Николай Кондратьев - Старший брат царя. Книга-1

— Ну, чего вылупился! Хан приказал, чего ждешь!

Ивановские ворота не выдержали частых ударов каменных ядер. Разбилась верхняя навеска, ворота похилилися. Изнутри их подперли бревнами, но ядра лупили непрерывно, и створка начала отваливаться. Потом кулеврины замолкли. Прикрываясь щитами, татары бегом повезли арбу с бочками, прикрытыми сверху досками, за ней вторую... Первая арба скрылась в проеме ворот. Едва осаждающие отбежали, последовал взрыв. Вторая арба взорвалась саженях в пяти от ворот. Дым окутал не только проем, но и башню. В облако дыма рванулась первая сотня крымчаков, сбилась в кучу, но быстро всосалась в пролом, за ней пошла, не задерживаясь, вторая. Следом двинулись вой Михаила. Дым еще не рассеялся, и в воротах ничего не было видно, только слышались крики и визг. Вдруг конники почти втянувшейся в ворота второй сотни повернули назад. Князь Михаил, чтобы не столкнуться с татарами, велел своим отвернуть в сторону. В последний момент сквозь рассеивающийся дым и пыль увидели: в проеме ворот сверху рухнула лавина камней, засыпав татар.

Девлет-Гирей негодовал: горстка туляков дает отпор целой орде. У ворот погибли почти двести отборных янычар, которых прислал сам оттоманский султан, да продлит Аллах его годы! Хан отправил гонцов с приказом сказать темникам, что они трусливые ишаки, не могут справиться с тульскими бабами! Он, хан, прекращает принимать их сообщения и допустит до себя только в кремле. Потом позвал фряжского розмысла и спросил его:

— Нужно подорвать стену. Сумеешь?

— Приказывай, будем делать подкоп. Завтра осмотрю крепость, скажу, откуда начнем рыть.

— А сейчас, шайтан, не знаешь? — сдерживая бешенство, прорычал хан.

Фрязин, испугавшись, дрожащим голосом промямлил:

— Полагаю... удобнее со стороны реки.

— Сколько будешь рыть?

— Если поспешать, за две ночи сделаем.

— Слушай мое слово, фрязин. Получишь золото за месяц вперед, если подкоп сделаешь к утру. Людей бери сколько хочешь, но завтра утром стену взорвешь. Если стена уцелеет, твоей головой заряжу пушку, стрелять буду сам. Атабек, иди с ним, и горе тебе, если он не разрушит стену.

У кремля продолжался бой, то ослабевая, то разгораясь. Пушки били по завалу в воротах без заметных результатов. Татары, видать, потеряли надежду на легкую победу и ждали наступления темноты, чтобы отдохнуть. Защитники стен ждали ночи с еще большим нетерпением. И она пришла к ним на помощь. На закате поднялась черная туча, закрыла солнце, затянула небо. Стемнело, и посыпался мелкий дождичек, скоро превратившийся в ливень. Пушки перестали стрелять, но гром грохотал еще громче. Сине-зеленые молнии рассекали небо во всех направлениях, часто они сливались и образовывали долго стоящие огненные столбы.

Татары, не дожидаясь сигнала, забрали лестницы и ушли из-под стен. Скоро низина перед детинцем превратилась в сплошное болото, а ливень продолжался не ослабевая. Потом сквозь потоки воды, льющейся с небес, появилось фиолетовое свечение, которое на западе становилось все ярче и ярче. Фиолетовыми стали небо и стены крепости. Потом запад начал краснеть, образовались разрывы в облаках, открылось солнце, вначале пурпурное, потом набрало яркости, и над Тулой встали многоцветные, сверкающие радуги.

Дождь оборвался сразу, как отрезало. На восток поспешно убегали лохматые обрывки туч, с ними уходили и радуги. Посветлело. Зашевелился татарский лагерь. В сотне, которая ходила по следам воинов князя Михаила, заскрипела арба, за ней двинулось несколько всадников; один из них крикнул Деридубу:

— Эй, урус-голова! Давай пять людей, лес рубить будем, костер жечь.

Деридуб послал десятника Восслава. Тот взял с собой пятерых воев, и, прихватив топоры, они нагнали арбу. Однако доехать до леса не удалось. Дорогу им преградил отряд пеших татар. Одни несли лестницы, на которых лежали раненые, другие тащили на плечах. Около арбы остановилось несколько татар, возбужденно рассказывали:

— ...Неверным шайтаны помогают! В баб превратились. Им голову снесешь, а они тут же встают с новыми головами!..

Подвели дородного крымчака в дорогом халате, он держал обоими руками окровавленную повязку на голове. Его посадили на арбу, подсели еще двое, приказали ехать в другую сторону от леса. Возница запротестовал:

— Нельзя, нельзя! Сотник за дровами послал. Вот и русские с нами...

— Какие русские?! Правоверные, предательство! Русские тут!!

Возница пытался объяснить, что эти русские свои, но его голос затерялся среди яростных криков, на русских бросились гурьбой. Отбившись от наседавших татар топорами, Восслав со своей пятеркой ускакал. Татары с обнаженными саблями бросились в погоню. По лагерю прокатился многоголосый рев: «Бей гяуров!» Деридуб, поняв, что случилась беда, крикнул:

— По коням! — И увидел, как его вои, кинувшиеся к лошадям, пытались вскочить в седло и валились на землю. Воевода заорал, не стесняясь близости великого князя: — Подпруги подтяни! Так вашу перетак!! К шатру! Береги князей!Выхватив саблю, повернулся к наседающим татарам. Восслав досадовал:

— Ведь надо ж, раненые отобрали арбу и за нас принялись!

— Не раненые виноваты. Были мы крымчакам врагами и остались ими.

Справившись с конями, вои скучились и отступили к шатру.

Перед этим князья в шатре слушали Сарацина, который под видом посланца хана проезжал под стенами кремля и теперь рассказывал:

— ...Татар набили, грудами лежат. Отгребали, чтобы лестницу поставить. Они нынче в бой не рвутся, приходится десятникам пример показывать, первыми идти, а сотники воев подгоняют. Чуть посекутся, осыпаются, и опять ругань. Единственная надежда — стены рушить... — Прислушался. — Государь, кажись, наших бьют!

Князья вскочили, Ростислав крикнул:

— Коней! — И обратился к Михаилу: — Все время мыслил, что дружба с нехристями добром не кончится. Так и получилось. Идем.

Снаружи их охватил предвечерний сырой сумрак. Татары возбужденно орали, со всех сторон окружая княжий отряд. Наиболее горячие кидались в драку, но русские отбивались от них. Свистнуло несколько стрел. Деридуб велел Роману:

— Коней поверни правым боком. Сдерживай, сдерживай, успокаивай. Хоругвь подними, держись князей. — Подъехал к Михаилу: — Государь, будем стоять, перебьют всех. Куда прикажешь прорываться?

Тот растерянно промямлил:

— Будем прорываться, все равно перебьют.

Ростислав прервал:

— Не все равно! Ударим по хану, чтобы русских запомнил! Давай!

Деридуб перекрестился и крикнул:

— Ребята, к ханским шатрам! Чтоб в потемках не посечь друг друга, вслух молитвы читайте. Кто забыл, матерись! С Богом, за мной! — Тут увидел, что от шатров с холма сорвалась полсотня нукеров с факелами. — Вон, хан встречу посылает! Стой! Государь, нукеры своих нагайками разгоняют! Подождем, может?