Александр Золототрубов - Опальный адмирал

— Извините, но я как главком должен знать, в чем провинился адмирал Горшков.

Глаза Сталина вспыхнули. Он жестко сказал:

— Я вас спросил, есть ли достойная кандидатура на пост командующего флотилией?

— Есть, — торопливо ответил нарком. — Контр-адмирал Холостяков Георгий Никитич.

— Это тот, что командовал Новороссийской военно-морской базой?

— Так точно! Могу еще добавить, что Холостяков умело руководил высадкой десантов в Новороссийском порту и в Эльтигене.

— Холостяков, товарищ Сталин, достойная кандидатура, — подал голос Антонов. — Я узнал его, когда сам был в Крыму.

Сталин взглянул на Кузнецова.

— Свяжитесь с адмиралом Холостяковым и скажите, что Ставка назначила его командующим Дунайской военной флотилией. Пусть срочно вылетает на место боевых действий флотилии.

— Есть, понял. — Кузнецов выждал паузу. — А что делать с Горшковым?

— Подыщите ему должность, он в вашем распоряжении, — резко отозвался Верховный.

— У меня есть вакантная должность — командующего эскадрой кораблей Черноморского флота.

— Назначайте на эскадру Горшкова. Не умеет он работать с армейцами. Много спорит, а дело от этого страдает. — Верховный снова взглянул на наркома. — Что вы стоите? Садитесь, у меня к вам важное дело… Сейчас готовится встреча глав правительств антигитлеровской коалиции. Состоится она в Крыму, в Ялте, и наши союзники на это согласны. Сначала они хотели прибыть к нам на кораблях Северным морским путем, но потом решили лететь самолетом на один из флотских аэродромов в Крыму. В Севастополь придут корабли связи для обеспечения своих правительств. Но это уже детали. Вы будете отвечать за подготовку аэродромов, обеспечение всем необходимым самолетов, на которых прибудут наши союзники, а также за безопасность британских и американских кораблей. Это район Севастополя и Ялты. Что надо еще сделать для безопасности, решите сами. Подключите к этому делу командующего ВВС Военно-морского флота генерала Жаворонкова. Вместе с Главморштабом подготовьте к конференции вопросы, связанные с флотом. — Сталин посмотрел на Антонова, который слушал их разговор и делал пометки в своей рабочей тетради. — Кузнецов включен в состав советской делегации, так что объясните ему, что к чему…

— Когда я могу вылететь в Севастополь? — спросил Кузнецов.

— Хоть завтра. Кстати, когда будете навещать в госпитале адмирала Октябрьского, передайте, пожалуйста, ему мои сердечные пожелания скорейшего выздоровления.

— Есть! — Нарком вышел из кабинета.

Кузнецов никогда еще так не волновался, как в этот раз, даже ощутил пот на лбу, когда надевал фуражку. Задание, полученное от Сталина, затмило все остальное, чем нарком жил еще недавно, о чем думал, переживал. Мысли в его голове то вспыхивали, то угасали, словно морской маяк. Только бы все сделать так, как того пожелал Верховный!.. Прежде всего надо отправить в Севастополь генерала Жаворонкова, пусть сразу же займется подготовкой аэродрома. Так, что еще? Траление мин на фарватерах и в бухте. Этим он займется сам, и, хотя после освобождения главной базы флота море уже не раз пахали винтами тральщики, мины могли остаться.

В дверь постучали. Это был генерал Жаворонков.

— Я на минуту, товарищ главком. — Жаворонков шагнул к столу, за которым сидел Кузнецов, и вручил ему листок. — Прошу подписать командировку.

— Вашу поездку на Балтику отменяю! — произнес Николай Герасимович. — Полетите в Севастополь. И срочно!..

Жаворонков оторопел, не зная, что сказать. А Кузнецов продолжал:

— Ваша задача, Семен Федорович, подготовить аэродром к приему самолетов союзников. Адмирал Октябрьский лежит в госпитале после операции, поэтому все вопросы решайте с начальником штаба адмиралом Басистым. Я ему позвоню. Дело-то у нас с вами не флотское, а государственное!..

Николай Герасимович прошелся по кабинету, потрогал рукой затылок. У него с утра болела голова, наверное, от нервотрепки повысилось давление. Надо бы сходить к врачу, но это потом, после беседы со своими заместителями. Он поднял трубку прямой связи с начальником Главморштаба.

— Владимир Антонович, жду вас. По пути пригласите Галлера, он сейчас в минно-торпедном управлении.

В кабинет вошел начальник Главпура ВМФ генерал Рогов. Кузнецов сообщил ему о конференции глав государств антигитлеровской коалиции. В Ялту приедут Черчилль, Рузвельт, министры иностранных дел.

— Нашу делегацию возглавит Иосиф Виссарионович. Я тоже включен в ее состав. Мне приказано уже сейчас отправиться в Севастополь. Повидаюсь с Октябрьским и поеду в Ялту. Верховный поручил мне ответственное дело, и нужно его выполнить как можно лучше. Сам понимаешь, союзники приедут, один Черчилль чего стоит. Ну что, все собрались? — Кузнецов встал из-за стола. — Товарищи, я передам вам важную информацию…

Кузнецов в конце января прибыл в Севастополь. Едва вышел из самолета, как встретивший его генерал Жаворонков доложил, что аэродром готов для приема гостей из-за океана.

— Вы были у Октябрьского, как он себя чувствует? — спросил Николай Герасимович.

— Поправляется, — ответил Жаворонков. — Очень сожалеет, что не сможет принять участие в работе Ялтинской конференции. Хотелось ему увидеть и Черчилля, и Рузвельта.

На машине подъехал адмирал Басистый.

— Я сейчас поеду в Ялту, там меня ждет генерал армии Антонов, — сказал Николай Герасимович адмиралу. — Вы тоже поедете со мной вместе с Жаворонковым.

Байдарские ворота остались позади, и машина пошла вниз по узкой дороге, петлявшей вдоль моря. Оно было серо-базальтовым, волны глухо накатывались на скалистый берег. Небо высокое и синее-синее, как у художников на картинах.

— Знаешь, Семен Федорович, мне даже не верится, что совсем недавно здесь был враг и наши партизаны ходили тут скалистыми тропами, — промолвил Кузнецов, вспомнив недавние бои, разгоревшиеся во время освобождения Крыма. — И людей мы немало здесь потеряли…

Приехали в Ялту перед обедом. В Ливадийском дворце, где шла подготовка к приему гостей, Антонов отдавал последние распоряжения.

Февраль выдался в Севастополе солнечным, хотя изредка в небе появлялись тучи и шел дождь. Море — холмистое от стылого ветра, но без пенистых барашков, которые обычно возникают во время шторма. Горластые белогрудые мартыны и пискливые чайки, предчувствуя наступление весны, с гомоном носились над притихшей бухтой. Адмирал флота Кузнецов стоял на Приморском бульваре и задумчиво смотрел в сторону Константиновского равелина, где корабли тралили вход в Севастопольскую гавань. Он вдруг вспомнил, как в тридцать шестом уезжал с крейсера «Червона Украина» в Москву, там его принял нарком обороны Клим Ворошилов, а на другой день он уехал в мятежную Испанию… Да, как быстро бежит время! Там, в Испании, он сражался против франкистов, здесь идет сражение с гитлеровцами. Но скоро, уже скоро грянет долгожданная победа…