Михаил Попов - Тьма египетская

Строительная площадка открылась взорам довольно скоро. Вид она имела обычный — большие камни, маленькие человеческие фигурки. По периметру вокруг строительства лепились хижины рабочих. Отдельно квартал каменотёсов, отдельно плотников, писцы и стражники жили также отдельно. За последние полгода вид этот изменился мало — возведение гробницы, даже не поражающей воображение, дело долгое.

Над строительством разносились характерные звуки: рабочие резали медными пилами куски туфа, десятники покрикивали на нерадивых.

Завидев знакомые носилки, навстречу Аменемхету кинулся главный распорядитель работ и с ним начальники помельче повалились на колени в горячий песок, рассыпая славословия. Верховный жрец выслушал обычный доклад: сколько обтёсанных камней установлено в основание, сколько барж послано за гранитными глыбами, сколько человек покусано змеями. Самое же главное зло — подноготный клещ, от него пухнут пальцы у строителей, а из храмовых запасов мазь выдавать отказываются. Требуют за неё платы и даже угрожают наказать притворщиков, а никакого притворства тут нет, клещ и в самом деле в этом году зол как никогда. И ещё бы, конечно, питание чуть пообильнее, а то латук да похлёбка из эммера. Мяса бы немного, хотя бы и птичьего. Пиво в праздник новогодья пришлось покупать у городских разносчиков, когда такое было видано! Но в целом рабочие счастливы, что в деле заняты столь подобающем. И в молитвах благодарят Амона.

Аменемхет велел Са-Ра, когда будут разгружать ладью, все оставшиеся припасы, а это сотни кувшинов, мешков с вяленым мясом и корзин с хлебом, доставить сюда. Пусть день посещения верховного жреца станет для рабочих и охранников праздником.

После этого Аменемхет обошёл вокруг строительной площадки, всюду видя только спины лежащих в пыли рабочих и огромные куски расколотого, обтёсанного и превращённого в правильные параллелепипеды гранита. Бока камней были белыми от кремнёвых зубил. В воздухе чувствовался пыл только что прерванной работы. Ещё какой-нибудь год-другой, и тут будет стоять отличный кенотаф.

Верховный жрец уселся в кресло и отбыл, провожаемый радостными криками, — новость о пищевых подарках уже распространилась.

Но направился Аменемхет не к берегу, как можно было ожидать. В сотне, примерно, шагов от основания будущей гробницы Са-Ра сделал вдруг резкий поворот вправо, и было полное ощущение, что он вошёл в каменную стену в основании ближайшей скалы. Обученные носильщики тут же сняли кресло с плеч, и верховный жрец пешком и с неожиданной резвостью последовал вслед за безухим гигантом. Дорога их была краткой, хотя и извилистой, и скоро они стояли посреди небольшой — десять шагов шириною — площадки, расположенной внутри горы, как поляна в глубине леса. В середине поляны была дыра, уходящая под землю. Са-Ра наклонился и звучно крикнул внутрь условленные слова. Очень скоро наружу стали выбираться один за другим молчаливые люди, припорошённые каменной пылью, с молотками и другими инструментами в руках. Они кланялись Аменемхету и выстраивались по окружности поляны спиной к стене. Вид у них был хоть и грязный, но никак не измождённый. Понятно было, что питаются они хорошо и регулярно. Последним вышел старший — одноглазый человек, невероятно широкоплечий, он постоянно норовил ухмыльнуться, но не потому, что был по натуре весельчак, просто у него был тик.

Аменемхет кивнул ему и, не слушая доклада, стал спускаться в нору. Это легко было сделать, потому что там сразу же начинались широкие, удобные ступеньки. Именно в этой норе и должна была располагаться истинная могила верховного жреца храма Амона-Ра Аменемхета.

Внутри горели светильники, налепленные на стены. Будущий владелец ступал медленно, поворачивая голову вправо-влево. Это была не просто лестница, но лестничный колодец гробницы. На его стенах будут изображены сцены вступления Аменемхета в «Западные Земли», и, может быть, имеет смысл запечатлеть тут всю «Отрицательную исповедь». Верховный жрец ещё не решил окончательно и многие часы проводил в размышлении на эту тему. Зато по поводу первого коридора всё уже ясно: тут будут рельефы с гимнами в честь Ра, с начертанным путешествием солнца через часы дня и ночи. Потолок — это небосвод с изображением всех главных созвездий.

Во времена благородной древности первый коридор был обычно открыт для членов семьи упокоенного и жрецов некрополя, тут даже стоял стол для погребальных даров, но времена нынешние убивали светлые обычаи и следовало беречься от грабителей всех видов.

Второй проход по традиции назывался Святилищем, в котором медлят нетеру Востока и Запада. Справа и слева здесь располагались ниши, где будут стоять статуи духов внутренней жизни — первых существ, с которыми упокоенный встречается в своём вечном путешествии. Здесь будут многочисленные изречения из «Книги того, что есть в царстве Дуат». Сверяясь с ними, душа упокоенного без ущерба для себя минует все опасные тропы и места загробного мира.

А вот «Комната двух привратников» — место для царской стражи во время погребения особы из царского дома. Ему ли, пастырю правителей, отказываться из ложной скромности от такой погребальной почести? Вон там будут стоять столы с погребальными ларцами. Там же будут подробно изображены работы: ковка металла, нанизывание бус и ожерелий, ткаческие и стекольные ухищрения, всего и не упомнишь. Но это непременно должно быть. Насчёт одного Аменемхет ещё сомневался: нужны ли здесь сцены Последнего суда, суда Озириса. Именно во время него плотское отделяется от бесплотного, косное от духовного. Два привратника, места которых по разные стороны зала символизируют это раздвоение, состояние выбора: вернётся ли душа на землю под тяжестью прегрешений или полностью воспарит в мир божественной жизни, чиста и ясна.

Аменемхет подошёл к «Комнате испытания». Это было самое трудное место для работников. Если во всех прочих залах они лишь расширяли и спрямляли пределы естественной пещеры, приспосабливая её к нуждам великого погребения, то тут им надо было долбить сплошной камень, для того чтобы вырыть большое углубление в полу. Это углубление с вмурованными в дно острыми деревянными кольями, затянутое сверху полотном, — последнее препятствие для подлого грабителя. Аменемхет не верил, что кто-либо на свете способен преодолеть все препоны, которые он задумал на пути грядущих негодяев, но яму вырыть приказал. Первые, самые наивные грабители удовлетворятся разграблением отдельно стоящего кенотафа — ложной гробницы. Более умудрённые в своём нечестивом ремесле будут искать гробницу тайную, но те, кто, потратив, может быть, годы, найдут её, должны будут убедиться, что добраться до её входа нет никакой возможности. Надо наугад долбить скалу на глубину в полсотни локтей. А какая добыча стоит таких трудов?! Аменемхет улыбнулся, как бы услышав стоны будущих проклятий, что будут изданы обманувшимися преступниками.