Николай Кондратьев - Старший брат царя. Книга-1

Но вот в ночной тишине на той стороне раздался конский топот, появились три всадника, двое спешились, заскрипели уключины, лодка ткнулась в берег. Юрша подвел коней. Приблизились двое в монашеских рясах. В первом по острому профилю, освещенному луной, угадал царя.

Немного отъехав от переправы, Иван осведомился:

— Дорогу ведаешь?

— Ведаю, государь.

Впереди ехал Юрша, за ним царь, замыкающим — Спиридон. Сорок верст ехали молча. Иногда Иван торопил: «Давай, давай!» Тогда переходили с рыси на галоп. На рассвете прискакали в Собинку. С сонным привратником разговор вел Юрша, требовал отворить ворота и разбудить боярина. Привратник запротивился. Юрше пришлось сказать, что нужен боярин по государеву делу. В доме начали просыпаться, пришел кто-то из слуг, их впустили во двор. Юрша потребовал боярина, но слуга будить боярина наотрез отказался. Спиридон не выдержал и огрел плеткой холопа. Сбежалась вся челядь, вооруженная чем попало, окружила приехавших. Юрша и Спиридон, выхватив сабли, встали по обе стороны царя, готовые защитить его. Но до схватки не дошло: кто-то все-таки сходил за боярином. Прокофий прибежал в исподнем белье, разогнал дворню и помог царю сойти с коня.

Наступающий день обещал быть самым счастливым в жизни Юрши. Уже утром проходящая мимо девка шепнула, что его ожидают в саду.

Поместье Прокофия было небогатым, по существу, две пятистенные избы, соединенные сенцами. Правда, во дворе было множество построек и даже отдельная изба для приезжих — здесь и разместился Юрша. Но скрашивал все чудесный сад. За ним следили, здесь были дорожки, посыпанные песком, беседки и сложенный из камня шатер. В одной из беседок Юрша нашел Таисию...

Они гуляли по дорожкам, отдыхали в беседках, разговаривали о серьезном и пустяках, красноречиво молчали. Взявшись за руки, подолгу смотрели друг на друга, снова гуляли, не ведая, что их счастью уже сыскалась помеха.

Государь повелел, чтобы никто из челяди не видел его. Ставни на окнах были закрыты, входить к нему могли только Спиридон да сам боярин. Даже завтрак и питье приносил царю сам Прокофий. Иван ругал его за неумелость, безрукость. Более того, перед тем как ложиться отдыхать, царь приказал Спиридону уйти и не попадаться на глаза до вечера.

После краткого сна, болтаясь без дела, Спиридон забрел в сад. Ему преградила дорогу девка. В другое время Спиридон не упустил бы заманчивой возможности развлечься, но сейчас, грубо оттолкнув, пригрозил:

— Вякнешь, пристукну!

Заметив Таисию с Юршей, он притаился в кустах и начал следить за ними. Но скоро их ласки пришлись ему не по вкусу. Он вышел из-за кустов и, не обращая внимания на опешившего Юршу, обратился к Таисии:

— Боярышня! Рад видеть тебя в добром здравии. Желаю тебе благополучия и многих лет жизни! — Он низко поклонился.

Таисия недоумевала:

— И я тебе того же желаю, Спиридон. Чего надобно?

— Боярышня, сейчас пойдет дождь. Видишь, как заволокло. Дозволь проводить тебя до дому.

— Я дойду без тебя. Ступай.

— Некуда мне идти, боярышня. Буду тут оберегать тебя.

— От кого?

Юрша встал между Таисией и Спиридоном:

— Ты понял? От кого ты оберегать ее собрался?

— От тебя, подкидыш монастырский!

— Неладно говоришь, Спиридон. Тебе сказано уйти. Ступай отсель!

— Ты уходи, а я останусь!

— Спиридон, опомнись! Боярышня велела тебе убираться!

Но тот закусил удила.

— Боярышня, бойся его! Он... Он!.. Я защищу от него! — С этими словами Спиридон выхватил нож и бросился на Юршу.

