжает Святояр с друзьями. Ехали всю ночь по Волковысской дороге. Привал устраивали, как раз к утру добрались. И прямиком к брату-сотнику. Соскочил с коня и бегом, стрункой вытянулся перед братом. Так и так, говорит, были в Городно, всё посмотрели, всё записали. Друзья Святояра смирно стояли позади, сочувствуя Святояру. Бранибор хоть и брат ему, а ничего не пропустит, облегчения, поблажки не даст, скорее, нагрузит даже больше, чем других.

— А почему с утра? — спрашивает Бранибор.

— … подрался. — Святояр кусал губу, винился.

— С кем?

— С немцем.

— Где ты его взял?

— На ярмарке.

— Там всем раздают или только тебе повезло?

— … я не хотел… Он первый начал!

— Ну, молодец — цел, смотрю.

— Так он, похоже, рыцарь!

— Ну, и ты, выходит, не лыком шит.

— Так он не один был!

— Всех, что ли побил?!

— Я побил одного, самого здоровенного, его кликали Гюнтер.

— Убил, что ли?

— Почему сразу «убил»?

— Я не знаю, может постепенно, может, душил его долго руками!

— Почему? Не знаю! Я его плашмя ударил, шлем помял…

— Ты же говоришь «кликали», значит, больше уже и не кличут!

— Да нет!

— Ну а как?

— Он на меня на ярмарке наехал, обозвал нас всех свиня̀ми*, а я ему врезал — он упал. И я назначил время и место поединка!

— То есть вот так встал над ним лежачим, и говоришь ему: «встретимся с тобой, там-то и тогда-то, рожа ты поганая»?

Святояр расстроенно помотал головой.

— Рожа поганая… ну, не в том дело!.. потом я его сразил в честном поединке, забрал его коня по уговору. Коня продал за полконя серебром, потому, что во время схватки повредил его. За рыцарем этим Гюнтером на поле приехали ещё десять человек. Все рыцари — по выправке и по манере видно. Гюнтер был в полном доспехе, полностью оружный, на коне и то бронь была, её забрали.

— А коня-то зачем обидел?.. Вёл бы сюда, мы б его поправили, подлечили. Нас бы возил. Хороший был конь?

— Так мы торопились сказать, что немцы в Городно! Одних рыцарей больше десятка!.. Да, хороший был конь, тебе как раз подошёл бы, вороной, вот такенный, здоровенный, крупастый…

— На что намекаешь?

— …!

— Да-а-а! Вот бы и коня привёл! Жаль!.. Все трое молодцы! Оба свободны, отдыхайте два часа. Записи бери, и пошли пока со мной, браток, по-порядочку всё рассказывай.

Разницы между братьями тринадцать лет.

Это шёл уже третий день, как Горобей, Кудеяр и Прытко отправились выслеживать сбежавшего чернявого царьгородца.

Первую ночь шли не спеша, силу набирали. Кудеяр, аки рысь, ночью всё видит, идёт мягко и уверенно. Горобей — воин, привычный до всего, но идёт за Кудеяром. Следопыт — он и есть следопыт, хочешь след не потерять — слушайся. Прытко идёт рядом с Горобеем за всем внимательно смотрит, хотя, не понимает, почему Кудияр туда повернул или там присел. Ночевали под утро и утром, в самый птичий базар. Горобей и Кудеяр по очереди спали, а молодому сказали спать дольше: «Спи, ты нам резвый ишшо пригодишься». Головы накрывали плащами, чтобы гомону меньше слышать и как бы ночь, человеку же спать положено ночью.

Всё утро опять шли за Кудеяром, нашли стоянку чернявого — вся трава помята, переобувался, что ли? Дальше шли-шли, Прытко три раза спросил: «а где след?» На что Кудеяр, довольно улыбаясь, показывал ему то помятые травинки, то веточки переплетённые, то мох придавленный, но как-то это всё Прытка не впечатляло. Пока, наконец, перед тем, как снова выходить на дорогу, он увидел конских каштановых яблок целую кучу. И обрадовано, показывая друзьям на них пальцем, говорил: «Точно-точно, здесь прошёл!». А эти двое лыбятся друг другу. Горобей говорит: «Вот так, парень, с нами поживёшь — даже гавну конскому начнёшь радоваться».

Вышли на дорогу. Кудеяр поколдовал что-то над дорожной пылью и показал на север. Уже и Городно не далёко. Оставили на себе только простую одёжу и ножи. Сняли колчуги, шлемы и оружие, всё позаворачивали в плащи, приторочили к сёдлам. Всколошматили волосы, на которых всегда остаётся ободок от шелома. Причесались, отряхнулись. Просто охотники.

Поехали в Городно. Ближе к городу народ уже вовсю трудиться. Дровосеки вытаскивают из леса и грузят на длинные дроги звонкую зимнюю просушенную древесину. Девицы засмеялись им приветливо — уже веников свежих берёзовых и дубовых нарвали, идут вдоль дороги все в листочках, ручками видным хлопцам машут. Детвора, за грибами рано, а ягодки-землянички в светлых рощах собирают под присмотром ребят постарше. На окраине плотники срубы ладят, топорики тинькают, пилы жужжат. Из кузницы доноситься весёлый звон железа. Оратаи в поле с плугами-сохами за конями ходят. А буслы красноклювые длинноногие за оратаями лягушек подбирают, а чёрные грачи за буслами — червяков. Жуки толстые носятся роями, бабочки разноцветные порхают, как воздушные цветы, шмели-пчёлы нектар из земных цветочков добывают. Ласточки высоко в небе — опять дождя не будет… Мирное доброе время. У каждого своя нужная работа. Лепота!

Нашли на городнянской окраине постоялый дворик попроще. Оставили там вещи и коней и пошли искать чернявого. Ходили порознь, искали долго. Ну, и неудивительно, нашёл Кудеяр: увидел двух коней — жеребца аравийского вороного и, рядом, серую кобылку ту самую, которые стояли у коновязи во дворе одного небедного дома. Конюх их холил. Стало быть, собрался чернявый снова в путь-дорогу. Как быть? Остальные неизвестно где, договорились в центре города около Управы городской сойтись в полдень. Остался наблюдать издалека, чтобы никого не обеспокоить.