Иван Фирсов - Лазарев. И Антарктида, и Наварин

Открытые земли Америки оказались богатыми пушным и другим зверем; для его промысла охочие люди стали селиться по берегам Северо-Западной Америки, за короткое время создали здесь благоустроенные поселки, установили добрососедские отношения с местными племенами алеутов, эскимосов, индейцев. Выяснилось, что морской путь, хотя и пролегает через три океана, намного удобнее и выгоднее сухопутного через Сибирь.

По совету лейтенанта Г. А. Сарычева в 1785 году Г. Шелихов представил Екатерине II проект кругосветной экспедиции, который был одобрен. Началась подготовка к плаванию отряда из пяти кораблей. Приступили к снаряжению. Начальником экспедиции назначили молодого, энергичного, грамотного моряка, капитана 1-го ранга Григория Муловского [58] Муловский Григорий Иванович — капитан, убит в 1789 г. в морском сражении со шведами. И. Ф. Крузенштерн назвал в его честь Муловский мыс. .

Осенью 1787 года пять кораблей были готовы сняться с якоря и следовать в плавание вокруг света. Неожиданно началась война с Турцией, а затем со Швецией. Экспедицию отменили, а через два года Муловский погиб в бою. После первого кругосветного путешествия Ю. Лисянского и И. Крузенштерна в 1803–1806 годах ни один российский моряк не плавал вокруг света.

Летом 1812 года Российско-Американская компания снарядила четырнадцатиорудийный корвет «Суворов» для посылки в Русскую Америку. Четыре года из-за войны с Англией не ходили корабли в заморские владения России, компания терпела убыток. Однако и в этот раз сорвалось — в Россию вторглись полчища Наполеона. Флотских офицеров оказалась нехватка, многие ушли с экипажами на помощь армии, большая часть осталась на кораблях — французы так и не сунулись по морю к столице.

Следующая кампания оказалась благоприятной. Наполеона изгнали за пределы Отечества, в декабре 1812 года вышел манифест об окончании войны. Но офицеров все равно не хватало, и пришлось обратиться в Морской корпус. Командиром корвета «Суворов» пригласили корпусного офицера, достаточно опытного капитан-лейтенанта Павла Макарова. Работа закипела. Макаров подобрал экипаж, «Суворов» начали снаряжать в Средней гавани Кронштадта, поставили новые мачты и весь рангоут. В середине сентября корвет вытянулся на рейд, в Кронштадт приехали директора компании проводить корабль в дальний вояж…

Правителей компании ожидал неприятный сюрприз. Макаров довольно уверенно доложил о готовности сняться с якоря и следовать на Камчатку, но закончил неожиданно:

— Прошу, господа, ввиду большого риска вояжа добавить офицерам годовое жалованье и оформить новый контракт.

Требование Макарова, быть может, в какой-то мере и было обоснованным — корвет отправлялся в одиночное плавание, — однако деловые люди в вопросах коммерции были щепетильны.

Посоветовавшись несколько минут с другими, директор Булдаков не без неприязни проговорил:

— Считайте, господин Макаров, наш с вами контракт расторгнутым, а вы увольняетесь от службы в Российско-Американской компании…

В этот день в Кронштадт из трехмесячного крейсерства возвратился бриг «Феникс». На рейде бриг совсем близко прошел от стоявшего на якоре корвета «Суворов».

— В полном грузу, и такелаж весь обтянут. — Лазарев, вздохнув, повернулся к Дохтурову: — Видимо, не сегодня завтра уйдут. Везет Павлу Макарову.

Командир согласно кивнул головой.

Еще уходя в крейсерство, они узнали, что Российско-Американская компания начала готовить к плаванию вокруг света «Суворов». Тогда же Лазарев обратился с просьбой послать его с этой экспедицией, но получил отказ — шла война, грамотные боевые офицеры были наперечет, и к тому же в Адмиралтейств-коллегии считали его слишком молодым.

Поздно ночью ошвартовался бриг в Военной гавани, а ранним утром Дохтурова разбудил вестовой:

— Из конторы командира порта прибыли к вам…

— Проси. — Дохтуров застегнул сюртук. Утомленный походом, он уснул не раздеваясь.

На пороге каюты показался прапорщик:

— Их благородие капитан первого ранга Спафарьев требуют вас и лейтенанта Лазарева беспременно сей же час.

Дохтуров недоуменно поднял брови:

— Передай — через полчаса будем.

Не позавтракав, вместе с Лазаревым отправились к Спафарьеву.

В его кабинете сидели двое в цивильном платье. Одного из них Лазарев где-то встречал, кажется у Державина, вроде бы директор компании.

— Директора Российско-Американской компании господа Булдаков Михаил Матвеевич, Северин Андрей Иванович, — представил их Спафарьев.

Дохтуров и Лазарев недоуменно переглянулись, а Спафарьев обратился без обиняков к Лазареву:

— Господин лейтенант, зная ваши намерения, общим собранием офицеров мы прочим вас в капитаны корабля «Суворов», требуется ваше согласие. Михаил Матвеевич вас тоже рекомендует.

Спафарьев повернулся к Дохтурову:

— И ежели командир отпустит, то уж с Адмиралтейств-коллегией я все улажу сам.

Дохтуров согласно кивнул головой:

— В добрый путь!

Лицо Лазарева наливалось краской, сполохами проносились мысли: «Неужели не сон, а если явь, почему вдруг такая нечаянность?»

Видя некоторое смущение, Булдаков пояснил:

— Прежний капитан Макаров нынче отставлен правлением за недобросовестность, отправка же должна быть незамедлительной. Так как же?

Лазарев чуть сдвинул брови.

— Я готов, — последовал ответ, — но прежде хотел бы знать корабль и его экипаж. Офицеров следует переменить по моему усмотрению.

Директора повеселели. «Молод, однако дело знает и настырен». Было решено, что новому капитану будет предоставлено время для окончательной подготовки корабля и замены части экипажа по его усмотрению. Через два часа Лазарев был на борту «Суворова».

Макаров уже сошел с корабля, на палубе Лазарева встретил лейтенант Платон Нахимов:

— Павел Николаевич вроде бы погорячился, но ты сам знаешь наше нищенское жалованье, — оправдывал Макарова его помощник.

Нахимов представил Лазареву штурмана Максима Самсонова и его помощника Алексея Российского.

В каюте появился коммерсант Молво — представитель компании, лет тридцати, нагловатый, начинающий полнеть.Заплывшие щеки украшали рыжие бакенбарды, а маслянистые, бегающие глазки навевали невеселые мысли командиру.

Вслед за Молво в каюту с трудом протиснулся обрюзгший, средних лет, розовощекий доктор Шеффер. Низкого роста, с брюшком и лысым черепом, немец, видимо, не любил быстрые движения и с ленцой поглядывал на командира. Лазарев не подал виду, но подумал: «Любит канитель разводить» — и приказал:

— Первым делом, господин Шеффер, сегодня же освидетельствуйте весь экипаж и завтра к обеду доложите мне рапортом.