Сергѣй Штернъ - Въ огнѣ гражданской войны

Трагическимъ элементомъ въ украинскомъ движеніи были галиційскіе отряды. Сначала они поддерживали Петлюру, помогая ему въ удержаніи территоріи, при чемъ населеніемъ они воспринимались часто, какъ «нѣмцы», по внѣшнему облику, языку части командованія, рѣзкости реквизиціонныхъ пріемовъ. Появленіе галиційской воинской части имѣло часто послѣдствіемъ окончательное разочарованіе въ самостійности и проявленіе симпатіи къ «москалямъ». Получалось такъ, что галиційскіе украинцы являлись невольными насадителями русскаго духа. Впослѣдствіи, галиційское командованіе, заключило военно-политическое соглашеніе съ ген. Деникинымъ, но фактически галиційскія части почти не приняли участія въ совмѣстной съ добровольцами борьбѣ съ большевиками, такъ какъ въ рядахъ галиційской арміи начался жесточайшій тифъ, жертвами котораго явились едва-ли не всѣ 8/ 10 галичанъ, какъ солдатъ, такъ и офицеровъ. Помимо тифа, на галичанъ охлаждающе дѣйствовала и антиукраинская политика мѣстныхъ агентовъ власти Добровольческой арміи, не умѣвшихъ отрѣшиться отъ старыхъ взглядовъ на украинцевъ, какъ на «мазепинцевъ». Въ результатѣ всего этого, галиційскія части въ бояхъ противъ большевиковъ почти участія не принимали, окопавшись на рядѣ жел.-дор. станцій (Жмеринка и др.) и косвенно тѣмъ самымъ оказывая содѣйствіе борьбѣ съ большевиками. Случилось такъ, что большинство станцій, занятыхъ галичанами, были къ концу 1919 г. въ такомъ анти-санитарномъ состояніи, настолько переполнены вшами, что большевики, боясь заразы, старались ихъ обходить. Покинуть свои вшивые бесты галичане не хотѣли изъ за своего рѣзкаго анти-польскаго настроенія, предпочитая отсиживать на зараженныхъ станціяхъ и мѣстечкахъ, чѣмъ просить милости у тѣхъ, кто вопреки ихъ волѣ занялъ Восточную Галицію. Когда армія ген. Деникина вынуждена была оставить юго-западныя губерніи, галицкія части отказались эвакуироваться. Преобладало желаніе объявить себя нейтральными въ отношеніи большевиковъ, а въ случаѣ начала ими военныхъ дѣйствій противъ Польши, даже помогать имъ. Постепенно, однако, отношенія галичанъ и большевиковъ стали портиться, дѣлались попытки разоруженій, арестовъ офицеровъ, насильственныхъ втягиваній въ борьбу съ повстанцами. Галицкая армія начала разсѣиваться, часть ея перешла границу и была интернирована, частъ осталась и внѣшне даже «совѣтизировалась», часть втянулась въ вооруженную борьбу съ большевиками совмѣстно съ колонистами и съ крестьянскими отрядами. Много галичанъ разошлось по деревнямъ, промѣнявъ служеніе Марсу на мирныя сельскія занятія, армейская интеллигенція галицкой арміи такъ-же частично разсѣялась по городамъ и весямъ. Можетъ бытъ, въ будущемъ галичанамъ еще придется сыграть свою роль, какъ культурной и организованной силѣ, въ борьбѣ съ южно русскими большевиками. За рѣдкими исключеніями галичане оказались анти-большевистски настроенными и чуждыми крайностей націонализма. Совѣтскія газеты недавно сообщали о выборѣ предсѣдателемъ совдепа одного изъ крупныхъ городскихъ центровъ врача-галичанина, съ которымъ мнѣ приходилось подолгу и откровенно бесѣдовать, когда онъ жилъ со мною на одной квартирѣ въ реквизированной комнатѣ. Этотъ человѣкъ былъ органически чуждъ большевизма и, если онъ пошелъ въ предсѣдатели совдепа, то это не можетъ не быть только тактически-дипломатическимъ шагомъ. Фактъ этотъ свидѣтельствуетъ о томъ, что частъ галицкой интеллигенціи, не пожелавшей вернуться въ захваченную поляками Галицію, осѣвъ временно въ южной Россіи, предполагаетъ связать свою судьбу съ Россіей, надѣясь отъ нея получить въ будущемъ болѣе справедливое разрѣшеніе вопроса о восточной Галиціи.

