Сергѣй Штернъ - Въ огнѣ гражданской войны

Всеобщее избирательное право — раньше всего великая школа гражданственности. Первый опытъ оказался неудачнымъ, первый блинъ вышелъ комомъ, изъ этого еще не слѣдуетъ, что надо отмести и самый принципъ. Въ эпоху великихъ реформъ 1861 г. первые шаги новаго суда и мѣстнаго управленія точно такъ-же приносили не мало разочарованій и огорченій, но постепенно дѣло стало выравниваться.

Въ частности, нужно отмѣтить, что практика одесской городской думы вполнѣ оправдала точку зрѣнія тѣхъ, кто всегда отстаивалъ распространеніе всеобщаго избирательнаго права и на женщинъ. Въ городской думѣ 1917—1919 гг. было нѣсколъко гласныхъ-женщинъ, принадлежавшихъ къ разнымъ фракціямъ. Ни одна изъ нихъ особенно ярко не выдвинулась, но объясняется это тѣмъ, что вниманіе думы отвлекалось преимущественно политическими вопросами, въ области которыхъ женщины-гласные предпочитали уступать мѣсто мужчинамъ. Отнюдь не гоняясь за ораторскими лаврами, женщины-гласные мало выступали въ общихъ собраніяхъ думы, предпочитая отдаваться работѣ въ думскихъ комиссіяхъ, преимущественно — по общественному призрѣнію, школьной, ломбардной и др. Пассивное избирательное право женщины использовали широко; явка къ урнамъ избирательницъ и въ 1917 и въ 1920 г. была не меньшей, чѣмъ избирателей, а въ 1920 г. въ нѣкоторыхъ участкахъ церковно-приходскія сестричества рѣшили судьбу выборовъ. Все это свидѣтельствуетъ о томъ, что у избирательницъ и плательщицъ городскихъ налоговъ интересъ къ вопросамъ городского хозяйства — большой: ихъ хозяйственный опытъ можетъ бытъ съ пользой использованъ и въ области хозяйства чисто общественнаго типа.

Видную роль игралъ женскій элементъ и въ организаціонной работѣ предвыборнаго характера въ городскую думу и другіе общественно-политическіе органы. Въ этой области женщинами проявлялось въ Одессѣ много энергіи, рвенія, скромнаго труда. Близко стоя къ выборной кампаніи въ одесскую городскую думу, могу засвидѣтельствовать, что при этомъ проявлялось не мало организаціонныхъ способностей и безкорыстной преданности общественной работѣ.

Многосложно отношеніе иностранцевъ и иностранное вліяніе на ходъ россійской революціи. Не менѣе многосложны и фазы реагированія на эти отношенія и вліянія со стороны различныхъ круговъ населенія Россіи.

Поддержка и развитіе революціоннаго духа въ Россіи въ періодъ войны входили въ планы германскаго генеральнаго штаба, къ той же цѣли направлены были и устремленія англійскаго посольства въ Петроградѣ, руководившагося, однако, діаметрально противоположными цѣлями: Людендорфъ стремился содѣйствовать революціонной вспышкѣ, разсчитывая ослабить мощь Россіи и отвлечь вниманіе ея отъ войны, Бьюкененъ сочувственно относился къ подготовленію русскими людьми революціи, видя въ ней одинъ изъ способовъ устранить явленія, мѣшавшія организаціи побѣды.

Германская политика въ отношеніи къ Россіи — и въ этомъ пунктъ ея схожденія съ политикой лондонскаго министерства иностранныхъ дѣлъ — въ періодъ большевизма отличалась крайней двуличностью и неискренностью, постояннымъ желаніемъ перестраховать свои риски. Апогеемъ этой циничной политики былъ періодъ войны австро-германцевъ съ большевиками въ оккупированномъ ими югѣ Россіи, при одновременномъ заигрываніи германскаго посла гр. Мирбаха съ Совнаркомомъ на сѣверѣ Россіи. Въ кабинетѣ Ллойдъ-Джорджа точно также существовали одновременно тенденціи морально и матеріально поддерживать русскихъ патріотовъ, борющихся съ большевиками и сепаратистами (группа Черчиля), а также не менѣе, если не болѣе, активное стремленіе поддержать большевиковъ и сепаратистовъ (группа Керзона и Горна).

