Николай Кондратьев - Старший брат царя. Книга-1

— Государь, намедни ты пришел с пира, взял письмо государыни. Прочел и велел расспросить боярыча Федора и других о деле под Тулой. Федор же ушел в ертоул. Чтоб порасспросить туляков, я со своей сотней пошел с ним.

Иван не терпел, когда его уличали в какой-либо оплошности. А тут его обвиняют в забывчивости!

— Стража!

Около Юрши оказались два крепких стрельца. Но Иван тут же вспомнил: он хотел послать сотника во Владимир. И он изменил свое решение:

— Стража, готовьте коней. Будете сопровождать сотника, он скажет куда. Ступайте. — Иван поднялся с ложа, несколько раз прошелся взад-вперед по шатру. Остановился перед Спиридоном: — Брось плетку, чего стоишь! — Тот скрылся в темном углу шатра. — На сей раз прощаю тебе, сотник. — Юрша низко поклонился. — В другой раз не миновать тебе Мокруши. Федьку задержал бы моим именем. Впредь никуда не отъезжай без моего ведома. Теперь о деле. Спирька, выдь... Поедешь во Владимир к Прокофию. Скажешь: встречать меня будут перед обедней на этом берегу Клязьмы. Молебен и прочее... После мы войдем во Владимир, а он с домочадцами пусть уезжает к себе в Собинку и ждет меня. Куда я отъеду из Владимира, должен знать только ты, Прокофий, ну и Спирька. Понял?

— Понял, государь.

— Стрельцов оставь у Шереметева. Дальше поедешь один. Сюда не возвращайся. Потребуешься мне во Владимире.

Юрша во Владимир прибыл после полудня. Разыскал Прокофия в архиерейском подворье, где готовились палаты для государя, передал ему повеление Ивана Васильевича. Здесь ни Марии, ни Таисии не было. Только к вечеру узнал, что живут они у родственников. Рано поутру, уже стоя в кустах неподалеку от частокола усадьбы родственника Прокофия, смотрел, как просыпается дворня. Когда ударили колокола к заутрене, удвоил внимание и вовремя заметил выходящую из ворот группу женщин, среди них сразу отыскал Таисию. Определив, в какую церковь направляются, задами обогнал их и, смешавшись с толпой, стал ждать.

Первыми вошли в церковь знатные люди, потом повалил простой народ. Половину службы изнывающий Юрша протолкался среди молящихся, чтобы оказаться подле Таисии. Наконец это удалось, он легонько дотронулся до ее руки. Но она так страстно молилась, что прикосновения не заметила. Тогда Юрша осмелел и взял ее под руку. Она испуганно взглянула, и краска залила ее лицо, шею. Таисия забыла про службу и не отрываясь смотрела на него. Потом прошептала: «Брови совсем выгорели у тебя» — и принялась быстро-быстро креститься. И снова прошелестел ее шепот: «Надолго?» Ответил: «До государя». Она: «К обедне поедем к Покрову». Он: «Буду там».

Произошло движение в народе, оказывается, служба уже окончилась. Юрша одним из первых покинул церковь, встал в стороне и провожал взглядом боярышню. Она несколько раз оглянулась.

Церковь Покрова верстах в десяти от Владимира, на реке Нерли. К обедне там собиралось мало молящихся, прятаться было негде, и Юрша встречал Таю на переправе около церкви. Вот Прокофий со своими семейными подъехал к реке на двух колымагах. Пересели в лодку, быстро переплыли речку. Первой вышла и стала подниматься на крутой берег Мария. Юрша помог ей. Она узнала его и зашипела:— И ты здесь? Скорей бы головы лишился!

— Не спешу, госпожа. — Юрша хотел вернуться и помочь Таисии, но Мария удержала его:

— Без тебя обойдется. Когда государь пожалует?

— Завтра в это же время.

— Слава богу! Наконец-то отделаюсь от тебя. — Немного погодя спросила: — Боярич Афанасий где?

