Алексей Гатапов - Тэмуджин. Книга 1

Еще вчерашним вечером к Тэмуджину пришел Джамуха и предложил с рассветом съездить в дальний березовый лес, чтобы срубить деревьев на стрелы. Сказав, что хорошо умеет строгать древки. У Тэмуджина в наследство от отца осталось целых два больших сундука, полных йори, одора [38], годоли, хоорцаг и в стрелах он не сильно нуждался. Однако, подумав, он согласился: приближалась пора охоты на зверя, и не хотелось сразу расходовать отцовское богатство.

Джамуха приблизился к березе, чуть склонившейся набок, ровно раскинувшей в стороны желтолистые ветви, и медленным шагом объехал вокруг, придирчивым, знающим взглядом окидывая ее.

– Вот то, что искали, – наконец, сказал он. – Лучше мы не найдем.

Привязав лошадей, Тэмуджин снял с седла маленькую суму из телячьей шкуры, вынул туески с молоком и вином, положил по чашкам куски мяса, сыра и творога. Джамуха выбил огонь, старательно дуя на кусок тлеющей овечьей шерсти, развел костерок. Приготовившись, они взяли в руки туески и чаши, оробевшими взглядами обвели возвышавшиеся кругом деревья.

Тэмуджин суховатым кашлем поправил голос, негромко начал:

– Великие духи-заяны, хозяева черного леса, примите от нас эту дань: арзу с десяти перегонок, хорзу с двадцати перегонок… Подайте из ваших несметных… На наши ничтожные нужды…

Помолившись, он широким взмахом брызнул архи в небо, потом подал огню. Джамуха ходил вокруг костра, макая пучком ковыля в густоватое осеннее молоко, кропил на восемь сторон. Переглянувшись, они с силой бросили свои чаши высоко в сторону от опушки и, задрав головы, смотрели, как они, медленно переворачиваясь в воздухе, мягко попадали в траву неподалеку друг от друга. Рванувшись, они наперегонки подбежали к тому месту: старая черная чаша Тэмуджина стояла вниз дном, а новая беловатая Джамухи – вверх.

– Твое подношение приняли, – взволнованно выдохнул Джамуха. – Тебе разрешают рубить.

Наскоро перекусив у огня, взялись за работу. Тэмуджин, взяв в руки остро отточенный топор, начал рубить у самого корня. Топор был тяжеловат и рубил он с натугой, стараясь попадать в одно и то же место.

Джамуха, подперев бока кулаками, стоял рядышком. Он внимательно смотрел на то место, где железное лезвие топора раз за разом кромсало живую белую плоть дерева. Раза два Тэмуджин промахивался, попадая чуть выше затеса, и тогда Джамуха мучительно кривил лицо, чертыхался и ворчал под руку.

– Смотри, куда бьешь… ровнее руби…

Тэмуджин перехватывал топорище поудобнее, примеривался, пошире расставляя ноги, беззлобно огрызался:

– Сам вижу. Легко говорить, глядя со стороны.

– Я бы не промахнулся, – стоял на своем Джамуха. – Э-эх, если бы мне дали рубить духи-заяны, уж я бы…

– Ладно, в другой раз дадут, тогда посмотрим.

– Вот и посмотришь…

«Какой это упрямый человек!.. – удивлялся про себя Тэмуджин. – Ни на слово уступать не хочет…»

В прозрачном утреннем воздухе далеко разносились звуки ударов. Где-то неподалеку, за бугорком, по которой проходила опушка, четко и внятно откликалось эхо, и казалось, что там тоже кто-то рубит дерево. «Чак!..Чак!..Чак!..» – звонко доносилось оттуда и тут же смолкало, как только переставал рубить Тэмуджин.

Запыхавшись, Тэмуджин положил топор на землю и отошел в сторону, широко размахивая затекшими руками, покрутил туловищем, как борец перед схваткой. Размявшись, он снова подошел к дереву. Расставив ноги, он взмахнул топором, готовясь нанести удар, но тут ему на плечо положил руку Джамуха. Тэмуджин поднял голову и увидел, как со стороны бугра, из-за которого доносилось эхо, к ним быстрым шагом направляются двое взрослых всадников.

Лица их были незнакомы. Оба они были уже пожилые, у одного борода почти наполовину покрылась сединой. Оружия, кроме ножей на поясах, у них никакого не было и Тэмуджин, поняв, что это не разбойники, а, видимо, пастухи из соседнего куреня, успокоился.

Положив топор и выпрямившись, он поправил на голове шапку.

– Вы что тут, негодники, делаете?!

– Кто вам разрешил тут рубить? – еще издали возмущенно закричали оба всадника.

Лица их были искажены от негодования и Джамуха, не понимая, почему эти люди вдруг так разъярились, удивленно оглянулся на Тэмуджина.

– Это сумасшедшие! – испуганно глядя на него, шепнул он. – Ты знаешь их?

Тэмуджин не успел ответить.

– Чьи вы дети? – грозно спросил седобородый, сжимая в правой руке толстую плеть.

– Я сын Есугея-нойона, – сказал Тэмуджин, выходя вперед и прямо глядя в лицо старику. – Что же мы плохого сделали?

Тот осадил разгоряченного коня, внимательно посмотрел на него и, понемногу остывая, заговорил спокойнее:

– Вы что, не знаете, какое это место? Видите эту гору? – он взглядом показал поверх их голов. – Это Бурхан-Халдун, святая гора, вокруг него никому не позволено ничего трогать. Ведь из-за вас боги на все племя наказание могут наслать!

Тэмуджин оглянулся и посмотрел на каменистую, наполовину лысую гору, возвышавшуюся над окрестным лесом.

– Мне разрешили рубить, – сказал Тэмуджин.

– Кто разрешил? – старик недоуменно посмотрел на него.

– Хозяева леса… – сказал Джамуха. – Мы бросали чаши, его чаша смотрела вверх, а моя вниз, и я не брал в руки топора…

– Вы что болтаете? – снова разъярился старик. – Вы знаете, что бывает за ложь в таком месте? Оглохнете, ослепнете…

– Пусть, – вдруг вступился второй, молча наблюдавший за ними. – Пусть они еще раз бросят свои чаши, а мы посмотрим.

Старик оглянулся на него, подумал и, видно, уловив в его словах резон, решительно кивнул головой.

– Сейчас вы снова бросите свои чаши, – старик поднял правую руку, погрозил коричневым пальцем, на котором чернел длинный загнутый ноготь. – И если вы нам соврали, то мы прямо сейчас отведем вас к черным шаманам. Самих вас и принесут в жертву за это дерево.

Тэмуджин с нетерпеливой готовностью подошел к потухающему костру, дернул узелок на переметной суме. Страха перед новым испытанием не было, была только легкая досада на оскорбление – ему, сыну Есугея-нойона, не верят на слово – и жажда доказать свою правоту торопили его. Взяв свою чашу, он подождал, когда приготовится Джамуха.

На этот раз они бросили чаши прямо вверх. Долетев до самой верхушки березы, они на миг задержались в воздухе и, перевертываясь, с глухим стуком попадали рядом с ними. Чаша Тэмуджина упала на ребро и, отскочив на три ладони в сторону, мягко села на дно. У Джамухи, как и в первый раз, чаша смотрела вверх дном. Тэмуджин спокойно посмотрел на старика. Тот, не скрывая удивления на лице, широко открытыми глазами смотрел на его чашу.

– Ведь такого не может быть! – ошеломленно произнес он и оглянулся на спутника. – Ты видишь это? Или мне на старости лет мерещится?