Эптон Синклер - Зубы Дракона

Через несколько дней прошли всеобщие выборы в Великобритании. Рамсей Макдональд обратился к стране за поддержкой, и все крупные газеты уверили избирателей, что нация едва избежала краха, новое национальное правительство Рамсея при опросе получило чуть меньше половины голосов но, в соответствии с особенностями избирательной системы, выиграло на выборах чуть более чем в восьми девятых избирательных округах. Рик написал, что Рамсей отбросил лейбористскую партию на двадцать один год назад.

Робби Бэдд об этом конечно не беспокоился. Он был уверен, что рифы пройдены и что перед государственным кораблем лежит длинный участок чистой воды. Об этом ему сказал его друг Герберт, а кто бы лучше об этом знал, чем не великий инженер? Конечно, не редакторы розовых и красных еженедельных газет! Но Ланни упрямо продолжал читать эти газеты, и в настоящее время заявил отцу, что девальвация британского фунта давала им преимущество в двадцать процентов над американскими производителями на каждом из рынков в мире. Как ни странно это может показаться, но Робби этого не видел. Но он нашел это в телеграмме, в Буэнос-Айресе был отменен большой контракт с заводом Бэдд по поставкам оборудования. Один из разведчиков Робби сообщил, что контракт ушел в Бирмингем. И для Робби это сообщение не было радостным!

Мистер и миссис Ланни Бэдд сели на немецкий пароход, идущий в Марсель. Самый элегантный пароход, новый с иголочки, как должны были быть все немецкие суда, так как все старые были конфискованы Версальским договором. Одно из непредвиденных последствий договора вынудило немцев начать жизнь заново! Великобритании и Франции не нравилось, что их бывший враг и постоянный соперник имеет два роскошных океанских лайнера, обладателей голубой ленты за трансатлантические переходы, а также два самых современных военных корабля. Они были названы карманными линкорами, потому что немцам не разрешали строить военные корабли водоизмещением больше, чем десять тысяч тонн, но немцы доказали, что они могут вместить почти все в эти пределы.

Эта успешная нация снова добивалась успехов, обгоняя всех остальных. Немцы кричали о преследованиях и унижениях, но в тоже время вырвались вперед, занимая деньги и вкладывая их в новые промышленные предприятия, самые современные, наиболее эффективные. Так что их продукция была дешевле всех конкурентов. Можно не любить немцев, но, чтобы пересечь океан, предпочтете новый и блестящий корабль с офицерами и стюардами в новой форме, с чистой и вкусной кухней. Они были вежливы, и в то же время решительны. Ланни хотел поговорить с ними. Он хотел понять, что сделало отдельных лиц из них такими замечательными, а их нацию такой опасной.

Сейчас, конечно, они были в беде, как и все остальные. Все они имели промышленные предприятия, но не могли найти клиентов, у них были пароходы, но было трудно получить пассажиров! Другие народы обвиняли судьбу или провидение, экономические законы, капиталистическую систему, золотой стандарт, войну, красных, но немцы везде обвиняли только одну вещь, Версальский Диктат и введенные им репарации. Каждый немец был твердо убежден, что союзники намеренно противодействовали Фатерланду встать на ноги, и что все их беды были прямым следствием этого. Ланни хотел отметить, что в настоящее время существует мораторий на все их долги, не только на репарации, но и на послевоенные займы, им дана возможность восстановиться в ближайшее время. Но не разобрался, что этот аргумент не будет иметь ни малейшего эффекта. У них в подсознании был комплекс национального преследования.

На борту было мало пассажиров, и у Ланни была целая неделя для изучения корабля и команды. Хорошее знание Германии дало ему ключ к их сердцам. Он мог сказать офицерам, что был гостем графа Штубендорфа. Он мог сказать стюардам, что говорил с Адольфом Гитлером. Он мог сказать экипажу, что был зятем Ганси Робина. Судно представляло собой миниатюрную нацию, с представительством всех различных групп примерно в правильных пропорциях. Некоторые из офицеров ранее служили в немецком военно-морском флоте, а некоторые механики бунтовали против них и делали социалистическую революцию. Между ними был средний класс: стюарды, парикмахеры, клерки, радисты, старшины все, кто подобострастно обслуживал за чаевые, но будет обслуживать по любви, если услышит шепот: «Хайль Гитлер!» — Хотя бы в шутку.

Ирма не могла понять, почему Ланни было интересно так долго говорить с этими людьми. Он пояснил, что это был социологический опрос. Если бы Рик был здесь, он бы написал статью: «Плавающий фатерданд». Это было вопрос всего будущего Германии. Насколько глубоко пропаганда доктора Йозефа Геббельса проникла в души людей? Что думали нефтепромышленники? Что говорят мойщики посуды, прежде чем упасть в койку? Были, конечно, упёртые красные, кто следовал московской линии, их было не свернуть. Но других убедили, что Гитлер был подлинным другом народа, и будет способствовать получению более короткого рабочего дня и повышению прожиточного минимума. Споры шли днем и ночью, непрекращающаяся война слов по всему кораблю. Куда качнется маятник?

Важно также было то, что сказал капитан Рундгассе. Как врач имеет врачебный такт, так и у капитана пассажирского лайнера есть то, что можно было бы назвать тактом хозяина корабля. Он разговаривал с двумя богатыми и светскими молодыми американцами, заявив, что не может понять, почему они были обеспокоены политическими взглядами в его стране. На самом деле нет причин для беспокойства. Принципиально все немцы были немцами, так же, как все англичане были англичанами, и когда встает вопрос о благе и безопасности Отечества все сплотятся. Это относится и к безумным социалистам, и даже коммунистам, за исключением нескольких криминальных руководителей. Особенно это применимо к национал-социалистам. Если Адольф Гитлер завтра станет канцлером, он покажет себя хорошим немцем, так же, как и любой другой, и все хорошие немцы поддержат его и подчинятся законам своей страны.

Бьенвеню казалось маленьким и даже безвкусным приезжим с Шор Эйкрса. Но это был дом, а там были любящие сердца. Бьюти провела тихое лето, но по её словам была довольна им. Из всех неправдоподобных браков этот оказался одним из лучших. Она не могла достаточно рассказать о доброте и любезности Парсифаля Дингла — то есть, не достаточно, чтобы удовлетворить себя, хотя она легко могла удовлетворить своих друзей. Она старалась изо всех сил, чтобы стать духовно настроенным человеком, а также победить дьявола дородности. Её утешала мысль, что полнота уменьшает морщины. Это была, конечно, цветущая Бьюти.