Валентин Пронин - Царь Саул

— Когда мы приблизились к высохшему ручью, то не обнаружили ничего подозрительного, — вспоминали они. — Гамитбаал решил двигаться дальше на юг, чтобы узнать, не идёт ли к Шобс полчище эшраэлитов. Мы направились к каменистым холмам и вошли в узкое ущелье между скалистых уступов. Тут раздался громовой крик. Мы увидели, как из-за каждого холма выбегают толпы вооружённых людей. Это были притаившиеся в скалах воины Саула. А наш отряд оказался зажатым среди обрывистых стен ущелья. Наши лучники не могли выйти на выгодную для стрельбы позицию. Эшраэлиты обрушили нам на головы тысячи камней из пращи и заперли ущелье своими заставами, где собрали множество сплочённых бойцов. Мы оказались в безвыходном положении. Твой племянник Шаллум-Адар решил сдаться, чтобы сохранить себе жизнь. К нему присоединилась половина воинов.

— Малодушный негодяй, — пробормотал, стискивая зубы, царь Шамтагум. — Он всегда любил только развлечения и удовольствия. Суровая судьба воина его не прельщала.

— Все, кто решил сдаться, не смогли удержать души в своём теле, — продолжал старший из посланных Гамитбаалом. — Кап только они положили на землю оружие, эшраэлиты кинулись на них, будто разъярённые волки. Никто не остался живым. Всех перебили на наших глазах. Гамитбаал сказал мне: «Возьми ещё одного человека. Подожди, пока я отвлеку внимание врагов. Когда начнётся сражение, постарайся спрятаться и добраться до Шобы Передай царю о нашей участи, о предательстве Шаллум-Адара Я начинаю последний бой». Он выступил с оставшимися воина ми к эшраэльской заставе у южной стороны ущелья. Эшраэлиты ринулись на них с рёвом и скоро искрошили как беззащитных младенцев, потому что побивали их поочерёдно. Всего несколько наших бойцов могли одновременно сражаться, а прочие ожидали, беспомощно переминаясь позади, и гибли от непрекращающегося обстрела камнями. Я и мой напарник чудом остались незамеченными, спрятавшись в кустах. Бесстрашный Гамитбаал бился в первом ряду. Он получил множество ран и погиб, пронзённым стрелами хебраев.

— Ты сказал «хебраи»? — хмуро удивился царь.

— Это то же самое, что «ибрим», мой господин.

— Сколько их было в этой битве?

— Думаю, в два раза больше, чем нас.

— То есть примерно три тысячи воинов.

— Дa, мой господин. И воинов яростных, умелых, уверенных в себе, познавших радость победы.

— Мы ошибались, предполагая, что Саул приведёт пастухов и ни чирей. Мы страдаем из-за своего неоправданного самомнения, — высказался младший брат царя Анатэб. — Боги наказывают нас за эту несправедливость. Несправедливым оказалось и обвинение Гамитбаала твоими завистливыми придворными.

— Ну что ж, придётся защищаться до последнего бойца, — печально заключил Шамтагум. — Слава богам, у нас в городе достаточно оружия: стрел, метательных свинцовых шаров, копий, топоров и мечей. Надолго хватит пищи и воды. Главное, охранять иприта и не позволить эшраэлитам взобраться на стену. Строгий порядок и беспрекословное повиновение установишь ты, Анатэб. Своевременная смена караулов на всех стенах и башнях должна соблюдаться неукоснительно. Любая беспечность, небрежность или нарушение будут караться смертью.

Прошло семь дней, во время которых не прекращался обстрел защитников Шобы из луков и пращей. В лагере эшраэлитов раздавались крики, звуки труб, грохот барабанов.

Со смотровых площадок на башнях был виден густой дым горевших кругом селений. Кое-кто из шобцев заранее собрал имущество, животных и бежали с семьёй к ливанским горам. Клубы чёрного дыма поднимались над находившимися неподалёку малыми крепостями. После их взятия, эшраэлиты оставляли только трупы и закоптелые развалины.

Несколько раз воины Саула начинали штурм Шобы. Однако, будто бы испугавшись валившихся со стен камней, пылающей пакли и кипящей смолы, торопливо отступали. И опять начинались шум, пение, трубные звуки. Продолжались перемещения вокруг Шобы тысячных отрядов с тем же рёвом и стуком.

Постепенно тревожное напряжение защитников Шобы стало ослабевать.

Человек не может находиться в страхе и воинственном исступлении на протяжении неопределённого и нескончаемого времени. Впрочем, строгий порядок для охраняющих стены соблюдался по-прежнему. Но тех, кого не назначали в очередное и дежурство, отпускали домой, к жёнам и детям. Царь Шамтагум тоже позволял себе ночевать во дворце. Вместо него за обороной города наблюдал его брат, решительный, хотя и совсем ещё молодой Анатэб.

Однажды, к концу ночи, большинство защитников и жителей Шобы спали в своих домах. Даже находившиеся на стенах воины дремали. Надоедливый шум и пение осаждавших город врагов уже не вызывали у них особой тревоги. Они привыкли к странному поведению эшраэлитов. Галдящие или поющие толпы пришельцев то приближались к городу, то отходили на значительное расстояние. И снова подходили довольно близко, трубя в окованные бронзой рога.

Внезапно часть стены (в самом неприступном, надёжном месте) стала рушиться без видимой причины. Огромные тёсаные глыбы, из которых была сложена стена, словно сами по себе раскалывались и падали, проваливаясь под землю.

— Тревога! — закричала ночная стража на стенах. — Враги начали штурм!

— Они сделали подкоп и обрушили стену! — догадавшись, воскликнул молодой военачальник. — Мы доверчивые глупцы. Враги обманули нас…

С отрядом воинов он бросился к образовавшемуся про ходу в город, куда, словно муравьи, с воплями радости лезли эшраэлиты.

Первым из вождей войска ибрим, ворвавшимся в город, оказался сероглазый ершалаимец Ард.

Завывая от победного торжества, он метнул копьё в ближайшего защитника Шобы. Им оказался брат Шамтагума смелый Анатэб. Копьё Арда пронзило ему горло. После чего Ард с боевым кличем побежал по узким улицам. Густая масса эшраэлитов следовала за ним. Они уничтожали всех встречавшихся на пути.

Вместе с царскими элефами за Ардом в город проник Абенир.

— Всем смерть! — громогласно приказывал он, нанося удары палицей по головам шобцев. — Во имя Ягбе никого не щадить! Кровь врагов священная жертва богу!

Скоро Саул был в городе. Убив стражу, эшраэлиты распахнули ворота. Нескончаемой, свирепо ревущей, ощетинившейся копьями лавиной войско Саула вливалось в Шобу, обречённую на гибель и разрушение. Пылали сотни факелов. Дикий вопль погибавших взмывал к небу.

Бегая среди подожжённых домов по лужам крови, эшраэлиты убивали шобских воинов, выскакивавших из своих жилищ и растерянно метавшихся между стен.

Саул и Абенир с отборными бойцами-бениаминцами приступили к взятию царского дворца.

Когда упала внутрь резная дверь каменной ограды, эшраэлиты и ломились в сад, изысканный, ухоженный, источающий ароматы редких цветов. Топча клумбы и высадки роз, они продолжали сражаться с отрядом дворцовой стражи. Среди стражников бился и царь Шамтагум.