Алексей Гатапов - Тэмуджин. Книга 3

Когда ханская свита перешла середину реки, Тэмуджин соскочил с коня, передал поводья Джэлмэ. Хан, еще издали глядя, приветливо улыбался ему и, оглядывая его войско, стоявшее колоннами на холмах, довольно покачивал головой в высоком шлеме. Тэмуджин, узнавая ехавшего рядом с ханом Джаха-Гамбу и других нойонов, вежливо улыбался им всем.

Ханская свита, наконец, достигнув берега, с плеском и брызгами вынеслась из воды, и Тэмуджин по сырому затравевшему песку подошел к хану. Снимая с головы белую войлочную шапку, он с поклоном принял у него поводья и смиренно проговорил:

– Душа моя озарилась светом, когда я издали увидел ваше войско, а теперь я радуюсь еще раз, когда я вижу вас самого.

– Ну, сын мой, дай я тебя поцелую, – Тогорил-хан слез с коня и, обнимая его, прижался носом к его макушке. – Ну, веди меня к своему огню, чую запах мяса, а я уж проголодался как волк.

На третий день перед полуднем войска Тэмуджина и Тогорила добрались до верховья Онона. Тэмуджин с верхушки сопки увидел далекую, окаймленную тальником излучину реки и облегченно перевел дух. Оглядывая уходящую вниз долину, он узнавал знакомые с детства места – низины, излучины реки, очертания далеких северных гор…

Весь минувший путь войска прошли на рысях, не останавливаясь. Нойоны поспешали на встречу с Джамухой. Тысячи шли походными колоннами, врассыпную обходя холмы и сопки. Впереди шел тумэн Тэмуджина, показывая путь кереитским колоннам.

Вел тумэн Мэнлиг, взяв верховенство над тысячниками, а Тэмуджин ехал вместе с ханом. Пристроившись по его правую руку, он молча рысил, мысленно торопя время, то и дело бросая нетерпеливые взгляды вперед, на дальние сопки. Ему до зуда в руках хотелось поскорее оказаться там, вдали, где в синеватой дымке темнели вершины Хэнтэя. Хан, видя его состояние, не докучал разговорами, все больше помалкивал. Он лишь изредка перебрасывался словами с Джаха-Гамбу и другими нойонами, а сам пристально оглядывал степь, острым взором поводя по дальним гребням хребтов, будто старался покрепче запомнить ононскую долину. Братья и нукеры Тэмуджина держались позади, заняв место в ханской свите.

После полудня подошли к бывшим землям киятских улусов и прошли по их юго-западным окраинам. Тэмуджин поглядывал по сторонам. Показались знакомые с детства урочища. Перевалив невысокий холм, он увидел место, где когда-то, возвращаясь с гусиной охоты, они попали под ливень с молниями и Кокэчу обратился с молитвой к богам, усмирил их гнев, и гроза прошла мимо. Показались тальники, где он впервые встретился с Джамухой, когда тот дрался с Тайчу и Хучаром из-за овечьих бабок. Много мест было связано с далеким, безмятежным детством, но Тэмуджин теперь равнодушно поглядывал на все, не чувствуя тепла на сердце. Одно лишь предстоящее дело занимало его.

Войска, тысяча за тысячей, чернея плотными колоннами, с тяжелым, гулким топотом проходили западнее излучины реки, где раньше стоял большой летний курень киятов. Немного погодя вышли к горам на виду Бурхан-Халдуна.

Тэмуджин с братьями оторвался от ханской свиты и, выехав на высокий холм, издали увидел место на опушке, где когда-то они с Джамухой срубили березу, а после там призывно выла волчица, и они зимовали у той опушки, когда их бросили сородичи. Братья слезли с лошадей и трижды поклонились в сторону священной горы.

Рыся мимо кереитских колонн, они догнали ханскую свиту, и тут стало известно, что передовые дозорные обнаружили следы проходившего здесь войска. Прискакавший от головной колонны один из сотников Сагана радостно доложил:

– Джадаранское войско, идя с востока вверх по реке, прошло здесь дня три назад. Обратных следов нет. Должно быть, сейчас оно поджидает нас впереди…

Тэмуджин украдкой подавил в себе облегченный вздох. После нескольких дней томительного ожидания хана он не был уверен ни в чем, чего не увидит своими глазами. И до сих пор всю дорогу беспокоился о Джамухе: прибыл ли он на место, не ушел ли, не дождавшись…

Окончательно освободившись от всех сомнений, он теперь успокоено думал: «Слава западным богам, теперь уж все готово к делу…»

Неподалеку от Бурхан-Халдуна пошла знакомая дорога мимо опушки, и дальше по тайге, по проложенной ими когда-то тропе – до поляны, где они летовали в позапрошлом году, где Тэмуджин с Хасаром казнили Бэктэра. Всюду на знакомых местах Тэмуджин с братьями, приотстав от ханской свиты и сойдя с коней, кланялись и молились духам-хозяевам урочищ, просили благословения в походе.

Хасар, загоревшись воспоминаниями о былой их жизни в этих местах, поначалу то и дело заговаривал то об одном, то о другом, но Тэмуджин был сух и молчалив, и тот скоро примолк.

Даже молясь богам и духам, Тэмуджин всей душой был далеко впереди – там, в неведомой меркитской степи, где его ждала Бортэ. Чем ближе становилась встреча с ней, мыслями он все больше тянулся к ней. Ни о чем ином он не мог думать теперь – лишь о близком воссоединении с ней и жестокой мести меркитам, за все: за надругательства над женой, за боль, за разорение, за пережитый страх, за то, что гнали их по тайге как диких зверей, за оскорбление матери Оэлун… С нетерпением ждал он того, когда они, наконец, доберутся до Ботоган Борчжи, встретятся с Джамухой и ринутся оттуда в сторону меркитских степей. Молчал и Бэлгутэй, держась все время рядом и тая в душе какие-то свои мысли.

Наконец, они добрались до своей старой поляны, где когда-то стояло их стойбище. Проехали мимо знакомой огромной сосны с выступающими из земли корнями у шумящей реки – и поляна открылась перед ними. Нежилой, заброшенный вид ее дохнул на Тэмуджина холодом и отчуждением. Он с трудом узнавал места, где когда-то стояли их юрты – все здесь поросло травой, полынью. Там, где некогда были их очаги, теперь среди густых зарослей едва заметно чернели отсыревшие кострища.

Братья слезли с лошадей, поклонились месту, где некогда согревал их домашний огонь. Тэмуджин произнес короткую молитву духам местности, оглядывая измененную временем одичалую поляну. Всюду валялись кучки сухого косульего аргала, траву на буграх и ложбинах вдоль и поперек просекали узкие тропки. «Теперь звери здесь хозяйничают, – отчужденно подумал Тэмуджин. – Быстро все меняется…»

Не задерживаясь, он сел на коня, тронул вперед. За ним поспешили братья. Бэлгутэй украдкой косился в сторону соседней поляны, где был убит Бэктэр. По краю поляны, примыкавшей к реке, нескончаемым потоком шли войска.

К вечеру добрались до земель хамниган. Не доходя до горной речки, за которой было их владение, дорога резко пошла вправо, через реку в узкую падь. Тэмуджин решил отправить Хасара и Бэлгутэя к хамниганам – предупредить, что мимо них проходит большое войско, чтобы они не встревожились зря. Была еще задумка, которую он лелеял по дороге сюда: просить их показать дорогу до меркитских земель – хамниганы лучше всех знают северные таежные пути.