Регина Дефорж - Под небом Новгорода

Однажды вечером Анна уходила из больницы в сопровождении только одного оруженосца. Какая-то женщина бросилась к ее ногам, протянула ей пергаментный свиток и убежала раньше, чем королева смогла произнести хоть слово. Сопровождающий королеву сделал вид, будто ничего не заметил. На улице было слишком темно, чтобы читать написанное, поэтому Анна направилась к своей школе. Дети уже разошлись по домам. Учителя молились в часовне. Классная комната была пуста. Там, где обычно сидел учитель, горел маленький светильник. Отослав оруженосца, Анна прошла туда.

Что должны были означать эти неловко написанные знаки? Они ей напомнили… Нет, это было невозможно! Здесь никто, кроме Елены и Ирины, не писал по-русски. Маленький Филипп только начал произносить первые русские слова. По мере того, как Анна читала, она испытала чувство радости, к которой примешивался страх. Ей сообщали об Оливье из Арля на языке ее родной страны.

Сейчас надо было узнать место, где король держал Оливье. Тот, кто написал это письмо, утверждал, что трубадура больше нет в маленьком домике в Париже, но, вероятнее всего, он в одном из королевских замков, может быть, даже в Санли. Во имя дружбы написавший письмо просил Анну спасти Оливье.

Ее самым заветным желанием и было спасти трубадура! Но не являлось ли все это западней? Кому довериться? Как и всегда, ей очень недоставало Матильды.

Анна знала все о связи Ирины с Раулем де Крепи, но не знала о ненависти, которую питала к ней молодая женщина. Часто Анна защищала Ирину перед матерью, мечтавшей о богатом муже для дочери. Анна сказала Ирине о своем желании тайно увидеться с графом де Валуа.

Если Анна не умерла в тот вечер от яда, подсыпанного ей в вино, то только потому, что один из оруженосцев пригубил вино и умер в ужасных мучениях на глазах у всего двора. Всех, кто мог иметь доступ к вину, заключили в темницу. Теперь молодые дворяне должны были пробовать каждое блюдо и каждое питье, подаваемые к королевскому столу.

Ирина была вынуждена выполнить поручение.

В больнице Анна заканчивала раздавать суп больным, когда в залу в сопровождении оруженосцев вошел Рауль де Крепи.

— Королева, вы посылали за мной, и вот я здесь.

Королева выказала досаду. Граф заметил это.

— Вас, кажется, удивило мое появление. Я неправильно понял ваше желание?

— Простите меня, граф, я была поглощена заботой об этих бедных людях. Я хотела поблагодарить вас от их имени и высказать благодарность за вашу щедрость.

— Вы меня уже поблагодарили, госпожа. Я надеялся, что вы попросите о чем-нибудь еще.

Анна вздохнула с облегчением. Граф подал ей повод поговорить наедине.

— Пойдемте, граф, я хочу показать вам новую залу, которую еще никто не видел, даже король. Некоторое время это должно еще оставаться в секрете.

Рауль де Крепи приказал оруженосцам подождать его и последовал за королевой.

— Как вам нравится это место? Здесь можно поставить сорок кроватей.

— Действительно, место очень неплохое, — пробормотал граф со скучающим видом.

— Сеньор, выслушайте меня и не перебивайте. Но сначала поклянитесь на распятии, что ни одно слово из нашего разговора не выйдет отсюда.

Удивление пригвоздило графа к месту. Женщина, которую он желал столько лет, хотела поговорить с ним по секрету! Чтобы укрепить отношения, он готов был поклясться в чем угодно.

— Итак, граф, я жду! Или поклянитесь на распятии, или уходите.

Эта бледность, сердитое выражение лица, обеспокоенный взгляд… Как она была хороша!

— Клянусь на распятии никогда не предать вас.

— Я хочу, чтобы вы помогли мне найти Оливье из Арля…

— Оливье?..

— Не прерывайте меня. Я думаю, что его содержат здесь, в замке. Я осмотрела все уголки, кроме запертого подземелья, охраняемого вооруженными людьми. Вы должны меня провести туда.

— Вас?

— Прошу вас, я хочу застать его в живых…

— Почему вы думаете, что он еще не умер?

— Я чувствую это.

— Но если он заперт в замке, это сделано по приказу короля. Вы хотите, чтобы я нарушил приказ короля?

— Если вы мне не поможете, король его убьет.

— Почему вы так переживаете? Вы что, его любите?!

— Да, люблю, как сына, как брата.

— Однако он был…

— …возлюбленным моего супруга, добавьте. Это не имеет для меня никакого значения. Согласны ли вы помочь?

— Вы просите об очень опасной вещи, королева.

— Уж не боитесь ли вы, граф?

Рауль пожал плечами.

— А вы можете поклясться мне, в свою очередь, что вами руководит только дружба?

— Клянусь вам.

— Что я получу от вас в обмен на мою помощь?

— Я подумала об этом. Недалеко от ваших земель, в Крепи, у меня есть большое владение, очень доходное. Составленный по всей форме документ сделает вас его владельцем.

— Это действительно очень хорошее владение, но я жду от вас другого.

— Чего?

— Сейчас ничего, может быть, только залог от вас.

— Как верному рыцарю?

— Да.

Анна отвязала длинный матерчатый пояс, на котором руками дам были вышиты дубовые листья.

— Возьмите, граф. Это залог моего доверия. Я отдаю вам в руки свою честь и покой.

— Я покажу себя достойным первого и отдам жизнь, чтобы защитить второе. Если трубадур здесь, из любви к вам я его найду.

Граф поцеловал Анне край платья. Драгоценный залог он спрятал под рубаху, прямо на теле. При этом он испытал наслаждение, смешанное с некоторым чувством власти.

— Через два дня приходите рассказать, что вы узнали.

Рауль де Крепи поклонился и вышел.

Окончание встречи прошло при свидетеле, при Ирине. Она узнала в руках своего возлюбленного пояс, часть которого сама же и вышивала. Чтобы дать такой личный, такой компрометирующий подарок, надо было, чтобы королева видела в Рауле не только могущественного сеньора. Страсть Ирины к графу заставляла думать, что все женщины были ее соперницами, и она решила наблюдать за всеми поступками Анны, подслушивать все, о чем та говорит.

— …Вы были правы. Тот, кому вы покровительствуете, находится в этом замке, — сообщил некоторое время спустя Рауль де Крепи.

— Вы его видели?

— Нет. Его держат в подвале, который существует со времен римлян. Король Гуго Капет приказал держать там узниками непокорных баронов. Туда ведет только один коридор. Подвал глубок, как колодец.

— Известно ли, почему король приказал заключить Оливье в эту яму?

— Оливье поднял на него меч.

— Не может того быть!

Это было очень серьезное преступление. И за меньшие проступки отец Анны предавал смерти своих сподвижников.

— Я бы убил его на месте. Наверное, со стороны короля это дополнительная, изощренная месть.

— С каких пор короли стали мстить бедным музыкантам?