Николай Кондратьев - Старший брат царя. Книга-1

В таком порядке двигались верст пять. Затем Яуза делала широкую дугу, резко поворачивала в другую сторону, а за ее коленом на возвышенности показались церковь, строения небольшого монастыря около Троицкого шляха и деревенька Мытищи. Ближе к реке на гати шляха около переправы через Яузу стояла мытная изба. Здесь речка Работая впадала в Яузу. Струг свернул в эту речку. Из мытной избы вышли стражники с самопалами и толстенный дьяк. На струге из-под навеса показался Прокофий, назвался полным званием, дьяк и стражники отвесили поклон и опустили цепь, перегораживающую реку.

Как только минули частокол монастыря, подступавший к самой воде, с крутого берега спустилась поджидавшая там пара лошадей, подцепили вторую бечеву и потащили струг четверкой, зачастую волоком по песчаным мелям — Работая речка неглубокая, но очень рыбная, особенно по котловинам. Прокофий часто посылал сюда рыбаков за жирным карпом и крупными ершами для ушицы. По речке тащились версты две, дальше она разбивалась на два рукава и начиналось болото, густо усыпанное фиолетово-розовыми кисточками мытника. По краю болота была вырыта канава, по ней тянули струги еще с версту. Дальше начинался волок посуху.

Раньше Юрше приходилось видеть волок издали, сейчас все происходило на его глазах. Как только люди сошли на берег, волокные людишки подвели под струг грубо сколоченные из бревен большие сани, закрепили канаты и шестерка лошадей выволокла судно на берег, на уложенные деревянные катки. Далее струг покатили по просеке, вокруг него муравьями бегали людишки, подкладывая катки.

Прокофий, Мария и Таисия сели на коней и вместе с верховыми слугами и стрельцами поехали просекой. Юрша от них немного отстал. Через густую крону деревьев проглядывало солнце, над головой синью наливалось небо, а ему казался наступающий день сумрачно-пасмурным. Таисию он видел, но она была недоступно далека. А сев на Лебедя, помчалась впереди всех. Юрша не решился нагнать ее на виду у боярина. Теперь плелся последним, сетуя на горькую свою судьбину.

Вдруг конь его насторожился, сзади зашуршали кусты, из них выбрался Лебедь! Таисия! Юрша тут же оказался рядом с ней. Им не потребовалось никаких слов. И день сразу развёдрился, и кони доверчиво прижались друг к другу боками...

Ехали они тихо, ничего не замечая вокруг, обменивались скупыми словами — какие нужны слова, если они рядом... Из блаженного состояния их вывел Васек, вынырнувший из кустов.

— Боярышня, боярин гневится. Требует вместе с ним ехать.

Поглядел Юрша перед собой и неловко стало: стрельцы и слуги в сторону сбились. Прокофий и Мария посреди просеки стоят, прямо на них смотрят. Таисия, ни слова не говоря, тронула коня. Юрша хотел отстать, но она негромко потребовала:— Рядом! Хотят, чтобы впереди ехала, поедем вдвоем... Так ты знаешь, как весело было! Боты через забор кинули, а он... — Она громко принялась рассказывать о гадании в сочельник. На рысях проехали мимо боярина и до реки Клязьмы ехали рядом. Таисия ни на секунду не замолкала. Говорила, что любит лето за большую свободу — на сенокос ходит, грести сено научилась, по ягоды, по грибы вместе с девками и бабами. А как поют в деревне! Она любит песни протяжные, о жизни. Вот, к примеру, какие:

Снежки белые пушисты покрывают все поля,

Одного лишь не покрыли — горя люта моего!

А я, горькая, несчастна, всегда плачу по милом,

День тоскую, ночь горюю, потихонько слезы лью;

Слезка капнет, снег растает, в поле вырастет трава!

Звенит ее голос, переливается, и кажется Юрше, что никогда он не слышал ничего лучшего. Обнять певицу нельзя — позади боярин. Взял он ее руку и покрыл поцелуями. Сказали б раньше, что такое сделает, не поверил бы ни за что. А Таисия рассмеялась:

— Понравилось, да? Я иной раз на клиросе в церкви пою. У нас хор хороший. Когда праздники царь тут проводит, московские певцы приезжают. Был и Степка Нос. Вот голос: запоет — свечи притухают... — И вдруг без всякого перехода тихо спросила: — А правда ли, Машка чуть не убила тебя?

Юрша не понял:— Меня? Когда?

— Когда пошел с отцом уговаривать ее. Отец ушел, а она с ножом на тебя кинулась. Ты стрельцов на помощь позвал.

— Плохой, видать, я воинник, раз с бабой один не справился! Ну, раз так говорят, что поделаешь.

Таисия рассмеялась:

— Я не поверила... А все-таки, как ты ее вылечил?

— Как? Сказал: нужно свекору не перечить. И все.

— Так она тебя сразу и послушалась! Такого у нас не бывает. Я Машку хорошо знаю... А ты скрытничаешь, выгораживаешь ее, да? Если меня любишь, ничего от меня не скрывай! Все мне расскажешь, но потом.

Начался спуск, засинела река — Клязьма, у берега качались четыре струга. Лес сразу оборвался. На опушке под казанами горели костры. Юрша подождал, пока подъехал боярин, и удалился к стрелецкому костру.

Прокофий и в походе не нарушил сложившегося уклада: после обеда — отдых. Хозяева спали на расстеленных коврах вдали от реки. Пока они отдыхали, доставленный волоком струг спустили на воду, установили мачту. Потом боярин и домочадцы взошли на судно. Первые отплыли, на последнем рулевые заняли места, лошади уже натянули бечеву. И вдруг там что-то произошло, Таисия покинула струг, села на Лебедя и поскакала по бечевнику. Струг тут же вышел на середину реки. Юрша, помедлив немного, нагнал боярышню. Он не стал задавать вопросов, а поехал сзади. Таисия придержала коня:

— Я с тобой буду до вечера, — сказала она.

— Я рад, но... Что подумают?

— Ты испугался?

— Я боюсь за тебя.— Это ты уже говорил... Скажи лучше, за что тебе государь дворянство пожаловал.

— Выполнил я его поручение, в Дикое Поле ездил.

— Царь поручения многим дает каждый день, а пожаловал только тебя. Расскажи обо всем, обо всем. Правду говорят, что на Диком Поле Змей Горыныч живет? На тебя напал он, да?

— Не видел я там Змея. Нападают там злые вороги — крымчаки.

Сперва не ладилось у него с рассказом. Таисия задавала вопросы, он коротко на них отвечал, потом напал он на свою тропу, и потекло плавное повествование. Уж не было вопросов у Таисии, захватил сказ Юрши и понес ее на Дикое Поле... Вот она вместе с любимым спасает девку-пленницу, потом доброго разбойника Гурьяна, вот громит татарский стан... Закончил Юрша свой рассказ речью царя. Все рассказал, умолчал о том, что в свитке было сказано. Но Таисия сама догадалась:

— Свиток тот самозванец рассылал по селам.

— Откуда ты взяла такое? — удивился Юрша.

— Слышала. А ты скрыл от меня про самозванца.

— Боярышня... Тая! Многое есть, о чем лучше не знать.

— Нет, Юрша! Знать нужно обо всем, чтобы не поддаваться обману. А вот рассказывать не всякому следует. С тобой могу, тебе верю. Говорят, это не самозванец вовсе, а сын великого князя рязанского. Его Господь сохранил для спасения людей от гнева царя нашего, Иоанна Васильевича.