Иван Фирсов - Лазарев. И Антарктида, и Наварин

В первых числах марта Лазарева с Муравьевым и Бутеневым вежливо пригласил, в который уже раз, министр иностранных дел. Бутенев не сомневался в причине:

— Опять будет увещевать оставить проливы. Но мы ему гостинец припасли.

Рейс-эфенди приготовился к долгому разговору. Сообщил, что в Египет отправились уполномоченные Австрии, Англии и Франции требовать, чтобы Мегмет-али прекратил военные действия. Теперь-то уж наверняка он утихомирится и согласится на кондиции Константинополя.

— Посему высочайший султан с благодарностью к своему брату русскому царю просит покинуть проливы и перейти в Сизополь.

Бутенев терпеливо дослушал тираду рейс-эфенди.

— Ваше превосходительство помнит, вероятно, как высочайший султан испрашивал войска у нашего государя императора для обороны Константинополя?

Рейс-эфенди закивал головой.

— Так вот, нынче пять тысяч войска погрузились на корабли и со дня на день прибудут для защиты Константинополя.

Следом, не теряя нить разговора, Лазарев, взглянув на Муравьева, добавил:

— В таком случае, ежели наше войско расположится на берегах Босфора, так и нашей эскадре ни в коем разе отлучаться из пролива нельзя.

Выслушав толмача, рейс-эфенди смущенно проговорил, что дело приняло для него неожиданный оборот и он вынужден прервать переговоры.

— Мне требуется посоветоваться с диваном и доложить обо всем султану.

Через несколько дней все прояснилось. Из Александрии вернулась французская шхуна с посланником Оливье. Египетский паша отвергнул все предложения Порты и французов и решил добиваться своего силой оружия.

Настроение во дворце султана явно изменилось.

На борту флагманского корабля «Память Евстафия» появился вдруг сияющий Бутенев. Следом за ним слуга внес большой саквояж. Войдя в каюту Лазарева, он открыл его — там лежали золотые и серебряные медали.

— По повелению султана, ваше высокопревосходительство, — торжественно обратился он к Лазареву, — в ознаменование миролюбия эскадры русской медали выбиты. Оные предназначены для наград господам командирам и офицерам, на эскадре состоящим. Золотые — командующему, командирам и обер-офицерам. Серебряные — всем другим офицерам, гардемаринам, священникам.

Внимание султана радовало, но огорчали заботы непредвиденные. Критский оставался верным себе, провизия на исходе, подбирают последние крохи, а Севастополь помалкивает. Одно за другим уходят письма к Грейгу, а толку нет. Денег для закупки продуктов тоже не высылают. Спасибо туркам, выдали в кредит несколько тысяч пудов сухарей.

Пошла последняя неделя марта. В Босфоре появился отряд с десантом. Корабли перешли в подчинение Лазарева.

Морской десант — дело далеко не простое. Войска должно в порядке погрузить, в сохранности и безопасности перевезти морем, быстро и без потерь выгрузить на берег. Там его основная задача — сражаться с неприятелем. Раньше Лазарев высаживался с небольшим корабельным десантом в Данциге в 1812 году на короткий срок. Теперь он отвечал головой за успех тысячного десанта. Войска с оружием, пушки, припасы к ним, конница, запасы провизии — голодный солдат не боец. Все это надо сначала перегрузить с кораблей на средства доставки. Корабли сидят глубоко, впритык к берегу не подойдешь. Людей перевозили корабельными средствами — шлюпками, катерами, барказами. Пушки и снаряжение на специальных плотах. С плотов выгружаться должно на пристань. Все это надо соорудить. Быстро и надежно. Лазарев все предусмотрел и произвел в полном порядке. Войска и снаряжение были четко расписаны по плавсредствам, по времени высадки, определена ответственность и помощь каждого командира корабля. Нельзя было забывать и матушку-природу. Предусмотреть схватку с ней. Задует штормовой ветер, раскидает всю плавучесть, выбросит на камни, на мель, утонут люди, погибнет дело.

Через два дня на азиатский берег в строгом порядке, определенном командующим эскадрой, высадились войска 26-й пехотной дивизии с артиллерией, саперами, казачьими сотнями, егерями. На зеленых откосах Босфора запестрели белоснежные палатки русского лагеря. Впервые и единственный раз в истории.

Высадившиеся войска сразу же переходили в подчинение генерала Муравьева. Батальоны, роты, артиллерия, конница, саперы занимали предназначенные позиции, выходили на исходные рубежи в готовности к обороне и маршу. В турецких проливах русская военная сила — флот и армия — приобретала грозные очертания. Союзники — турки — понемногу приходили в себя, поднимали голову. Неприятель — египтяне — начал призадумываться, скрытые недруги, поеживаясь, меняли тактику, прикрываясь тогой миролюбцев.

Вместе с отрядом кораблей прибыл, переведенный по просьбе Лазарева с Балтики, лейтенант Корнилов [87] Корнилов Владимир Алексеевич (1806–1854) — вице-адмирал. С 1851 г. фактически руководил Черноморским флотом. В Крымскую войну при обороне Севастополя убит при бомбардировке. . Тепло встретил его у трапа боевой товарищ по «Азову» лейтенант Евфимий Путятин.

— Я тебя уже заждался вторую неделю. Пошли к адмиралу.

Лазарев не скрывал своего радостного настроения.

— Ну вот, и слава Богу, мы опять вместе. — Лейтенанты поняли, что имел в виду адмирал. Они были единомышленниками, у них одни жизненные ценности, и вместе они уже прошли огонь и воду. Усадив офицеров на диван, сказал: — Завтра фрегат «Ушаков» отправляется в Галлиполи. Муравьев посылает туда, с разрешения турок, своих офицеров для осмотра тамошних крепостей и приведения их в порядок на случай нападения египтян. — Лазарев встал и поманил лейтенантов к карте. — Наиглавнейшая задача — обозначить на карте якорные места, отмели, течения в Дарданеллах. Нанести на карту все укрепления азиатского и европейского берега, число орудий, калибр. Как и чем защищены. Сие все нужно, ежели египтяне атакуют Дарданеллы. — В балконную дверь теплый ветер доносил вечернюю перекличку с башен минаретов. — Такой случай больше может и не выпасть. А там, как знать, быть может, и нашему флоту ваши выкладки пользу принесут. Турки, они народ переменчивый.

Между тем дальнейшие события развивались довольно быстро.

Спустя две недели на рейд Константинополя прибыл из Одессы третий отряд русских кораблей. Он доставил еще пять тысяч десантных войск. Высадка прошла споро, без задержек, учитывались ошибки первой высадки войск. На берегу всюду, куда ни взгляни, раскинулись палатки военного лагеря. Целый корпус — десять тысяч.

На Буюкдерском рейде под стенами Константинополя развевались вымпелы двадцати пяти кораблей эскадры Лазарева. Из них десяток линейных, четыре фрегата, корветы, бриги, бомбардиры. Впервые Лазарев почувствовал потребность двух пароходов в составе эскадры. Они неподвластны ветру. Это великое преимущество перед парусом.