Антанта, конечно, сильно пострадала отъ того, что Россія не только выбыла въ разгаръ войны изъ строя, но, послѣ навязаннаго ей большевиками «похабнаго» мира въ Брестъ-Литовскѣ, стала оказывать германскому блоку кое-какую продовольственную и финансовую (золотой запасъ) помощь. Но союзники, безспорно, сами во многомъ виноваты въ ходѣ событій. Ослѣпленные, повидимому, фразеологіей Керенскаго, представители союзниковъ заранѣе не уловили приближавшагося разложенія арміи, однимъ изъ способовъ предупрежденія или ослабленія котораго была бы поддержка здоровыхъ теченій въ арміи, возглавлявшихся Корниловымъ и Алексѣевымъ. Это отнюдь не было бы вмѣшательствомъ во внутреннія русскія дѣла или, тѣмъ менѣе, актомъ, направленнымъ противъ революціи, а — разумнымъ шагомъ военной между-союзной политики, предупреждающей ослабленіе одной изъ союзныхъ армій. Вмѣсто этого, и то неизмѣнно съ запозданіями, прибѣгали къ полумѣрамъ, вродѣ ораторскихъ турнэ Тома, Кашена и Вандервельде, имѣвшихъ цѣлью проповѣдь оборончества, а на дѣлѣ часто сводившихся къ словеснымъ фейерверкамъ въ стилѣ «революціонной демократіи», — или же къ явно безнадежной и даже легкомысленной попыткѣ возсозданія на Волгѣ русско-германскаго фронта.

Но основной ошибкой союзниковъ въ отношеніи Россіи было ихъ поведеніе послѣ перемирія, когда не было больше нужды въ войскахъ на западномъ фронтѣ и когда мало-мальски дальнозоркая политика диктовала необходимость рѣшительной борьбы съ большевизмомъ. Большевики не только были союзниками Германіи, но Германія явно стремилась донятъ Антанту, если не мытьемъ, то катаньемъ, если не стратегіей Гинденбурга, то «стратегіей» Ленина и Троцкаго. Спекулируя на то, что большевизмъ ослабляетъ Антанту и не даетъ ей возможности всецѣло пользоваться плодами побѣдъ Фоша, Германія всячески поддерживала послѣ заключенія перемирія развитіе и укрѣпленіе совѣтской власти.

Положеніе въ совѣтской Россіи въ ноябрѣ 1918 г. было такъ тяжело, престижъ побѣдоносныхъ армій союзниковъ былъ такъ великъ, что сравнительно незначительныхъ воинскихъ силъ было достаточно для того, чтобы изгнать большевиковъ изо всѣхъ частей Россіи. Непосредственно послѣ окончанія воины сила дисциплины въ союзныхъ арміяхъ еще была очень велика, авторитетъ вождей — не поколебленъ, воинскій духъ не сломленъ. Многіе охотно пошли бы въ Россію и добровольцами. Не упуская психологическаго момента, сейчасъ же послѣ капитуляціи Германіи, когда и технически легче было осуществить операціи противъ большевиковъ, когда были заготовлены и остались нетронутыми горы всяческаго снаряженія и снабженія, когда арміи не были еще демобилизованы, — безъ особаго труда можно было покончигь съ гидрой большевизма и тѣмъ самымъ на 3 года раньше умиротворить Европу и возстановитъ въ ней нарушенные войной производственные процессы.

Что же, фактически, предприняли союзники? Полумѣры, половинчатые шаги, неувѣренныя, часто противорѣчивыя, движенія, зигзагообразную политику. Матеріальная помощь русскимъ вооруженнымъ силамъ, боровшимся съ большевиками, оказывалась недостаточно полно, урывками, скачками, съ запаздываніями. Вся русская политика союзниковъ съ ноября 1918 г. страдаетъ неопредѣленностью, анемичной расплывчатостью. Дѣлался шагъ впередъ, за которымъ часто слѣдовало два шага назадъ. Планомѣрности — никакой, организованность — самая посредственная и захудалая, подборъ исполнителей — ниже всякой критики. Когда въ концѣ ноября 1918 г. въ черноморскіе порты прибыла французская эскадра, представители ея говорили, что скоро начнутъ приходить и сухопутныя войска. Одесса дѣлалась военно-морской базой, изъ которой должно было начаться дальнѣйшее продвиженіе на сѣверъ. Путь отъ Одессы до Кіева былъ, въ сущности, почти свободенъ, большевиковъ тамъ не было, петлюровцы готовились только къ отступленію, ожидая полной агоніи гетманской власти. Безъ единаго выстрѣла, подъ звуки Марсельезы» могли бы пройти не очень даже многочисленные французскіе отряды отъ Одессы до Кіева. Кіевляне ждали этихъ отрядовъ, какъ манны небесной, но вмѣсто нихъ дождались петлюровскихъ бандъ, которыя и начали движеніе отъ сѣвера на югъ, къ Черноморью.