Александр Золототрубов - Опальный адмирал

В это время Скачко хотел уйти, но нарком жестом руки остановил его, кивнул на стул. Тот сел, а нарком продолжал:

— Еще в феврале я послал в ЦК партии на утверждение правительства план заказов наркомата на самолеты, резервные моторы к самолетам и реактивные установки на второй квартал сорок четвертого года. Кому послал? На имя Маленкова. Но что-то в ЦК молчат, и я боюсь, как бы не сорвался наш заказ. Очень прошу вас помочь нам…

Кузнецов положил трубку, вытер платком вспотевшее лицо.

— Слушаю вас!

Скачко хотел узнать, не решен ли вопрос с реэвакуацией в Ленинград высших военно-морских учебных заведений.

— Только сейчас я говорил об этом с Молотовым. Буду писать письмо Жданову.

— А если он откажет?

— Не откажет. Жданов — член Главного совета ВМФ и обязан нас поддерживать. Сегодня я пошлю ему документ. Когда вернусь из Крыма, этот вопрос решится.

В полдень Николай Герасимович прилетел в Севастополь. Встретил его адмирал Октябрьский, и они сразу же по прибытии в штаб флота сели за работу. Вскоре Кузнецова вызвала на связь Москва. Адмирал Степанов сообщил ему, что три часа назад началась крупная десантная операция союзников «Оверлорд»{Операция «Оверлорд» (второй фронт) — фронт вооруженной борьбы США и Великобритании против фашистской Германии в 1944–1945 гг. в Западной Европе; открыт 6 июня 1944 г. высадкой англо-американских экспедиционных сил на северо-западе Франции.}.

— Плохо слышу, но вас понял! — прокричал в трубку Николай Герасимович. — Прошу к моему возвращению подготовить все данные об операции союзников!

— Наконец-то союзнички открыли второй фронт, — усмехнулся Октябрьский, — хотя обещали это сделать еще в сорок втором, потом в сорок третьем. На Тегеранской конференции этот срок был перенесен на первое мая сорок четвертого. Да, союзнички, ничего не скажешь… А Микоян в Севастополь приедет? — вдруг спросил комфлот.

— Чуть позже. Мы хотели прибыть вместе, но Верховный дал ему какое-то задание…

Кузнецов вышел из машины и, щурясь от яркого света, направился к себе. Лето в Москве было в разгаре. Над столицей сияло солнце, его лучи дробились в стеклах домов, пробивались сквозь листву деревьев, что росли по обочинам дорог.

В кабинете было душно. Главком открыл окно и подошел к большой карте, на которой красной линией адмирал Степанов отмечал продвижение союзных войск в Нормандии. А вот и сам ВРИО начальника Главморштаба. Вошел веселый, энергичный, в отутюженной форме.

— Быстро продвигаются союзники? — спросил Николай Герасимович.

— Черепашьим шагом, — усмехнулся Степанов. — Мне говорил Антонов, что Сталин этим недоволен. Сил союзники накопили много, а темпы наступления резко снизились. Может быть, Черчилль снова саботирует это дело?

— Возможно, в чем-то хитрит, — согласился Кузнецов. — А вы документы по этой операции мне принесли?

— Вот они. — Степанов отдал папку. — Тут все, что вам надо.

— Садитесь, я хотя бы пробегу материал… Так, союзники высадились где-то между Каном и Кабуром, — неторопливо комментировал сводку нарком. — Ого, прежде чем высадить морской десант, они бросили на Нормандию три воздушно-десантные дивизии? Ничего себе…

В окно заглянуло солнце, нарком сощурил глаза. Он дочитал последний документ, положил все в папку и, глядя на Степанова, спросил:

— Что еще?

Степанов ответил, что ГКО принял решение о возвращении в Ленинград военно-морских учебных заведений.

— Этот документ подписал Молотов, так мне сказали в Генштабе. Я принесу его вам, как только он поступит в Главморштаб.

Кузнецов поручил Степанову связаться с адмиралом Трибуцем и передать ему, чтобы офицеры штаба флота и Политического управления приняли активное участие в этом деле. Надо также войти в контакт с местными властями, уточнить, хватит ли зданий, куда вернутся учебные заведения. Опять же, надо решить и квартирный вопрос. Преподаватели, строевые офицеры и другие должны иметь жилье.

Зазвонила «кремлевка». Николай Герасимович снял трубку и услышал голос Поскребышева:

— Николай Герасимович, рад приветствовать вас. Значит, вы вернулись из Севастополя?! Ясно, понял вас. Ну и как там, осталось хоть одно целое здание?

Нарком ответил, что Севастополь лежит в груде развалин, как огромная чайка с подбитым крылом. Но город живет, дышит. Причалы, куда в скором времени вернутся корабли, уже оборудованы.

— О кораблях спрашивал и Верховный, — прервал наркома Поскребышев. — Поэтому звоню вам. Когда прибыть? Сейчас, немедленно…

— Слышал? — спросил Кузнецов Степанова, положив трубку на аппарат. — Меня вызывает товарищ Сталин. — Он встал, взял со стола папку с документами.

Главком ВМФ прикрыл за собой массивную дверь. За столом сидели члены ГКО и Ставки. Сталин им о чем-то говорил. Увидев Кузнецова, он громко сказал:

— Доложите нам свои соображения по операции «Оверлорд». Товарищ Молотов сообщает, что это самая крупная в мире операция, так ли?

— Пожалуй, Вячеслав Михайлович прав, — улыбнулся Николай Герасимович. — Союзники собрали до трех миллионов человек, тысячи боевых кораблей и судов.

Сталин чему-то усмехнулся, разгладил пальцами усы.

— Не всегда количество боевых кораблей дает шансы на выигрыш, — произнес он. — Достаточно вспомнить нападение японцев на Перл-Харбор{Перл-Харбор (Пирл-Харбор) — бухта на южном берегу острова Оаху, крупная военная база США в Тихом океане. 7 декабря 1941 г. японская авиация нанесла по ней внезапный удар, потопив и сильно повредив 18 кораблей и уничтожив 219 самолетов Тихоокеанского флота США.}. Главком японского флота адмирал Ямамото внезапно нанес удар и уничтожил почти все крупные корабли американцев. Из восьми линкоров, стоявших в гавани, четыре были потоплены, четыре получили сильные повреждения.

— Да, но когда японцы предприняли попытку захватить остров Мидуэй, адмирал Ямамото потерпел поражение, — парировал Николай Герасимович. — Американцы потопили три японских авианосца из четырех, «Акаги», «Кага» и «Сорю» один за другим погрузились в пучину океана. Вскоре был уничтожен и авианосец «Хирю».

Нарком ВМФ умолк. Какое-то время стояла тишина, все смотрели на Верховного, ждали, что он скажет.

— Американцы сделали выводы из катастрофы в Перл-Харборе, — наконец подал голос Сталин.

— Но без Советского Союза, без нашей помощи они вряд ли смогут взять верх над Японией, хотя у них сейчас втрое больше кораблей, — произнес Николай Герасимович.

— США попросят нашей помощи, в этом я ничуть не сомневаюсь, — заметил Молотов.

— И поможем, если попросят, — твердо заявил Сталин. — В ваших интересах разбить Японию, чтобы она не угрожала нам на Дальнем Востоке.

Разговор перекинулся на Севастополь. Сталин подчеркнул, что город надо восстановить как можно быстрее. Все, что для этого надо, правительство даст — материалы и технику.