Сергѣй Штернъ - Въ огнѣ гражданской войны

Значительнымъ препятствіемъ въ планомѣрной работѣ думы была трудность разрѣшенія вопроса о фактическомъ руководительствѣ отдѣльными отраслями городского хозяйства, имѣвшими спеціально торгово-экономическій характеръ. Люди, имѣвшіе въ этой области навыкъ и опытъ, т. е. купцы, если даже и удавалось преодолѣть вопросъ объ ихъ «буржуазности», обычно — за рѣдкими исключеніями — отказывались входить въ составъ городской управы и вѣдать хлопотливымъ продовольственнымъ или торговымъ отдѣленіями, т. к. жалованъе давалось сравнительно малое, а отвѣтственность и работа были большія. Когда-же прибѣгали къ услугамъ интеллигентовъ, представителей какой-либо либеральной профессіи, то они скоро запутывались въ тонкостяхъ чисто торговыхъ операцій, давали себя обходить контрагентамъ или служащимъ, допускали бюрократизмъ, злоупотребленія и т. д. Въ думскихъ комиссіяхъ, обсуждавшихъ вопросы торговаго характера, точно такъ-же постоянно имѣла мѣсто коллизія воззрѣній спеціалистовъ и сужденій профановъ.

Рекрутированье городскихъ служащихъ было подвержено приблизительно тѣмъ-же вліяніемъ, что руководили составленіемъ списка гласныхъ. За время революціи третій элементъ необычайно численно возросъ, но моральный его уровень и общественная закваска — сильно понизились. Чисто синдикалистическія требованія союза городскихъ служащихъ часто и во многомъ парализовали волю думы, навязывая ей опредѣленныя рѣшенія, заставляя увеличивать расходный бюджетъ, но стѣсняя въ смыслѣ сокращенія штатовъ.

Близкое сравнительно наблюденіе за ходомъ городского хозяйства за періодъ революціи показало, какъ осторожно надо подходить къ вопросамъ муниципализаціи городскихъ предпріятій. Естественно, что въ эпоху увлеченія всѣми видами соціализма, усилилась и мода на муниципальный соціализмъ, стало рости число муниципальныхъ предпріятій. Толку отъ этого для населенія было, правда, немного. Общія условія были необычайно тяжелыя, но, все-же, опытъ показалъ, что въ русскихъ условіяхъ муниципализація промышленныхъ и торговыхъ предпріятій проходитъ, въ общемъ, мало успѣшно. Причинъ тому много: тутъ и необходимость наличія болѣе гибкаго и подвижного аппарата управленія, и гнетъ бюрократизма, и трудность подобрать подходящій штатъ работниковъ, и неумѣнье совладѣть съ мѣняющимися условіями рынка и т. д. Повидимому, придется органамъ мѣстнаго самоуправленія перейти къ системѣ смѣшанной, практикуемой въ Америкѣ, гдѣ многія городскія предпріятія ведутся спеціальными акціонерными о-вами, въ которыхъ контрольный пакетъ акцій находится у городского управленія: этимъ путемъ достигается одновременно коммерчески-дѣловое веденіе дѣла, сочетаемое съ общественной защитой интересовъ населенія.

Муниципализація промышленныхъ предпріятій стала сравнительно широко практиковаться еще задолго до революціи, но только со времени революціи осуществился давнишній пунктъ всѣхъ прогрессивныхъ муниципальныхъ программъ— муниципализація полиціи. Переходъ полиціи въ вѣдѣнье городского самоуправленія былъ едва-ли не однимъ изъ первыхъ шаговъ революціи въ области городского хозяйства. Полиція стала именоваться милиціей, она перешла изъ вѣдомства мин-ва вн. дѣлъ въ вѣдѣнье городскихъ управленій, но лучше отъ этого охрана общественной безопасности и порядка отнюдь не стала. Напротивъ того, сохранивъ старыя повадки полиціи — взяточничество, грубость, игнорированіе закона, милиція скоро присоединила къ нимъ крайнюю безпорядочностъ, лѣнь, безтолковость. Не легко, конечно, въ революціонные періоды ставить на высоту полицейскую службу, но, все-же, можно было и въ дни революціи успѣшнѣе бороться съ грабежами, загрязненіемъ улицъ, безнаказанностью преступленій, которые сопровождали во всѣхъ городахъ дѣятельность «милицейскихъ». Среди чиновъ милиціи не было дисциплины, они мало чувствовали надъ собою руководящую руку, въ дѣлопроизводствѣ милиціи царилъ невѣроятный хаосъ; милицейскіе постоянно исчезали со своихъ постовъ. Содержаніе милиціи обходилось дорого городской кассѣ, а толку отъ нея было мало. На югѣ милиція просуществовала, впрочемъ, недолго, ее скоро замѣнила «державная варта» (въ гетманскій періодъ) и «государственная стража» (въ періодъ деникинскій), милиція вновь появлялась на сцену лишь въ короткія «передышки» отъ большевиковъ или въ частые на югѣ дни «междуцарствія». Нужно сказать, что и въ средѣ городскихъ дѣятелей изъятіе полиціи изъ круга компетенціи городского самоуправленія особаго сожалѣнія, въ сущности, не вызывало: очень ужъ содержаніе милиціи было обременительно для городского бюджета, слишкомъ уже ХЛОПОТЛИЕО было завѣдыванье ею, да и необычно для «штатскихъ» городскихъ дѣятелей руководительство полу-военной организаціей городской полиціи.