Существуютъ среди русскихъ политическихъ дѣятелей такіе, которые отрицаютъ не только федеративную связь Украйны съ Россіей, но и предоставленіе ей широкой автономіи. Вопреки выкрикамъ петлюровцевъ, вопреки закулисной поддержки клерикально-католическихъ круговъ, Украйна де-факто не является самостоятельной державой, на подобіе хотя-бы балтійскихъ республикъ. Обстоятельство это нельзя не учесть, оно выбиваетъ оружіе изъ рукъ тѣхъ, кто готовъ изъ временныхъ и эфемерныхъ политическихъ цѣлей подходить съ одинаковой мѣркой къ Украинѣ и, скажемъ, къ Эстоніи. Но, съ другой стороны, невозможно и полное возвращеніе вспять къ режиму централизаціи. Теперь централизація эта осуждается не только теоретическими соображеніями, но и чисто практическими, ибо воочію и на дѣлѣ выяснились практическія удобства административной децентрализаціи. Гетманскій режимъ, несмотря на всѣ его ошибки и преступленія, возсоздалъ зачатки государственнаго строя, Кіевъ сталъ подлиннымъ административно-государственнымъ центромъ, близкимъ и удобнымъ для населенія. Вмѣсто поѣздокъ въ далекій Петроградъ, изъ Полтавы или Одессы стали ѣздить въ Кіевъ для разрѣшенія на мѣстѣ многихъ назрѣвшихъ вопросовъ. Но гетманская Украйна, несмотря на подчеркиваніе ея самостоятельности, по существу была вассаломъ Германіи и ея союзниковъ, только ими и была признана, какъ самостоятельная держава, что, въ совокупности, и даетъ основаніе утверждать, что гетманская Украйна въ меньшей степени имѣетъ основаніе быть почитаема за самостоятельное государство, чѣмъ напр. балтійскія республики, экономически связанныя съ Англіей, но политически болѣе или менѣе свободныя, не являющіяся театромъ оккупаціи и признанныя большинствомъ европейскихъ государствъ. Только широкая автономія при федеративной связи можетъ вновь дать населенію Украйны возможность пользоваться благами децентрализаціи и удобствами мѣстнаго самоуправленія. Не посягая, естественно, на вопросы, военной, морской, иностранной и обще-финансовой политики, житель Украины, отвѣдавъ уже на часъ сладость децентрализаціи, хочетъ, чтобы не въ Петроградѣ, а въ Кіевѣ рѣшались многіе вопросы въ области дорожнаго строительства, просвѣщенія, промышленности, сельскаго хозяйства, благоустройства и т. д. Политическая и административная автономія Украйны принадлежитъ къ числу завоеваній революціи, отъ которыхъ населеніе отнюдь не склонно отказываться. Безъ всякаго оппортунизма надлежитъ признать этотъ фактъ, разсматривая его съ точки зрѣнія не оппортунистической тактики, а — подъ угломъ реальнаго учета жизненныхъ и крѣпкихъ настроеній. Года 3 — 3 1/ 2тому назадъ можно было-бы удовольствоваться автономіей украинскихъ губерній, теперь-же, послѣ усиленной проповѣди самостійничества, съ одной стороны, и усиленныхъ безтактностей крайнихъ централистовъ — съ другой, золотой серединой является уже федерація. И среди самостійниковъ имѣется не мало лицъ, которыя примирятся легко съ федераціей, подходя къ требованіямъ самостоятельности, какъ къ «запрашиванью», съ котораго можно уступать. Въ тоже время, и въ умѣренныхъ украинскихъ кругахъ опасеніе оппозиціи обоихъ крайнихъ крыльевъ заставляетъ теперь настаивать на федераціи. Автономію считаютъ болѣе легко подверженной атакамъ и посягательствамъ унитаристовъ, федерація же считается способной болѣе длительно укрѣпить режимъ самоуправленія. Покойный Ф. Ф. Кокошкинъ настаивалъ на томъ, что путь къ федераціи лежитъ въ Россіи черезъ автономію и это было до середины 1917 г. совершенно правильно, но послѣдующія событія заставляютъ настаивать и соглашаться на федерацію, ибо фаза автономіи почитается уже пройденной.