Марта Шрейн - Эрика

— Я не хочу к твоей маме! Я боюсь, — поежилась Эрика.

— Нет, она будет тебе рада. Вот увидишь. Для нее это приятный сюрприз. Она ожидала худшего варианта. Спи, любимая, спи, родная.

Николай уложил Эрику, целовал и гладил, гладил ее по голове и плечам.

«Мне так хорошо теперь. Хорошо, что я все рассказала», — подумала засыпая Эрика.

Николай укрыл ее и пошел курить в тамбур. Он думал: «Вот почему она будто замороженная! Как же она все это выдержала? Ай да Гедеминов! Князь… Сумею ли я его когда–нибудь отблагодарить?

Николай вернулся в купе, Эрика спала спокойным сном ребенка. Николай сел рядом и долго любовался ею. Ему хотелось запомнить эти последние дни ее детства. Потому что она действительно была большим, напуганным жизнью ребенком.

— Спи, теперь дракон не придет — ни во сне, ни наяву, — прошептал он, и волна нежности накрыла его так, что слезы навернулись на глаза.

Подъезжали к Москве. Эрика прижалась к Николаю и снова сказала:

— Я боюсь твоей мамы. Хорошо бы жить с тобой в лесу, ты и я, и больше никого.

— Моя мама — золотой человек. Успокойся, она тебя не обидит, — заверил ее Николай. — Ты просто сильно напугана. Это пройдет. На свете много очень хороших людей.

* * *

От вокзала ехали на такси не долго. Поднялись по лестнице на второй этаж. Эрика боялась подходить к двери.

— Подожди немного, — сказала она, переводя дух. — Что мне делать? Снова объяснять, почему я Эрика и Ирина Рен одновременно? Мне не хочется. Я это ненавижу. А если отругает тебя за то, что ты на немке женился?

— Тогда я ей напомню, что ее мать тоже была немка, и тоже баронесса.

— Правда? — уже веселее спросила Эрика. — Тогда почему ты князь?

— Это по отцу я князь. Ну же, смелей!

Николай позвонил. Эрика спряталась за его спину. Мать открыла.

— Николенька! Родной! Поздравляю тебя! Тебе даже не пришлось защищать докторскую… Тебе ее зачли автоматом! Я так рада! — поцеловала она сына.

— Здравствуй, — тоже поцеловал мать Николай. — Я не один. — Он потянул Эрику за руку. Она возникла из–за его широкой спины.

— Мама, это моя жена. — сказал он с гордостью.

Мать опешила. Девочка стояла, красная от смущения.

— Здравствуйте, — тихо, не поднимая головы, проговорила она.

— Мама, отведи ее в ванную. Мы с дороги и устали. И покажи ей ее комнату, — сказал Николай матери.

— Вашу комнату, — рассеянно поправила его мать. Она все еще ничего не понимала.

— Нет, ее комнату, — подтвердил сын.

Мать наконец нашлась:

— Господи она же ребенок! Сколько ей лет? Как же тебя угораздило? Или это твоя очередная шутка, сын?

— Мне восемнадцать исполнилось, — торопливо сказала Эрика. Но мать продолжала, обратившись к Николаю:

— Ей не дать этих лет. А я гостей пригласила по случаю твоей успешной защиты докторской диссертации и приезда… Как же теперь быть? Признаться, ты меня поразил.

— Мама, не волнуйся, Эрика юная, но и это пройдет. Дай Бог, чтобы это случилось не скоро.

Мать обняла Эрику за плечи и сказала:

— Пойдем девочка со мной.

Она показала ей ее комнату и ванную, потом вернулась, села за стол и спросила сына:

— Все в порядке, Николенька? Ты действительно зарегистрировался с ней? Кто она?