Большевистская группа была въ одесской думѣ не велика и мало вліятельна. Борьба съ нею велась не только «буржуазными», но и соціалистическими группами. На почвѣ изоляціи большевистскихъ и сочувствующихъ имъ гласныхъ имѣли мѣсто совмѣстныя дружныя выступленія различныхъ фланговъ думы. Не помню сейчасъ, въ точности, по какому именно острому политическому вопросу, думское большинство отклонило резолюцію фракціи к.-д., но, когда дошла очередь до голосованія резолюціи с.-р., заключавшей въ себѣ апеллированіе къ международному соціалистическому бюро, гласные к.-д. не взирая на это, высказались за нее, выбирая изъ двухъ золъ меньшее и предпочитая эту резолюцію торжеству большевистской точки зрѣнія. Большевики, заранѣе предчувствуя, что голоса разобьются и что ни одна изъ предложенныхъ и направленныхъ противъ нихъ резолюцій не пройдетъ, были зѣло сконфужены поддержкой к.-д. партійно-соціалистической формулы. Вспоминается еще другой случай, когда гласные к.-д., отстаивая допустимость пріостановки дѣйствія конституціонныхъ гарантій въ періодъ обостренія гражданской войны, оправдывали внѣсудебные аресты мѣстной администраціей большевистскихъ дѣятелей. Представитель с.-р. счелъ возможнымъ высказаться за борьбу въ административномъ порядкѣ только съ уголовными проступками большевиковъ. Такъ какъ не трудно подводить всѣ дѣйствія большевиковъ подъ уголовный кодексъ, к.-д. фракція не возражала противъ подобной постановки вопроса и, въ результатѣ, дума, къ бѣшенству большевиковъ, приняла резолюцію, оправдывающую дѣятельность администраціи.

До того, въ первый періодъ большевизма, дума, принявъ цѣликомъ запросъ фракціи партіи народной свободы по вопросу о безчинствахъ отдѣльныхъ красногвардейцевъ, высказала свое отрицательное отношеніе къ актамъ грубой незакономѣрности, совершавшимся надъ беззащитными обывателями безшабашными красногвардейцами. Подъ флагомъ борьбы со спекуляціей и съ храненіемъ оружія уголовными или контръ-революціонными организаціями, красногвардейцы, минуя, конечно, судебную власть и судебную милицію, допускали сплошное издѣвательство надъ обывателями. Помнится, что въ запросѣ к.-д., который мнѣ, какъ предсѣдателю думской фракціи к.-д., привелось обосновывать въ думѣ, приводился рядъ конкретныхъ фактовъ самаго возмутительнаго свойства, рисовавшихъ разгулъ произвола и насилія. Въ качествѣ «спекулятивнаго» товара отнималась партія икры и маслинъ, конфискуемые товары потомъ поступали въ продажу, тѣнь явныхъ злоупотребленій витала надъ всей этой «борьбой съ спекуляціей», производившейся красногвардейцами. Дума осудила эти злоупотребленія, стала на защиту правъ и интересовъ своихъ согражданъ. Но «штабъ красной гвардіи», видя въ этомъ постановленіи думы умаленіе своего достоинства, опубликовалъ въ печати слѣдующее свое, не лишенное характерности, постановленіе, текстъ котораго случайно оказался сейчасъ у меня подъ руками: