Валентин Пронин - Царь Саул

Саул повернулся лицом к толпе воинов и горячо сказал:

— Сердце моё открыто богу Абарагама, Ицхака и Якуба, моему повелителю, и вам, избранникам его. Если есть кто-то, нарушивший запрет не вкушать пищи до вечера и сражаться, если есть кто-нибудь ослушавшийся меня и оскорбивший Ягбе, пусть объявит себя. Да не окажется он уклоняющимся и лукавящим трусом.

Находившийся среди начальников Янахан сразу подошёл и встал рядом с отцом.

— Расскажи мне, перед всеми людьми, что ты сделал, мрачно произнёс царь.

И Янахан рассказал: он не знал об обете царя перед богом и отведал немного мёду из дупла, тем преступив запрет.

— И вот я должен умереть, — закончил юноша и поднял на воинов, стеной стоявших напротив, смелые глаза.

— Бог видит, каково мне, отцу, но и знает: царь не изменит закону. Ты должен умереть, Янахан, — печально сказал Саул.

Ершалаимец, сероглазый Ард, схватился за голову.

— А что будут делать старики — Нир и Киш? А не разорвётся ли сердце у Ахиноам? А каково будет братьям и сёстрам Янахана? — прошептал Абенир. — Я убью этого подлого шимонита, как шелудивую собаку!

— Есть бог и есть слово царя, — продолжал Саул. — Только народ, на котором лежит благодать божья, может спасти Янахана.

Стена воинов заколебалась и загудела. Взмахнули руки, взмыли возмущённые голоса. Задние ряды нажали, толпа подвалила к высокому месту с алтарём.

— Нет, нет! — кричал пожилой бениаминец с перевязанным кровоточащей тряпкой плечом. — Янахану ли умереть, который принёс спасение от безбородых? Не бывать этому!

— Жив бог наш, он не оставит людей своих! — ревел могучий рыжебородый юдей в пелиштимском шлеме и потрясал пелиштимским копьём. — Да не будет этого горя и поношения!

— И волос не упадёт с головы его! — высоким голосом вопил молодец из отряда Янахана, перемазанный кровью врагов и забитых в поле животных. — Не отдадим товарища нашего!

Воины с криками бросились к Янахану, схватили его и оттащили от высокого места, где стоял царь. Некоторые всем своим видом показывали, что готовы сражаться за жизнь юноши.

— Перед лицом бога голос народа весомее моего, — произнёс Саул. — Да будет так: Янахан свободен. Веселитесь! Веселитесь, люди ибрим!

Толпа радостно взвыла и бросилась к захваченному обозу допивать оставшееся вино.

— Донёсшего на Янахана чтобы не было в моём войске, — бросил через плечо Саул и пошёл по дороге к Гибе вместе с близкими людьми и начальниками.

Слуга Янахана Абиро и обрадованный исходом тяжёлого дня Бецер быстро нашли ничего не подозревавшего лупоглазого Хаггу. Не объясняя причин, они оттащили бедного шимонита в ближайшие купы и, словно жертвенному ягнёнку, перерезали ему горло.

Всей этой историей был недоволен только упрямый левит Ахия. Он морщился, качал головой и даже плюнул на землю.

Для ведения хозяйственных дел в царском доме нужны были пойме люди. Среди следивших за имуществом, за убранством приёмного помещения, за слугами и рабами, особенно полезным оказался клинобородый низенький Гист. Он всюду сновал со своими вощёными дощечками и отчитывался перед Кишем, Ниром, а иногда перед самим Саулом.

Царь поглядывал на шустрого иноземца, одобрительно усмехаясь, и вспоминал, как коротыш, оборванный и голодный, явился ему и Бецеру из ночной тьмы. С тех пор прошло много времени. Гист ходил скромно и опрятно одетый, в неизменном лиловом кидаре, который он через каждый год обновлял.

Со дня избрания Саула Гист вызвался учитывать и наблюдать за поступающими для царского обихода ценными предметами чтобы их не разворовали и не испортили. Дорогие одежды, ткани, вазы, резные кресла, посуда из серебра или сидонского цветного стекла — всё это находилось в его ведении. Когда требовалось, он становился лекарем или, в редких случаях, переводчиком — если неожиданно приезжали знатные люди из сказочного Вавилона, торговцы лошадьми из страны Митанни, путешественники из Мицраима с редкими снадобьями и украшениями.

Съестными припасами царского дома занимался старый Киш, он же распоряжался едой для стражи. Киш наблюдал за выпасом многотысячных стад, выезжая иногда на места их перемещения по травянистым холмам. Войском, оружием, размещением и обучением ведал Абенир с помощью Янахана и Арда. Саул пригласил молодого ершалаимца на постоянную службу и сделал его помощником Абенира.

Саул послал гонцов по всем землям Эшраэля, чтобы набрать людей в состав постоянного войска. Он понимал: столкновение с пеласгами, при котором его воины одержали победу и изгнали напуганных гневом Ягбе врагов в их пределы, это лишь единичная удача. Прекрасно вооружённые и организованные бойцы с красными перьями на шлемах не уступят своего господства в Ханаане. Нужно было готовиться к будущим сражениям, к большой войне.

Однако за рекой Ярдоном, за Солёным озером — Ямой, как называли его местные жители, — из степей и горных ущелий по-прежнему угрожали набеги злобных племён.

Аммониты оправились от разгрома под Явишем Галаадским Повешенного царя Нахаша заменил его старший сын, и свирепые наездники на беговых верблюдах снова стали тревожить восточные города Эшраэля.

Саул двинул шеститысячное войско сначала против мохабитов. Он взял и сжёг их главный город Ним-Абарим. После чего были перебиты все жившие в городе мохабиты. Тридцать колесниц во главе с Абениром помчались ловить убежавшего на белом верблюде царя Нергала [46] Нергал — планета Марс. , названного таким именем в честь красновато-мрачной звезды небесного воплощения мохабитского бога войны. Но царь исчез среди пустынных степей, и след его затерялся.

Имеете с Янаханом, прибывшим с двухтысячным отрядом и отборных юношей-бениаминцев, Саул пошёл против старых пригон-аммонитов. Он победил их в двух сражениях, сжёг столицу Рабат-Аммон и разметал по пустыне аммонитские кочевья. Но древнему обычаю Эшраэля и требованью первосвященника Шомуэла, он не только перебил всех попавших в плен, включая женщин и детей, но также овец, коз и верблюдов.

Эти ненужные (а по мнению близкого Саулу эфраэмита Ямина бен Хармаха и других «новых» людей) глупые зверства не давали победителям никаких выгод. Истребление всего, что могло бы обогатить царский дом, приближённых царя и его воинов, только ожесточало окрестные племена. Ведь даже разбойники, «шакалы пустыни», как их называли эшраэлиты, совершая свои набеги, не убивали пленных. Через кочующих работорговцев они продавали их в Вавилон, Элам и Мицраим, где тысячелетия приобретают рабов в любом количестве.

Тем более глупым казалось избиение животных. Их можно присоединить к собственным стадам. Наконец вещи — одежда, украшения, посуда, всякий полезный скарб…