Владимир Дегтярев - Золото Югры

Слушая, как удаляются по каменной мостовой частые звуки копыт, капитан Ричардсон сделался угрюмым. Сели за стол. Макар сел на место монаха. То должно было нагреться от долгого сиденья на нем человека, но не нагрелось!

Молча выпили еще по стопочке «виски», запили элем, доели мясо.

Капитан чувствовал себя весьма суетно. То вставал и расхаживал по комнате, то садился и стучал пустым стаканом об стол. Потом все же сказал:

– Макара! Ты к завтрешнему утру подготовься. Сам знаешь – как.

– А как? – все же спросил Макар.

– Как матрос, якорь тебе в задницу! Сию минуту ты на палубе, а через миг – уже волной смыло. Понял? Готовься хоть врать, хоть правду говорить. И умирать – тоже готовься!

Очень дельный и практичный совет!

Граф Эссекс совершенно запутался в деньгах, тайно получаемых из разных закромов католической церкви. Страшно некогда думать в таком деле, как дворцовый переворот, о векселях, о расписках и поручительских письмах! И граф заранее настоял на том, чтобы деньги шли исключительно наличными.

Наличные деньги, конечно, шли равными долями. Но какие деньги! Граф, бывало, целый день ругался матросскими словами, сидя в тайной комнате своего дворца и пересчитывая полученные с очередным кораблем разновеликие монеты пяти государств. Изготовленные из разных металлов и в разное время, монеты являли собой груду кругляшей, которые бы только взять да закинуть на самое дно корабля, для балласта.

Граф держал личным казначеем безъязыкого грека, так тот при виде некоторых монет противно мычал, будто козел на скотобойне.

Лорду еженедельно привозили мешками немецкие талеры, испанские дублоны, византийские дирхемы, венецианские цехины, французские луидоры. Только испанские да венецианские монеты были золотого чекана, а все остальные – из грязного серебра.

Граф Эссекс мог нанять менялу из евреев для точного перевода ценности одних монет в другие и для общего сложения их в английский фунт. Но тогда не досчитаешься процентов десяти чужих денег, да еще может случиться так, что золотые испанские дублоны окажутся латунной подделкой, а немецкие талеры будут сотворены из олова со свинцом. Лучше – сам.

Тайно получив монеты, пересчитавши их в фунты стерлингов, граф вызывал своего племянника, и тот перевозил в Шотландию очередные пять тысяч фунтов стерлингов морем, на рыбачьей шхуне и вручал лично, но безрасписочно прячущемуся принцу Якову.

Сегодня, в воскресение, граф встал в пять часов утра. Болела голова. Не от выпитого накануне, а вообще – болела. Теперь все чаще и чаще. И по низу ребер болело так, будто – кто-то холодным палашом резал поперек брюха.

Безъязыкий грек, уже сидевший в кабинете, повернул к графу мрачное лицо и снова стал перебирать бумаги.

Сегодня придется отчитаться, куда делись двадцать семь тысяч фунтов стерлингов из папского фонда. Судя по всему, граф Эссекс неумышленно, в порыве щедрости раздал часть этих денег задорным девкам, а другую часть – трактирщикам, когда на ночь, на две или на три закупал целиком питейное заведение, дабы гулять смело, не опасаясь доноса королеве.

Папский особый посол, нунций Поссевино, курирующий подготовку католического переворота в Англии и настоявший на займе графом Эссексом миллиона фунтов стерлингов на осуществление этого безумного дела, не сам придумал такой большой и злой гешефт. За него думали неаполитанские и миланские хозяева торговых домов, которым весьма понравилась афера кардинала Шарля де Бурбона, получившего от них же миллион французских ливров. Золото требовалось тогда еще епископу де Бурбону на две взятки за сан кардинала Франции: своему духовному патрону, папе римскому, и французскому королю. А рассчитался кардинал за срочный займ Варфоломеевской ночью. Тогда, в темноте и крови, большие гугенотские богатства текли в заранее подставленные католические мешки.

Варфоломеевская ночь принесла заинтересованным лицам около четырех миллионов ливров. Разумеется – золотом.

Афера с займом графу Эссексу должна была закончиться с обретением принцем Яковом, сыном казненной Марии Стюарт, английского королевского престола. И подписанием новым королем первого указа, по которому англиканская церковь в Англии упразднялась, восстанавливалось католичество, строились синагоги, а торговля колониальными товарами переходила в руки новых, уже английских, торговых домов, которые должны устроить сыновья владельцев торговых домов Милана и Неаполя.

Как всегда страшное, кровавое и беззаконное дело родилось от сращения двух не связанных с собой мелочей.

Голландские неудачливые торговцы вдруг научились в индийских колониях огранению алмазов и других дорогих камней. В один год цена на ограненные алмазы, названием бриллиант, поднялась в десять раз! И спрос на бриллианты возрастал. Не возрастало лишь количество привозимых в Европу индийских алмазов! Мало того, персы и арабы вдруг втрое увеличили султанские пошлины на драгоценные камни, которые европейские купцы перевозили через их земли.

Хочешь не хочешь, а надобно алмазные копи забирать под свои руки. Нужно брать Индию! А как брать, если у берегов Индокитая рейдируют португальские да голландские корабли с пушками?

И тут миланский спекулянт морскими картами господин Эйнан углядел вдруг на старинной, но весьма точной карте турецкого адмирала Пири Рейса, как удобно текут в Сибири две реки – Обь и Иртыш. Иртыш свое начало берет в Китае и впадает в Обь. А Обь впадает в Северное море!

Если плыть назад: по Оби до Иртыша, а по Иртышу до озера Нор Зайсан, можно попасть в Китай! А оттуда – в Индию, за алмазами! Мало того, адмирал Пири Рейс на своей карте указал, что и в Сибири – там, где текут указанные реки, – тоже есть алмазы!

Господин Эйнан срочно переехал в Англию и купил большой дом.

Сложилась редкая и удачная в финансовом мире ситуация, когда за одну цену можно убить двух зайцев! Под тех зайцев тотчас нашлись очень большие деньги. А старый рабе Ушер – левит – закрыл собрание своих единокровников словами, что эта афера будет отмщением Англии за изгон всех евреев с острова три века назад. Тогда король Англии Генрих Четвертый, проводивший перепись земель, скота и народа, вдруг обнаружил, что деньги, предназначенные ему и Церкви в виде налога и десятины, собирают иудеи! Мало того, что они тихо устроились мытарями, так еще и опутали долгами все рабочее и податное население острова! И король достал меч…

Думая об этих фактах и ругая себя так, как не ругают усталую лошадь, граф Эссекс, игнорируя скукоженное лицо немого грека, подошел к буфету и достал бутыль испанского вина. Налил полный фужер и выпил. Потом повторил выпивку, чем ополовинил бутыль. Немой грек быстро облизал пересохшие губы.