Алексей Гатапов - Тэмуджин. Книга 1

Телята, заслышав знакомый рев, повыскакивали из воды на высокий берег, готовые броситься навстречу. Назревала беда. К счастью, мимо проезжали молодые мужчины на табунных лошадях, они с ходу взяли телячье стадо в облавный круг. Нещадно нахлестывая их длинными кнутами, галопом погнали к куреню. На помощь к Джамухе подоспели его подручные и вместе они остановили коров.

Позже прискакали отставшие от стада коровьи пастухи – два старика в залатанных халатах. Подскакав на таких же старых, как и они, запаленных одышкой лошадях, униженно просили Джамуху не говорить дяде об их оплошке:

– Засечет нас Цэрэн-нойон, если узнает, – жалостливо говорил один и показывал на другого. – У этого живот прихватило, со вчерашнего дня мучается. Пока я травы насобирал, да отвар вскипятил, остужал да лечил его, коровы ушли сами. Мы ведь не знали, что у реки телята будут…

– Не скажу, не тревожьтесь, – Джамуха с великодушной улыбкой смотрел на стариков. – Вечером зайдите в молочную юрту, я попрошу, чтобы вам налили горячего архи.

– Сразу видно белую кость! – обрадованно переглянулись старики. – Давно мы не пробовали крепкого, а ведь с утра до вечера на ветру, под дождем, у нас даже кости продрогли, а сегодня уж отогреемся…

Оставив их, Джамуха вернулся в курень. Подъезжая неторопливым шагом к айлу, у коновязи он увидел каурого жеребца Ехэ Цэрэна под седлом. Из юрты вышел дядя. Увидев его, он приветливо улыбнулся:

– Поедешь со мной на охоту?

– Поеду! – обрадованно встрепенулся Джамуха.

– Тогда бери свой лук, возьми стрелы на изюбря, – и, придирчиво оглядев его, добавил: – Оденься потеплее, ночью в горах холодно.

В юрте на столике дымилось жирное мясо, только что оставленное дядей, рядом в корытце лежали обглоданные ребрышки. Джамуха, вспомнив, что с утра ничего не ел, почувствовал резкий голод. Но тут вспомнил слышанное им когда-то от стариков, что перед охотой на зверя есть не подобает – притупится чутье и ослабнет жажда добычи – и он с усилием заставил себя отвернуться от еды.

Не обращая внимания на дразнящий запах баранины, он быстро оделся, отсчитал и положил в колчан пятнадцать стрел одора, нацепил на ремень хоромго с луком, мадагу и поспешно вышел из юрты.

В наступающих сумерках, ведя за собой полтора десятка всадников, они выехали из куреня в сторону Хэнтэйских гор. Темнело по-осеннему быстро. До первого увала еще доносился теплый запах куреня с кислым кизячным дымом. Перевалили гребень, и от реки резко ударило по-осеннему пресной, холодноватой сыростью. С верховьев дунул в лицо холодный ветерок.

Ехэ Цэрэн и Джамуха, вырвавшись вперед на резвых конях, рысили рядом; другие, почтительно приотстав на полсотни шагов, ехали вереницей, ведя в поводу заводных лошадей с вьючными седлами.

– Скотское мясо приелось, – по-свойски говорил Джамухе Ехэ Цэрэн. – Уже и в горло не лезет. Звериного захотелось попробовать. А облавная охота еще не скоро. Но ты, смотри, никому не проговорись о том, что мы здесь охотились… Не забудешь?

– Нет, а что случилось?

– Старейшины племени запретили трогать маралов и изюбрей до первого снега. Недавно они снова собирались у тайчиутов, выдумали новый закон. Вчера и нам передали… Что им в голову придет, то и устанавливают, – проворчал он и, сплюнув в сторону, с ленивой злобой продолжал: – Лесные звери ведь ничьи, а они распоряжаются ими, как в своем стаде. Ну, а нам что же делать, здесь у них полная власть, вот и приходится терпеть их выдумки. Да и что с них возьмешь, половина их давно из ума выжила. Давно уж пора к предкам отправляться, а они все еще здесь, на земле толкаются, людям жить мешают… Ты, смотри, не проболтайся, ведь я тебе как своему говорю.

– Не проболтаюсь, дядя Цэрэн.

Впереди смутно завиднелась опушка тайги, темной полосой выступив из сплошных сумерек. Ехэ Цэрэн остановил рысистого коня. Сзади приблизился топот. Дождавшись, Ехэ Цэрэн окликнул нукера:

– Хулугай, где ты там прячешься, подвигайся поближе сюда.

– Подпругу подтягивал, ослабла, – к ним вплотную подъехал небольшой, коренастый мужчина. По голосу, уже тронутому старческим треском, Джамуха понял, что человек этот в годах и, наверно, старше самого Ехэ Цэрэна.

– Что-то мешкать ты стал в последнее время, – недовольно проворчал Ехэ Цэрэн. – Ну, в какую сторону пойдем, под Большие скалы или на прошлогоднее место?

– Чую, на этот раз нам там не будет удачи, – сказал Хулугай. – Лучше на другое место, ведь солонцов в этих лесах немало…

Двоих юношей оставили с конями и дальше пошли пешком.

– Три волчьих воя услышите, это будем мы, – перед уходом предупредил остающихся Ехэ Цэрэн. – Один короткий, два протяжных. С какой стороны услышите, туда и ведите коней. Поняли?

– Поняли, Цэрэн-нойон, – почтительно отвечали те, смешиваясь в темноте среди лохматых конских голов.

У опушки Хулугай распределял молодых охотников по солонцам. Ехэ Цэрэн, не вмешиваясь, стоял вместе с Джамухой и посматривал на них со стороны. Хулугай своим хрипловатым, простуженным голосом называл имена охотников, те молча выходили из толпы, выслушивали его последние наставления и бесшумно скрывались в зарослях один за другим.

Когда ушли последние, Хулугай подошел к ним.

– Для нас я оставил самые лучшие, – подобострастно говорил он Ехэ Цэрэну. – Их всех я отправил на южную сторону. А мы пойдем на северную, там нам никто не помешает.

– Повел бы ты меня на плохие, – опять проворчал Ехэ Цэрэн и Джамуха понял, что он так шутит со своим нукером. – Ну, пойдем мы, наконец, вперед или будем здесь до утра разговаривать?

Хулугай с проворной готовностью пошел вперед.

Шли долго. Старая звериная тропа, по которой они шли, свернула вправо, к подножию горы, завиляла между крупными валунами.

Джамуха шел, не оглядываясь по сторонам, видя перед собой лишь широкую спину дяди. Запоминать местность не старался, потому что луны все еще не было, а в темном лесу все видится совсем не так, как есть на самом деле. Поначалу он еще считал шаги, пытаясь запомнить подъемы и спуски, но потом, запутавшись, бросил и это. Шел во тьме, не представляя, в какую сторону они направляются, на запад или на север, как жеребенок внутри табуна, полагаясь на взрослых.

У самого подножья Хулугай пошел медленнее. Предупреждающе подняв правую руку, он осторожно прокрадывался в тени деревьев. За ним, зорко всматриваясь вперед и часто останавливаясь, шел Ехэ Цэрэн.

Вскоре они остановились совсем. Перед ними была маленькая поляна, изрытая ямками, истоптанная звериными копытами. Хулугай и Ехэ Цэрэн переговорили немым языком, показывая друг другу знаки руками. Затем Хулугай повел их в сторону от поляны.

Пройдя между густыми, развесистыми зарослями можжевельника, стараясь не задевать ветки, они остановились у трех толстых лиственниц. Отсюда поляна просматривалась во всю ширину.