Давид Малкин - Жизнеописание малых королей

Случилось это в перерыве в израильско-арамейской войне, когда король Ахав прибыл домой побыть с семьёй в Изреэле – как было сказано, зимнем поместье израильских королей. На отдыхе он ненадолго вернулся к любимому занятию – разведению винограда и приготовлению вина. Был суд, и король получил в дополнение к своему участку земли давно вожделенный участок своего соседа и подданного, некоего Навота, приговорённого к побитию камнями. Король бегом спустился в виноградник…и тут из-за дерева появился оборванный и заросший Элияу и произнёс своё, ставшее впоследствии знаменитым: " Ты убил, ты и наследуешь ".

В эту их последнюю встречу пророк выкладывает Ахаву всё то страшное, что узнал от Бога о судьбе короля, его жены Изевели и всего их рода.

И сказал Ахав Элияу:

– Нашёл ты меня, враг мой.

И сказал тот:

– Нашёл. Ты продолжаешь делать злое перед очами Господа.

После встречи в винограднике Навота Элияу исчезает, а у короля Ахава начинается жестокая депрессия.

И было: Ахав разодрал одежды свои и возложил на тело своё власяницу, и постился, и лежал ночью во власянице, и ходил тихо .

Тут окончился третий год мира, и Ахав должен был отправиться на войну – последнюю из многих войн его жизни.

Рассказом об Ахаве и Изевели и об их враге пророке Элияу заканчивается в Танахе Первая книга Царств (в русской традиции – Третья). Завершу и я описание этой жизни, как и другие новеллы книги, цитатой из летописей Книги Царств:

Прочие дела Ахава и всё, что он сделал, и Дом из слоновой кости, построенный им, и все города, которые он воздвиг, описаны в Книге-летописи королей израильских.

И почил Ахав с отцами своими.

В Агаде, в мидраше "Ялкут Шимони", составленным в XIII веке, встречается легенда, главным героем которой является тот самый Хиэл, в доме которого встретились Ахав и Элияу. Аггада говорит, что он не только отстроил Иерихо, но и, отступив от веры отцов, стал служить в храме Баала. Во время великого состязания на Кармеле Хиэл пытался тайно помочь финикийским жрецам, для чего взял паклю и кресало и забрался в стоящую возле жертвенника полую статую Баала. Но Господь послал змею, та укусила Хиэла, и вероотступник скончался на месте – внутри статуи финикийского бога.

До недавнего времени считалось, что сюжеты сборника "Ялкут Шимони" довольно позднего происхождения, но в 1930 году в районе современной сирийско-иракской границы среди развалин расположенного на берегу Евфрата города Дур-Европос были обнаружены остатки древней синагоги. Как и весь город, она подверглась разрушению около 255 года новой эры, но на стенах её сохранились фрески, связанные с сюжетами Танаха. Как должны были изумиться археологи, обнаружив такой рисунок: люди в длинных одеждах стоят вокруг возвышения кубической формы. Куб полый, внутри него расположился человек, держащий в руке круглый предмет. Спрятавшийся не видит, что справа к его ноге подползла змея.

Древнееврейский художник два тысячелетия назад иллюстрировал Танах с помощью своего воображения, как я сегодня дополняю его – моим.

*

После шестидесяти лет противостояния Израиля и Иудеи на престол в Иерусалиме вступил новый король из Дома Давида по имени Ехошафат бен-Аса. Он верно оценил положение в Кнаане, и ему открылась бессмысленность вражды между двумя родственными государствами – вражды, от которой получали выгоду только враги иврим. Ехошафат признал Израиль, протянул ему руку и заключил экономический, а позднее и военный союзы, принесшие мир и процветание в Эрец Исраэль.

Тридцать пять лет было Ехошафату, когда стал он королём, и двадцать пять лет правил он в Иерусалиме. Имя же матери его – Азува, дочь Шилхи. И следовал он во всём путём Асы, отца своего, не отступая от него и поступая праведно в глазах Господа.

" И был Господь с Ехошафатом ", – говорят нам летописи "Диврей айамим".

Новый король начал с того, что навёл порядок у себя в Иудее. Во главе дружины он двинулся на юг, отогнал кочевников от Эйлата и укрепил постоянными гарнизонами тамошний порт, а также ведущие к нему торговые пути Южного Заиорданья. И опять, как во времена прапрадеда Ехошафата, короля Шломо бен-Давида, потянулись через Эрец Исраэль караваны из Финикии к Красному морю, а оттуда – в Индию и в страну Офир. Снова все три союзника, Финикия, Израиль и Иудея, расцвели от международной торговли, получая и всевозможные товары, и богатые налоги с купеческих караванов.

Каждую весну, едва затвердевала на солнце и ветру корочка на песчаных тропах через пустыню, Ехошафат отправлялся объезжать свои владения. Так как страна ему досталась небольшая, то получалось, что все города и крупные селения посещались им раз в несколько лет. Ни один судья или король в Эрец Исраэль не знал так землю Иудеи, как Ехошафат бен-Аса. В попутных селениях разбирал он самые запутанные судебные дела и тяжбы, из тех, что скапливались там за год, убеждая не королевской властью, а остроумием и примерами из истории народа, записанной в летописях Танаха. Низкорослый, с лысиной от уха до уха, он получил при рождении все, какие существуют, пороки речи – шепелявил и картавил, вызывая улыбки крестьян, особенно тех из молодых, кто встречался с ним впервые. Но уже через несколько минут люди вытягивали шеи в направлении судьи-короля, боясь пропустить даже одно слово, и сердито взглядывали на каждого, кто смеялся заранее или восторгался вслух. А уж если Ехошафат начинал рассказывать весёлую историю, остановить его не могло даже нападение врагов на военный стан иудеев.

Забавно смотрелся он на своём муле во главе войска. Маленький,– как сам же шутил: "Ресницей можно зашибить!" – Ехошафат первым разгонял мула в атаку, а солдаты-иудеи, будто испугавшись за его жизнь, яростно бросались следом, и вскоре даже самые робкие обнаруживали себя в гуще сражения, откуда вырваться можно было только с победой.

Даже пленённые им враги, которых ему случалось судить, называли Ехошафата не иначе, как Справедливым. Он не казнил ни одного из них, а всегда назначал выкуп.

После победы над пришедшими из-за Иордана арамеями, он увидел, проходя у загородки с пленными, как аммонитский князь ударил по лицу одного из своих командиров сотни, и тот стал выть и плакать, и кататься по песку.

– Король, – спросил солдат-иудей из охраны Ехошафата, – чего он так кричит? Сегодня утром этот же сотенный плюнул в меня, и я дал ему по зубам, но он не издал ни звука. А аммонитский князь всего лишь влепил ему пощёчину, так он уже развизжался на весь лагерь.