Юрша был в одном легком полукафтане, безоружный. Но, изловчившись, он схватил Спиридона за руку. Глядя на оскаленное, посиневшее лицо и безумные глаза парня, Юрша нашел в себе силы сказать:

— Спирька, белены объелся, что ли? Я не хочу ссоры! Ступай проспись. — Почувствовав, что сопротивление Спиридона ослабело, а во взгляде его появился смысл, Юрша сильно оттолкнул его. Тот отлетел и, больно ударившись о ствол яблони, замер.

Юрша повернулся к Таисии:

— Пойдем отсюда.

В этот момент вскрикнула Таисия. Юрша отпрянул в сторону, схватил рогатину, подпиравшую яблоню, и встретил ей остервенело бросившегося на него Спиридона. Тот выронил нож и, взвыв, пустился по тропинке навстречу бежавшим девкам и садовнику.

Свидание было испорчено. Юрша проводил Таисию домой.

До вечера Таисия не показывалась и только в наступающих сумерках прошла с девушками в сад. Юрша встретил ее, и они, прохаживаясь между деревьев, разговаривали о непонятном поступке царева слуги. Вдруг прибежала девка и поспешно зашептала:

— Он! Опять идет!

На этот раз Юрша захватил с собой саблю, он спокойно повернулся к подходящему Спиридону, взяв правой рукой руку Таисии. Парня будто подменили. Он учтиво поклонился боярышне и сказал:

— Прости меня, Таисия Прокофьевна! Совсем голову потерял. И ты, сотник, злобы не имей. Пошли, тебя государь требует.

В сенцах Юрша сказал:

— Уже наябедничал! Эх, Спирька, Спирька!

— Ошибся, сотник. На твое счастье, не успел.

В первой горнице их встретил Прокофий, вид у него был пришибленный:

— Иди, иди скорей. Государь ждет.

Иван сидел на лавке, перед ним стоял светец с пятью свечами, а на столе лежала книга. Бросив быстрый взгляд на вошедших, он продолжал читать. Юрша, поклонившись, остался у двери, Спиридон подошел ближе к государю. В опочивальне было душно, пахло шалфеем, свечным дымом и заморским вином. Иван был в розовой шелковой рубахе, застегнутой на все пуговицы, и в синих шароварах, на плечи накинут белый атласный летник. Он читал долго, потом отодвинул светец:

— Подойди-ка, Юрша-свет... В чем вина твоя перед барыней Марией?

— Не ведаю, государь.

— Не ведаешь? А она требует извести тебя... Отказать ей не могу.

— Твоя воля, государь.

— Да. Воля моя такова: бежи во Владимир, на глаза ей не попадайся. Попадешься, пеняй на себя... Князю Воротынскому скажи, чтоб, не дожидаясь меня, выводил войска в Муром. Мне пусть оставит стрельцов конных в Судогде. Я его в Муроме нагоню. Будет расспрашивать, где я, скажи, что не велено сказывать.

Царь замолчал. Юрша прикидывал: «Сейчас выйду и на коня. Славич отдохнул, близ полночи — во Владимире. Князь уже будет спать, потом поеду прямо в стан. Как с Таисией проститься?..» Иван продолжал молчать, потом как-то лениво спросил:

— На боярышню Таисию поднимал глаза?

Вздохнул Юрша и выдохнул:

— Подымал, государь.

Иван продолжал задавать вопросы, казалось, безо всякого интереса:

— Как осмелился? Думаешь, боярину Прокофию нужен такой зять?

— Государь, скажу как на духу. Полюбил я боярышню Таисию выше всяких мер. Готов за нее живот положить. Знаю, и я ей не противен. Ее любовь окрыляет меня, силу придает мне немалую. Справедливы слова твои — такой зять, как я, боярину не надобен. Вся надежда на тебя, государь. Поднял ты меня из грязи, сотником сделал. Идем на Казань сие время. Во славу твою, государь, свершим мы подвиги великие. Сложу голову под стенами казанскими, так тому и суждено. Живым останусь, глядишь, вспомнишь обо мне. Самой высокой наградой почту, ежели замолвишь за меня слово перед боярином.