— Мама, она родилась в Москве. Это маленькая Эрика фон Рен, потомок того самого фон Рена, соратника Петра I. По документам она Ирина Рен. Они с матерью перед самой войной поехали на Кавказ отдыхать. А тут война. Мать оставила ребенка своей золовке, а ее саму пешком вместе с другими немцами погнали в Казахстан. Они потерялись. Недавно мать ее нашла. Извини, я устал и ничего больше рассказывать не буду. Добавлю, мне было все равно, как ее зовут и какой она национальности. Я влюбился, мама, понимаешь?

Мать поразилась:

— Ты влюбился? Сын, что я слышу?! Я не узнаю тебя!

Николай обиделся:

— Не такой я бесчувственный чурбан, мама.

— Эта девочка сейчас купается в ванне, в слезах тех женщин, которых ты бросил, — сказала насмешливо мать.

— Не мог же я на всех жениться? — удивился Николай.

— Так почему комнату ей приготовить? Я не поняла. Вы же женаты.

— Мама, она мне только по бумагам жена. Так получилось. И я не хочу торопить события. Она должна ко мне привыкнуть. Понимаешь, Эрика воспитывалась в закрытом заведении, жизни не знает. Кроме того, свадьбу мы сыграем там, у ее матери. И тебе придется взять отпуск. Женой она станет мне после свадьбы… и…

— Конечно, как скажешь. Но на тебя это не похоже.

— Приготовься к тому, что там мы с Эрикой обвенчаемся. Я не могу тебе всего рассказать. Так надо. Да и тетю Мари повидаешь. Не такие уж они и страшные, эти бывшие заключенные. Князья… графы…

— Как обвенчаешься? Да ты себе всю судьбу сразу поломаешь. И что ты узнал от тетки? Она тебе рассказала? Что она тебе рассказала? — волнуясь, задала мать сразу несколько вопросов.

Николай ответил:

— Сначала я сам в ее архив заглянул. Долго разбирался. А потом и тетя Мари проговорилась. Вот так, княгиня Володарская. Скрывала все от собственного сына.

— Да тише ты! Услышать могут. И что, теперь ты меня в чем–то будешь винить? Скажи спасибо, что живем.

— Нет, мама. Я тебя не виню. Ты спасала меня. Только я теперь по–другому смотрю на вещи. И жить буду с другим сознанием. А не с навязанным мне. Поедешь и увидишь, наших уцелевших дворян загнали в Азию. А Москву Швондеры и Шариковы заняли, бывшие рабфаковцы. Я начинаю понимать, что сделали с Россией.

— Это они тебе глаза раскрыли на прошлое? Коленька, прошу тебя, надо молчать, а то в лагерь загремишь.

Но Николай продолжил:

— Родственники Эрики поразили меня своей порядочностью. А нас окружают всякие недоучки. Предупреждаю тебя, если мне станут строить препоны, я уеду с женой в Казахстан и останусь там навсегда, не нужна мне заграничная командировка. Я не хочу больше разговаривать шепотом о том, что наболело и зависеть от этой выскочки из народа. В степи буду жить.

— Ты имеешь в виду Зоиного отца? Так его сняли с работы. И тебе ничего не грозит. А Зоя уже дважды звонила сегодня. А теперь приедет без звонка. Она жаловалась, что ты не отвечал на ее письма. А почему не отвечал?

— Потому и не отвечал. Влюбился в Эрику сразу, как увидел ее. Мама, ты любила? Представляешь ли ты, что я чувствую. У меня будто крылья выросли, я все могу!

— Когда я должна быть готова выехать в Казахстан? — вздохнув спросила мать.

— Дней через пять–шесть. Кстати, вот деньги. Купи все, что нужно мне, себе и Эрике. Все, и свадебное в том числе. Пока я буду по инстанциям бегать, вы с Эрикой — по магазинам и ателье. Ничего не спрашивай у нее. Лучше сама рассказывай что–нибудь. В зоопарк своди ее. Дочь она теперь тебе. Привыкай. Ну вот, Эрика ушла в свою комнату, а я пойду в ванную. Ох, отмоюсь! Меня эта безводная степь утомила, — и Николай скрылся за дверью ванной комнаты.