Иван Фирсов - Лазарев. И Антарктида, и Наварин

На карте обозначилась первая земля, открытая экспедицией. Острову, по традиции, присвоили имя открывателя — Анненкова.

Ветер с дождем и снегом сопровождали шлюпы всю неделю. Первые два дня океанская зыбь раскачивала шлюпы с борта на борт так, что они едва не касались воды фальшбортом. Резко похолодало, термометр показывал ниже нуля. Лазарев вызвал боцмана.

— Вооружить штормовые леера, и передайте служителям — всем непременно обвязываться концами при работе с парусами.

Палубы, мачты, реи покрылись тонким слоем льда.

Немало плавающих льдин встретили на своем пути корабли, но однажды утром вахтенный офицер Новосильский был поражен. Вначале он подумал, что показался ледяной берег, конца его не было видно, а над водой громада возвышалась больше чем на тридцать саженей. Спустя полчаса матрос с салинга крикнул:

— Ледяной остров!

Оказалось, что ледяной гигант сам движется навстречу кораблям, увлекаемый подводным течением. Ледяные глыбы, громоздившиеся на плавучем леднике, постепенно переходили в пологий ледяной берег. Вдоль него рядами выстроились сотни, а может быть, и тысячи пингвинов. Изумленно поглядывали они на не виданных ранее пришельцев, пронзительными криками провожали шлюпы. С не меньшим любопытством смотрели на них высыпавшие на палубу матросы. Немало пингвинов прыгало в воду, несмотря на быстрый ход, ныряли, кружили около шлюпов. Ледяной остров вытянулся больше чем на две мили. Чем ближе к Полярному кругу, тем светлее становились ночи. В сумеречной мгле навстречу плыли одна за другой гигантские льдины. Пришлось взять рифы и осторожно лавировать.

Не смыкая глаз, до полного рассвета, на шканцах вышагивал Михаил Петрович, готовый в любой момент прийти на помощь вахтенному офицеру. В утреннем тумане вдруг проглянулся неизвестный остров, около двух миль длиной. На следующий день открыли еще два острова.

Самым большим и интересным оказался последний остров. Ему дали имя Ивана Завадовского с «Востока». В окружности он имел более десяти миль. На горе, возвышавшейся на полкилометра, из широкого жерла вулкана валил густой серый дым, стлавшийся над океаном.

Корабли легли в дрейф у острова и послали к нему с разных сторон две шлюпки. Лазарев предупредил Абернибесова, Куприянова и Новосильского:

— Место, где пристать, выбирайте без торопливости, бурун у берегов крутится грозный. Но коль выбрали, не мешкайте, дабы шлюпка в щепки не обратилась.

После долгих поисков нашли удобную бухточку. Абернибесов остался в шлюпке, а Новосильского и Куприянова с двумя матросами послали обследовать остров.

— Близко к вулкану не подходите, чуть что не так, мигом в шлюпку, — предупредил Абернибесов.

Перескакивая с камня на камень, добрались до скользкой, поросшей мхом, крутой горы со снеговой вершиной.

— Обойдем с двух сторон. — Новосильский тронул за плечо Куприянова. — Мы с Петуниным пойдем прямо, а ты, Ваня, держись левее.

Григорий Петунии, соскучившись по берегу, резво шел вперед. Дорогу преградила отвесная скала, покрытая снегом. Новосильский, с трудом удерживаясь, медленно, чуть не ползком, забирался на гору. Подтаявший снег неожиданно обрушился, и мичман, схватившись за выступ, повис над расщелиной. Петунии, забравшись на вершину, услыхал шум, обернулся и увидел, что Новосильский вот-вот сорвется в пропасть. В тот же миг он выхватил припасенную веревку и бросил ее мичману. С большим трудом выбравшись на вершину, мичман обнял матроса.

— Спасибо, братец, ежели бы не твоя подмога, быть мне в пропасти.

На плоской вершине встретились с Куприяновым. Вокруг, насколько хватало глаз, теснились тысячи галдевших пингвинов. Они стояли плотной стеной, пришлось ногами и палками расталкивать их в стороны, чтобы пройти дальше. На лапках зверюшки держались очень прямо, задрав кверху черные клювы, и чем-то напоминали человечков. Передвигаясь, ходили забавно, переваливаясь с ноги на ногу.

Пингвины недоуменно смотрели на пришельцев, сердито стучали длинными клювами по ногам, хлопали плавниками. Не удержав равновесие, смешно валились на бок.

Под ногами хрустели черные, ноздреватые окатыши. Новосильский поднял несколько камешков, посмотрел на жерло вулкана.

— Видимо, оттуда выливается вулканический поток и, смоченный ливнями и снегом, обретает сию форму. — Он втянул воздух. — Серным запахом отдает…

С острова моряки привезли Галкину несколько пингвинов, подбили птиц для чучел, нарвали большие пучки травы для коллекций.

Незаметно подошло Рождество. День 25 декабря выдался солнечный, ясный. Вся команда с утра оделась в парадные мундиры, готовилось праздничное угощение. Лазарев, по приглашению Беллинсгаузена, взяв с собой мичманов и священника, отправился на «Восток».

В жилой палубе отправляли литургию по случаю годовщины победы над Наполеоном. Лампадный дымок приятно щекотал ноздри.

После службы рядом с Лазаревым оказался Егор Киселев.

— Здравия желаю, ваше благородие, с праздничками вас!

— Здорово, братец, тебя тоже поздравляю! Ну как, летопись не забросил?

— Никак нет, их благородие господин Симонов каждодневно любопытствуют о том…

В кают-компании присутствующие обменялись впечатлениями от поездки на остров. Симонов со спутниками не сумел подняться на вершину плато, где побывали Новосильский и Куприянов с матросами. Им помешала топкая грязь.

Симонов был поражен гигантскими льдами, пересекающими все чаще курсы кораблей, и поделился своими впечатлениями с Лазаревым. Тот спросил:

— Вы подметили, Иван Михайлович, как похожи сии ледяные громады по форме друг на дружку?

Симонов оживился:

— Давеча Фаддей Фаддеевич ту же мысль высказал. Видимо, мы созвучно наблюдаем сию загадку природы. Плоские боковые грани, правильная кубическая форма наводят на мысль, что они сотворены в одной мастерской.

— А мастерская расположена у Полярного материка, — подхватил Лазарев. — Сие сходно с постройкой одинаковых кораблей, которые один за другим спускают на воду со стапелей…

Поздним вечером шлюпка с гостями ушла на «Мирный». Симонов с грустью прощался с Лазаревым. Что ждет их корабли в предстоящие дни, недели, месяцы? Свидятся ли они вновь?..

Егор Киселев только что сменился с вахты, ему не спалось. Вытащил дневник, прочитал последнюю декабрьскую запись.

«26-го. Нашли три острова новых, никакими мореходцами непросвещены, кроме наших двух судов; и один остров горит земля, дым валит, как тучи ходят. И тут на оной остров ездили три офицера, четыре матроса для узнания. На сем острову есть премножество разных птиц, особливо пендвин с желтыми хохлами, ходит как человек, кричит похоже на га-га, крылья маленькие, не летает, и премножество софонских кур. За оные острова дано награждение, кто их прежде свидел, пять таллеров и записаны в журнал».