Сергѣй Штернъ - Въ огнѣ гражданской войны

Совершенно понятно, что революція, особенно на первыхъ порахъ и при первыхъ своихъ шагахъ стремится всегда всячески отмежеваться отъ всего до-революціоннаго, старорежимнаго. И русская революція первоначально усиленно старалась ни въ чемъ не подражать до-февральскимъ порядкамъ. Стали разрушаться навыки, пріемы и явленія, нуждающіеся въ перестройкахъ, достройкахъ или перемѣнахъ, но не въ сломѣ. Бюрократизмъ, канцелярщина, формализмъ, единоличное усмотрѣніе — вещи нестерпимыя, когда они чрезмѣрны, но полное отрицаніе бюрократическаго дѣло-производства, канцелярскаго порядка и соблюденія установленной формы, а также возведеніе въ систему длительнаго коллегіальнаго разсмотрѣнія даже мелкихъ текущихъ административныхъ вопросовъ — тоже, вѣдь, къ добру не приводить. Сперва у насъ стали отрицать весь внѣшній укладъ стараго чиновничьяго строя, но скоро спохватились и завели революціонную канцелярщину, не меньшую, чѣмъ при царскомъ режимѣ, но, надо сознаться, порядка и стройности въ ней было меньше.

Съ теченіемъ времени стали проникаться мыслью о томъ, что во внѣшнемъ порядкѣ стараго режима имѣлись свои положительныя стороны, которыя отнюдь не зазорно воспроизводить. Но это отнюдь не означало того, что духъ учрежденій долженъ оставаться старый. У насъ же легко стали мѣнять названіе учрежденій или должностей, сохраняя въ нихъ въ качествѣ руководителей людей, безнадежно зараженныхъ старорежимной психологіей и навыками («дома новы, но предразсудки стары»). Какъ бы ни было трудно у насъ находить людей для замѣщенія ряда отвѣтственныхъ постовъ, нельзя поручать ихъ людямъ, которымъ органически чуждъ духъ революціоннаго времени. Между тѣмъ — примѣръ одинъ изъ тысячи — генералъ А. С. Лукомскій, человѣкъ правый и типичный «старорежимникъ», умудрился перебывать начальникомъ штаба верховнаго главнокомандующаго при ген. Корниловѣ, предсѣдателемъ особаго совѣщанія при ген. Деникинѣ, представителемъ ген. Врангеля въ Константинополѣ съ подчиненіемъ ему начальниковъ вѣдомствъ на Балканахъ. Результатъ отъ подобнаго выдвиганія на отвѣтственные политическіе посты людей явно для того, по духу времени, не пригодныхъ, оказался чреватымъ многими немаловажными послѣдствіями. У насъ сперва однимъ росчеркомъ пера отмахнулись отъ чуть ли не всего стараго чиновничества, потомъ только додумались до необходимости строго индивидуальныхъ оцѣнокъ, но и тутъ не было проявлено достаточно критическаго чутья и на сцену стали выводиться вновь фигуры, если не одіозныя, то раздражающія, если не карьерно приспособившіяся, то внѣшне только маскирующія свой старый обликъ. И въ этой области обѣ крайности непримѣнимы: нельзя огуломъ отрицать все, служившее старой власти, какъ царской, такъ и большевистской, какъ нельзя опираться только на неопытныхъ новичковъ или же признавать только старыхъ служакъ.

