Давид Малкин - Король Давид

Иоав толкнул дверь и вошёл в дом. И сразу услышал плакальщиц. Лекарь Овадья умер? Да. И иврим, собравшиеся со всей Земли Израиля, сидели по нему траур – шиву. Иоав и двое его солдат молча отыскали свободное место и присоединились к скорбящим. Посыпав голову прахом, они стали раскачиваться и молить Бога принять душу Овадьи бен-Бецалеля.

«Опоздал, – думал командующий. – И посоветоваться не пришлось, и лекарства не получил. И не попрощался. Нужно срочно послать солдат в Негев – пусть Итай немедленно ведёт отряд в Город Давида. Сам тоже поспешу, расскажу помазаннику, что случилось и пусть решает, как быть».

Поздно вечером Иоав почувствовал, что духота в доме Овадьи сделалась невыносимой. Он вышел, присел на пороге и оказался перед плывущим в лунном свете деревом. На ветке перед самым лицом Иоава из растопыренной грозди фисташек, затканной паутиной, ему улыбалась мёртвая златокудрая голова.

«Беда! – понял Иоав, покрываясь потом, – прости нас, Господи!»

***

Костры просигналили из Беэр-Шевы, что Иоав бен-Цруя возвращается с бедой. Какая это беда, можно было только гадать. Этим и занялись королевские советники и жители Города Давида после того, как было объявлено, что торжественной встречи не будет.

По выражению лица вестового, принесшего с горы Гило сигналы костров, Давид понял, что близится гнев Божий. И сказал Давид Господу: Господи, прости, прошу, грех раба Твоего, ибо поступил я неразумно.

Он принёс искупительную жертву, постился и просил Бога о милосердии: Услышь меня и помилуй<���…> Господь! Накажи, но не в гневе<���…> Не оставляй меня, Господи, Боже мой <���…>

И сказал Господь Гаду – прозорливцу Давида: «Иди и скажи Давиду – так сказал Господь: три наказания Я назначаю тебе. Избери себе одно из них, и Я свершу его над тобой».

И пришёл Гад к Давиду, и сказал ему: «Так сказал Господь, выбери себе: три года голода или три месяца уничтожаем будешь врагами твоими, и меч неприятелей твоих достанет народ твой, или три дня мора в стране, и ангел Господень, поражающий во всех пределах Израиля.

И сказал Давид Гаду: «Тяжело мне очень, но лучше попасть в руку Господа, ибо велико милосердие Его, только бы не в руки людей попасть мне!»

И в эту минуту от ворот Пустыни ветер донёс крики и шум – это возвращался Иоав бен-Цруя и его отряд. Первый раз в Городе Давида встречали армию без песен, труб и барабанов, вдоль дороги не стояли нарядные девушки, и счастливые дети не бежали впереди строя.

И навёл Господь мор на Израиль в то утро, и умерло из народа, от Дана до Беэр-Шевы семьдесят тысяч человек.

Уже третий день все иврим от мала до велика постились, приносили жертвы и молили Бога прекратить мор. Ивусеи, остававшиеся в городе, не болели, и это было явным знаком того, что Господь разгневался именно на потомков Авраама.

Ивусеи продолжали жить по-прежнему, занимались хозяйством, провеивали зерно на вершине горы – самом ветреном месте. Там находилось гумно Арваны – домоправителя короля иврим.

Давид в окружении старейшин ждал у жертвенника на площади, когда разгорится огонь. Угли дымились, но не желали давать пламя. Давид поднял глаза к вершине горы Мориа, и взгляд его встретился со взглядом ангела, стоящего в небе над гумном Арваны. Меньше секунды видел Давид ангела, но запомнил его, прижавшегося спиной и покатыми плечами к небесному своду, и меч, обнажённый в руке его, простёрт над городом.

И пали Давид и старейшины, покрытые власяницами, на лица свои. И сказал Давид Богу:

– Не я ли ввёл исчислять народ? Это я согрешил и содеял злое, а эти ягнята, что сделали они? Господи, Боже мой! Да будет рука Твоя на мне и на доме отца моего, но народ Твой не поражай.

И ангел Господень сказал Гаду, чтобы повелел он Давиду:

– Пусть поднимется и поставит жертвенник на гумне Арваны-ивусея.

И поднялся Давид по слову Гада, которое тот изрёк по слову Господа.

Арвана с сыновьями молотил пшеницу, провеивал и ссыпал зерно в сухие ямы. Это было самое большое и самое защищённое от дождя место, поэтому там хранили зерно многие ивусеи. Работы в эти дни у Арваны было много.

Вдруг обернулся Арвана и увидел ангела. Четыре сына, бывшие с Арваной, попрятались.

И пришёл Давид к Арване. И взглянул Арвана, и увидел Давида, и вышел из гумна, и поклонился Давиду лицом до земли.

И сказал Давид Арване:

– Дай мне место, занятое гумном, – я построю на нём жертвенник Господу, и прекратится мор в народе. За полную цену отдай его мне.

И ответил Арвана Давиду:

– Возьми его себе. Пусть делает господин мой, что угодно ему. Смотри, вот я отдаю быков для всесожжения и молотилы на дрова, а пшеницу – для хлебного приношения. Всё отдаю я.

Но сказал король Давид Арване:

– Нет, только за полную цену куплю я, ибо не могу принести Господу всесожжение даровое.

И дал Давид Арване за место это шестьсот шекелей золота. И построил там Давид жертвенник Господу, и вознёс всесожжения и жертвы мирные, и призвал Господа, и Он ответил ему огнём с небес на жертвенник всесожжения. И приказал Господь ангелу, и тот вернул меч в ножны свои.

В это время Давид, увидев, что Бог ответил ему на гумне Арваны-ивусея, принёс там жертвы. И сказал Давид:

– Здесь дом Господа. И это – жертвенник всесожжения Израиля.

Кончился мор, в пещерах за городской стеной похоронили умерших, принесли очистительные жертвы, и вот опять музыка и веселье в Городе Давида. Девятый месяц года, тепло и сухо. Нарядные жители семьями поднимаются на площадь в Офел – кто развлечься, а кто и показать миру красавицу-дочь. Как не попытать счастья, раз будут выбирать жену для самого Давида!

– Он же вот-вот умрёт, наш старый король, – недоумевают одни.

– Ну, так что ж, – говорят другие. – Вдове достанется всё, что положено королевской жене.

И люди спешат в Офел.

На площади уже сидят старшие сыновья Давида и старики-Герои. Их называют «последними из первых»: они начинали путь вместе с Давидом в отряде храбрых юношей под начальством Йонатана, сына Шауля. Мало их осталось, стариков, не более десяти. В почёте и довольстве они доживают свой век подле короля. Они-то и придумали найти молодую жену Давиду. И разъехались гонцы по всему Кнаану, выкрикивая: «Присылайте красавиц в Город Давида!»

Новый командир отряда Героев Бная бен-Иояда зашёл в дом командующего.

– Иоав! – закричал он с порога.– Как же так, девиц полно, одна другой краше, а ты даже не пришёл полюбоваться? Совсем старый стал что ли?

– Будто у меня других дел нет, как пялиться на баб, – проворчал командующий, а про себя подумал: «Вот, уже и на праздник не позвали!»