Эльвира Ватала - Великие любовницы

В соляной столб от восхищения, стало быть, мужчина превращался. Ну король Джон столбом, как истукан, не стоял, конечно. Он начал энергично действовать. Во-первых, он попросил свою «лесную фею» стать его, короля, супругой. И для этого выкрал ее у жениха. Ибо короли, которые влюбляются с первого взгляда, на женитьбу скорые, и ничто им не помеха. Но маленькая помеха была, конечно. Дело в том, что король Джон уже был женат. На такой премиленькой серенькой скромной птичке, какой являлась Хадвиза Глочестер. Ну ее, конечно, король живо попросил вон из дворца, тем паче из королевского алькова, ну там в монастырь или в какой отдаленный замок, но только с глаз долой. Новая, яркая, гордая, красивая королева Изабелла отныне будет у бока Джона царствовать. Хадвизе возражать не пришлось, удалилась. Всю жизнь серенькой незаметной птичкой была, незаметной и умрет. Ну и началось. Королевский альков днем и ночью был «объят вулканической страстью». Король Джон из него почти не выходит ни днем ни ночью, а если выходит, то только и думает, как бы туда поскорее возвратиться. И даже забывает о высоком долге деторождения наследника, а просто так, как темпераментный мужчина, свою плотскую страсть с молодой женой насыщает. Долго дремавшее тело Джона проснулось, наконец, для страсти и любовных утех. Все государственные дела из-за этой безумной страсти забросил. А когда какой министр робко постучится в королевский альков, «простите, дескать, ваше величество, что отрываю вас от приятного занятия, но тут бумаги вашей подписи несколько дней уже ждут», то король Джон сердитым и нахмуренным выходил из спальни, и на целый день у него настроение было испорчено. Страсть короля к Изабелле приобрела форму ну прямо какого-то эротического помешательства. Ну что же, простим эту слабость монарху, не он первый, не он последний ради любви забрасывал государственные дела. Не каждый ведь имеет силу воли Людовика XIV, который заявил своей любовнице Ла Вальер: «Надо, чтобы наша любовь не влияла на государственные дела». У нас матушка государыня Екатерина Великая уж на что дисциплинированная и к своим государственным обязанностям строго относящаяся, но и она забрасывала все дела, когда ее любовник Ланской болел. Потемкин так и сказал одному послу, примчавшемуся с важным делом к царице во дворец: «Вы выбрали неудачное время. У нас болен Ланской, и государыня никого не принимает». А однажды на четыре недели отложила все государственные дела, потому как дела своего любовника Григория Орлова надо было налаживать. Словом, дорогой читатель, безумная плотская страсть овладела королем Джоном. А эта самая Изабелла, ведьма лесная, и темперамент бесовский имела. Ей сексуальных услуг одного Джона мало было, и она стала заводить себе любовников.

А поскольку королевский альков вечно королем занят, то начала она этих любовников приводить в самые разные укромные местечки, ну где-нибудь в густых кустиках или на задворках дворца, а то и прямо на лестницах. А Джон, или Иоанн Безземельный, как его в русской энциклопедии величают, хотя и земли проворонил и все братьям досталось, тут проявил бдительность: он находил этих любовников и сурово их наказывал. Как? Очень просто и поучительно. Он их вешал перед ложем королевы. Проснется она, скажем, в своем роскошном алькове, потянется слегка, чуть зевнет, и милый зевок в горле застревает, а в глазах ужас дикий… Прямо под пологом ее ложа висит ее любовник, с которым она еще вчера жаркой любовью занималась. Ох уж эти кровожадные мужья, не желающие ни в рогоносцах ходить, ни темперамент своих супруг во внимание принимать. У нас Петр I ведь тоже не поцеремонился с любовником своей супруги Екатерины I. Она хотя и много-много детишек русскому царю родила, об этом мало кто знает, конечно, а было их у нее одиннадцать штук, оказывается, хотя полной ясности о их количестве в истории нет, но романтической любовью к своему управляющему Монсу тоже была объята. Романтической, но отнюдь не платонической. И когда Петр I узнал об измене жены, он, во-первых, в гневе дорогое венецианское зеркало разбил, во-вторых, Монса в тюрьму заключил. А поскольку негоже было царю обвинять любовника своей жены в прелюбодеянии, то объявили его во… взяточничестве. Голову ему срубили, как капусту, и эту самую голову, уже заспиртованную в стеклянной банке, царь поставил на ночной столик своей супруги. Поучительно, конечно, и больше желания Екатерина изменять мужу не имела, но, наверное, не очень-то приятно, проснувшись в своем алькове, взирать не на красивого любовника, а на его красивую мертвую голову.