— Государь послал его на Дикое Поле.

Мария перекрестилась:

— О Господи! Там очень страшно?

— Не очень. Мы ездили туда с ним. Видишь, вернулись невредимыми.

Она зло взглянула на него, но ничего не сказала. Когда подошли под благословение к поджидавшему их священнику, Юрша оказался около Таисии. Та быстро прошептала:

— После обедни буду на могиле деда...

На могилу отца боярин Прокофий пришел с дочерью, снохой и церковным клиром. После молебна все разошлись. Осталась Таисия и девка. Они принялись поправлять цветы, полоть траву. Но едва Юрша показался из-за кустов, Таисия порхнула к нему. Как много нужно сказать любимому! Она не может жить без него, скучает. Не спит по ночам. Господи, как она рада встрече! А он как рад...

Девка прервала их беседу:

— Боярышня, ищут тебя.

— Юрша, родной, придешь в нашу церковь на позднюю вечерню?

— Приду.

...В тот вечер они так медленно шли из церкви, что девки и слуги кинулись искать пропавшую боярышню.

Глухой ночью из Владимира Юрша переправился на другой берег Клязьмы. Ертоул стоял уже против славного города Владимира. Разъезд стрельцов указал Юрше дорогу до лагеря.

На следующий день народ Владимира торжественно встречал царя Ивана Васильевича. После длительного молебна государя шумно проводили в архиерейские хоромы, где его ждали обильная трапеза и отдых.

Все это время Юрша находился в свите царя. А когда тот удалился из трапезной, устроился на скамейке недалеко от красного крыльца и, в ожидании дальнейших указаний, успел раза два вздремнуть.

Наступил вечер, зазвонили к вечерне. После службы монахи и архиерейская челядь разошлись. Юрше начало казаться, что про него забыли, и он решил напомнить о себе. У архиерейских покоев узнал, что царь слушает дополнительную службу во внутренней часовенке. Юрша разыскал стрелецкого голову и попросился пойти спать. Голова на него замахал руками:

— И спрашивать не моги! Спиридон сказал, чтобы ждал ты его в саду. Вот ступай и жди.

Пришлось вернуться. Не успел задремать, появился Спиридон, прорычал:

— Спишь?

— С тобой уснешь! Долго мне тут болтаться?

— Недолго... А жаль, что тогда не удалось...

— Чего не удалось?

— Выдрать тебя. Чтобы меня почитал.

— Плохо ты меня знаешь, Спирька. Не успел бы ты еще поднять плети, как лишился бы руки. Так что моли Бога...

— Рубанул бы перед царем?! Так тебе тут же голову долой. А без головы хуже, чем без руки. А ежели б царь самолично отхлестал? То же бы...

— Царь — другое дело. Или Мокруша, например... А ты не думай на меня руки поднять!

— Грозишь?!

— Понимай, как хочешь. Так что мне делать?

— Иди к себе в сотню. Пригони двух оседланных коней, лучших. Без шума. Понял? В полночь на том берегу около малой переправы будешь ждать меня.

Юрша, немного помедлив, сказал:

— Спиридон, для тебя я никаких коней не пригоню и ждать тебя не стану.

— Полно, сотник. Я тебе слово государя сказал.

— Это другое дело... А государя, точно? Помни, ежели обманешь, завтра поминки будут!

— Сотник, да ты что?! Чтоб я государевым именем...

Юрша ушел, не дослушав Спиридона. Тот матюкнулся негромко.

В полночь с двумя запасными лошадьми Юрша стоял у переправы. Место тут было глухое, кругом густой лес. Опасаясь подвоха, он попросил Акима сопровождать его. Десятник с двумя стрельцами притаились в кустах. Было прохладно и сумрачно, темные облака набегали на луну, их края радужно вспыхивали, и снова все погружалось в беспросветную темь. Потом на далеком разливе реки появлялись искорки на водной ряби, они приближались, увеличивались, и опять все вокруг разделялось на черный лес и светлый луг с блестевшей рекой.