Безспорно, лица стоявшія во главѣ вооруженныхъ силъ, боровшихся съ большевиками, не проявляли достаточно твердости и чутья при назначеніяхъ на высшіе административные посты, но нельзя винить за это всецѣло только этихъ военныхъ диктаторовъ. Правый станъ обычно выдвигалъ изъ своихъ рядовъ кадры лицъ, обладающихъ извѣстнымъ служебнымъ опытомъ и готовыхъ служить, чаще — возобновить административную карьеру. Лѣвый лагерь, въ которомъ и безъ того мало лицъ съ административнымъ стажемъ, былъ необычайно бѣдно представленъ въ южныхъ центрахъ борьбы съ большевиками. Да и то — одни при этомъ предпочитали воздержаться отъ принятія административнаго поста — изъ опасенія ли подвести близкихъ, оставшихся въ Совдепіи, изъ желанія ли продолжать службу въ частномъ предпріятіи, изъ-за намѣренія ли ограничиться только благожелательнымъ и пассивнымъ нейтралитетомъ въ отношеніи къ не вполнѣ удовлетворяющей власти. Изъ лѣвыхъ круговъ часто попадали въ начальники вѣдомствъ лица ни по прошлому своему, ни по силѣ характера для того не вполнѣ подходящія. Не надо забывать, что выборъ дѣлался не при обиліи кандидатовъ, а изъ наличныхъ въ данной области лицъ. Выдвигались тѣ или иныя лица не потому, что именно они вполнѣ подходящи для занятія отвѣтственныхъ постовъ, а потому, что они случайно — или не случайно — оказались на Дону или на Кубани. Разруха путей сообщенія препятствовала спеціальнымъ вызовамъ и пріѣздамъ для замѣщенія вакантныхъ постовъ. Извѣстное значеніе при назначеніяхъ имѣли нѣкоторыя политическія объединенія, выдвигавшія и рекомендовавшія своихъ кандидатовъ. Къ сожалѣнію, умѣренно-лѣвые круги, группировавшіеся вокругъ «Національнаго центра», проявляли при этомъ недостаточно выдержки и твердости, но, зато, зачастую оказывались подвергнутыми вліянію провинціальной кружковщины, этой язвы небольшихъ городовъ, случайно становившихся военно-политическими центрами. «Совѣтъ государственнаго объединенія» предпочиталъ оказывать доступное ему вліяніе и давленіе при назначеніи на посты не столько руководителей, сколько фактическихъ исполнителей: не одинъ десятокъ вице-губернаторовъ, начальниковъ уѣздовъ, комендантовъ и т. д. былъ назначенъ по спискамъ «совѣта госуд. объединенія». Случалось такъ, что у лѣваго начальника вѣдомства оказывался такой подборъ сотрудниковъ и подчиненныхъ, при которомъ всплывалъ вопросъ о саботажѣ. Все это, внѣ всякаго сомнѣнія, является обстоятельствами, въ значительной степени смягчающими вину иныхъ вождей, преисполненныхъ добрыми намѣреніями, но окруженныхъ черными подчиненными. Будь, однако, диктаторы по имени — диктаторами по существу, они сумѣли бы побудитъ вести тотъ курсъ политики, который считали цѣлесообразнымъ или которому сочувствовали: можно было видвигать и людей болѣе скромнаго облика, но имѣющихъ демократическіе взгляды и умѣющихъ проводить преподанную имъ общую программу. Надо было только, чтобы «диктаторъ» самъ твердо установилъ курсъ политики и властно приказалъ не отступать отъ нея ни на шагъ.

Несоблюденіе правилъ осторожности при назначеніяхъ на различные административные посты всегда использывается большевиками въ интересахъ ихъ специфической пропаганды. Сколько шуму надѣлали въ большевистской печати нѣкоторыя назначенія, произведенныя, напр., ген. Врангелемъ! Покойный А. В. Кривошеинъ — умный, безспорно, человѣкъ и, казалось, не лишенный тонкости политикъ, но онъ счелъ возможнымъ принять постъ главы правительства, привлекая къ работѣ въ немъ цѣлую плеяду видныхъ бюрократовъ царскаго періода — гг. Климовича, Глинку, Лукомскаго и др., а также вызывая изъ-за границы для участія въ севастопольскомъ экономическомъ совѣщаніи, среди прочихъ, и рядъ представителей правой петроградской бюрократіи. Большевистская печать захлебывалась отъ восторга, перечисляя весь этотъ «букетъ» именъ. Анти-большевисткими кругами было принято, какъ вызовъ, назначеніе въ качествѣ завѣдующаго департаментомъ полиціи г. Климовича, преисполненнаго духомъ старой «охранки». Не легко, конечно, найти «святого человѣка» для завѣдыванія политическимъ розыскомъ, нельзя, конечно, разслѣдованіе и наблюденіе большевистской «работы» въ тылу поручать неопытнымъ идеалистамъ, но все это еще не свидѣтельствуетъ о необходимости выдвигать на первый планъ одіозную для общественности фигуру съ очень ужъ «громкимъ» именемъ. Развѣ нельзя было использовать спеціальные техническіе навыки г. Климовича при занятіи имъ и второстепеннаго поста, поручивъ постъ директора департамента полиціи какому-либо товарищу прокурора, который, имѣя имя общественно-пріемлемое, наблюдалъ бы за законностью дѣйствій своихъ подчиненныхъ? Нашелъ же П. Л. Баркъ нужнымъ открыто заявить, что онъ не считаетъ цѣлесообразнымъ вхожденіе въ составъ правительства ген. Врангеля людей, имя и прошлое которыхъ можетъ подать поводъ къ злостной агитаціи, почему и онъ лично не считаетъ возможнымъ принять предложеніе о занятіи министерскаго поста въ южно-русскомъ правительствѣ. Пусть подобный учетъ общественно-политическихъ настроеній и считается нѣкоторыми за ненужное потаканіе предразсудкамъ, но дозволительно ли при безмѣрно трудныхъ условіяхъ борьбы рисковать — изъ-за пустяковъ, въ сущности — уменьшеніемъ шансовъ на успѣхъ??