Изабелле пришлось взирать на повешенных перед ее альковом любовников. Жуткое зрелище, конечно. Но от этой жестокости своего мужа и сама Изабелла озверела, на супруга войной пошла, своих сыновей уговорив против изверга-отца выступить. Ну тогда, конечно, Джон Безземельный супругу в темницу заключил, в одиночную камеру, ключ от которой у своего пояса носил. Но поскольку он не в силах был преодолеть свою плотскую страсть к жене, то он начал в темницу к ней за любовными утехами хаживать. А поскольку Изабелла была возмущена жестокостью супруга, она ему в любовных ласках отказывала. Ну тогда Джон Безземельный начал брать ее силой. И альков стал напоминать тюремное насилие. История вообще любит в разные эпохи повторяться. И даже такой нетипичный пример, как насилие в королевском алькове, повторится с Ричардом III, который, заключив свою супругу Анну Нервиль в темницу, продолжал туда хаживать для любовных утех и возмущался, когда супруга ему в такой мелочи отказывала. Он ей прямо говорил: «Отказывать мне в сексуальных сношениях? Выбейте это себе из головы, дорогая. Брал вас и брать как женщину всегда буду. Независимо от изменяемого антуража». А антураж из королевского алькова в темницу превратился. Но вот, дорогой читатель, к счастью для Изабеллы и для государства английского, конечно, поскольку он плохим королем был, Джон Безземельный умирает. Молодая, пардон, уже не очень молодая, конечно, вдова не пожелала долго в этом звании ходить. Она использовала и на этот раз свои бесовские чары, влияние на мужчин, и отбила жениха своей дочери Джоанны, Хьюго Лузиньяна. А Хьюго, придя к невесте, как увидел будущую свекровь, моментально к ней загорелся плотской страстью (а что он, рыжий, все влюбляются, а он что?) и, как говорится, «от ворот поворот», переметнулся от дочери к матушке, и не временное это было явление в его жизни, а постоянное, поскольку полюбил он Изабеллу глубоко и сильно и на всю жизнь, и она крутила им, как своим мизинцем. Дочь, конечно, в слезы. В истории бывали примеры, когда отцы-короли у своих сыновей невест отбивали и сами на них женились, достаточно несчастного дона Карлоса вспомнить, но чтобы матери… Но и такое в истории случилось. А Изабелла, детородная дама, она в течение шести лет родит Хьюго пятерых детей. И у нее уже на белом свете восемь штук детей обитают. Трое от первого мужа, пятеро от второго. Когда-то Хьюго был женихом Изабеллы, и это у него Джон Безземельный невесту украл. И вот теперь они соединились в супружестве, наконец. Таковы неизведанные пути любви. А Изабелла совершенно подчинила себе супруга, под башмаком, так сказать, он у нее, и топчет она своего муженька, как ей вздумается, а он пикнуть даже не смел и никакой самостоятельности не имел. А когда «пикнул», приняв в отсутствие Изабеллы у себя дома французских королей Бланку и Людовика VIII, Изабелла страшный скандал ему устроила. На супруга с кулаками полезла, клок бороды ему вырвала, а перины и подушки, на которых французские короли спали, вон выбросила и всю посуду, из которой они ели, тоже, а сама вскочила на коня (наездницей она была прекрасной) и помчалась в свой отдаленный замок в Ангулемии и мужа видеть не желает. Хьюго три дня и три ночи простоял на коленях перед воротами замка, умоляя простить его. Еле простила. Изабелла не могла смириться, что Франция какие-то ее провинции забрала, когда она была королевой, женой Джона Безземельного. Бедный король и так без земли, а тут у него еще последние провинции отбирают. А теперь ее муженек, вместо того чтобы войной на французских королей идти, «чаи», видите ли, с ними распивает. Это только советский поэт Владимир Маяковский мог беспардонно на «чаи» даже само солнце приглашать, а Изабелла с врагами распивать «чаи» не намерена. И порешила она врагов уничтожить. Правда, не в битве какой (силенки не те), а потихоньку французских королей отравить. И вот она посылает своих хорошо оплаченных поваров «втереться во французскую кухню» и подсыпать Бланке и Людовику VIII яд в суп. Повара, благополучно «втерлись», и даже яд уже было всыпали в котелок с супом, для королей предназначенный, но какой-то слуга увидел их действия и обо всем королям донес. Суп дали испробовать собакам, и они издохли. Ну тогда, конечно, поваров под жестокую пытку, потом на плаху — головенки долой. И под пытками повара признались, от кого получили указание отравить французских королей.