Регина Дефорж - Под небом Новгорода

— Соратники, приветствую вас! Сейчас ваши руки должны доказать, какой силой вы наделены и какая храбрость вас воодушевляет. Дело идет не только о том, чтобы жить как господа, но о том, чтобы живыми выйти из этой ситуации. Если вы будете биться как подобает мужчинам, то добьетесь победы, славы и богатства. Иначе вас быстро перебьют или возьмут в плен и вы станете игрушкой в руках врагов. Кроме того, вы навек покроете себя позором. Нет для нас дороги к отступлению. С одной стороны воины и враждебная, незнакомая страна закрывают выход, с другой стороны — море. Воинам не пристало бояться численности врага. Англичане часто погибали от вражеского оружия. Их побеждали, и они подчинялись чужеземцам. Вообще они никогда не славились ратными подвигами. Храбрость небольшого числа воинов может уничтожить много вооруженных, не искушенных в битвах врагов, особенно если защищается правое дело. Будьте отважными, и ничто не заставит вас отступить. Тогда победа возрадует наши сердца. Я полагаюсь на вас, рыцари благородной Франции, и на вас, воины из Бретани, не умеющие отступать; полагаюсь на вас, воины из Мена, славные в войне; на вас, ратники с храбрым сердцем из Фландрии; на вас, ратники из Калабрии, Пуйи, Сицилии, чьи нравы горячи, и на вас, нормандцев, привыкших к подвигам, я рассчитываю! Вперед!

Эхо донесло воинственный клич нормандцев до передовых постов англичан. Было пять часов утра 14 октября 1066 года. Заря едва вставала.

После возвращения из Нормандии Анна и Рауль провели некоторое время в замке Крепи. Там граф узнал, что Тьерри, епископ Верденский, не заплатил ежегодную подать, несмотря на настойчивые просьбы. Его предшественник никогда не забывал платить дань, полагая, что защита их сеньора стоит двадцати ливров. Тьерри же думал иначе.

Не привыкший к тому, чтобы ему противились, Рауль очень разгневался и собрал войско. Придя в графство Верденское, он опустошил его, осадил, сжег город и убил многих жителей. Неприятно пораженная такой жестокостью, Анна заказала молитвы за упокой несчастных жертв.

Анна очень опечалилась, узнав о смерти зятя, храброго короля Геральда. Так как она беспокоилась о судьбе сестры Елизаветы и племянника, находившихся, как она знала, в Англии, Рауль де Крепи послал к Гийому Нормандскому гонца, чтобы узнать об их судьбе. Ответ был получен через две недели. Оказалось, Гийом проявил великодушие и отослал королеву в Норвегию, а с оставшихся в живых взял обещание больше не воевать против Англии. Из трехсот кораблей, отплывших от Шотландских островов, только восемьдесят вернулись домой. Анна написала сестре письмо, в котором говорилось, что Елизавета всегда будет желанной гостьей во Франции.

Молодой король Филипп с нетерпением ожидал своего совершеннолетия. И не только потому, что тяготился опекой Бодуэна Фландрского. Первые же рассказы о победах Гийома, которого теперь не называли иначе, как Завоевателем, воодушевили Филиппа до такой степени, что он мечтал только о том, чтобы присоединиться к знаменитому победителю. Это беспокоило опекуна, который до сего времени умел удерживать Филиппа от вмешательства в противостояние англичан и нормандцев. Сообщение о коронации герцога Нормандского 25 сентября 1066 года означало, что Гийом стал королем Англии: значит, война кончилась.

В начале следующего года на парадном дворе санлиского замка Бодуэн Монский, сын графа Фландрского, посвятил Филиппа в рыцари. Юноше не исполнилось еще и пятнадцати лет.

Проведя ночь в молитве у подножия алтаря, Филипп исповедался в грехах капеллану Годефруа, выслушал мессу и причастился.

Дамы, прелаты и сеньоры заняли места на специально возведенных помостах, убранных фландрскими коврами.

Королева-мать сидела на специальном возвышении. Она была ослепительна в платье из красной парчи, подбитом белкой. Хотя солнце и светило, было очень холодно. Молодые дворяне потягивали из кубков вино. Возле королевы сидели Адель Фландрская, Аделаида де ля Ферте, Биота Понтуазская, Гильдебранд де Валуа и Бланш Арльская. Анна кивком головы приветствовала своих старых и верных друзей: Госслена де Шони, архиепископа Реймского Жерве, Готье из Мо и Рауля де Крепи, великолепного в своем черном, расшитом золотом и серебром одеянии.

Филипп, крупный и сильный для своего возраста, одетый в белую тунику, стоял с обнаженной головой, сложив руки и закрыв глаза.

Госслен де Шони подошел к Филиппу, надел ему стальные ратные рукавицы и пристегнул золотые шпоры. Рауль де Крепи надел на его величество кольчугу. А Бодуэн Монский перечислил рыцарские заповеди:

— Ты будешь верить всему, чему учит Церковь, и соблюдать ее заповеди. Ты будешь уважать слабых и станешь их защитником. Ты будешь любить страну, где родился. Ты не отступишь перед врагом. Без отдыха и пощады будешь ты преследовать еретиков. Ты будешь точно выполнять рыцарские обязанности. Ты не будешь лгать и будешь верен данному слову. Ты будешь щедр, расточая милости. Повсюду и всегда ты будешь защитником справедливости и добра против несправедливости и зла.

На шею Филиппу подвесили ремень со щитом, принадлежавшим его отцу. После этого Филипп встал на колени. Бодуэн Монский передал ему меч со словами:

— Во имя Бога, святого Михаила и святого Георгия делаю тебя рыцарем. Да будет так.

Новый рыцарь, изрядно взволнованный, пошел поклониться матери. Анна надела ему на голову красный шлем.

Привели любимого коня Филиппа. Одним прыжком король вскочил на него, схватил ясеневое копье со стальным наконечником и галопом, под приветственные возгласы толпы, направился поразить вертящееся чучело.

Хотя была плохая погода, увеселения продлились до вечера.

Несмотря на меха и горячее вино, холод едва не сыграл злую шутку с королевой-матерью. На следующий день после данных в честь ее сына празднеств она с сильным жаром слегла в постель.

Она была еще недостаточно здорова, чтобы на Пасху присутствовать в Нормандии на празднике по случаю возвращения Гийома. По уговору с Филиппом было решено, что, за отсутствием самого короля и его матери, граф де Валуа, как отчим его величества, будет представлять Францию.

При французском дворе долго, с явной завистью говорили потом о щедрости короля Гийома, о богато шитых одеждах его баронов, о знатных англосаксах с длинными волосами, о золотой и серебряной посуде, резных буйволовых рогах, обилии яств, музыкантах, турнирах, на которых сражались англичане и нормандцы, об освящении монастырской церкви Богородицы в Сен-Пьере, на реке Див, о щедротах, которые расточал герцог. После поездки во Фландрию это вызвало зависть и самого короля Филиппа.