Павел Гельбак - Сын чекиста

— Здравствуй, красавица. Знакомься. — Она кивнула в сторону женщины с бледным тонким лицом, обрамленным седыми волосами, — Твоя вторая свекровь — Ванда Станиславовна. Люби ее и жалуй. Везет же девке! Сразу две свекрови.

Екатерина Сергеевна легко взяла чемодан и пошла к выходу, на ходу продолжая разговор.

— Молодец, что приехала в воскресенье. Сегодня весь день наш. Отправимся на дачу в Мамонтовку. Девичник устроим. Ох и визгу будет!..

На вокзальной площади Екатерину Сергеевну ожидала «эмка» — машина, хорошо знакомая Наташе по Горьковскому автозаводу. Едва свекровь положила в автомобиль чемоданы, как на площади послышались звуки динамика.

— Слушайте важное сообщение. — Взволнованный голос в репродукторе продолжал: — ...Германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы...

— Что же это, Катерина? — растерянно спросила Ванда Станиславовна.

Замер носильщик в белом фартуке, перекинув через плечо на ремне чемоданы. Открыв дверцу машины, высунул голову шофер. Какой-то старик снял пенсне и беспомощно моргает. На ступеньках вокзала застыл Вялых.

Радио разносит над вокзальной площадью, над Москвой, над страной страшную весть:

— Подвергли бомбардировке со своих самолетов наши города — Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие. Убито и ранено более двухсот человек. Налеты вражеских самолетов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территорий...

— Война... — почему-то шепотом произносит Екатерина Сергеевна и облизывает пересохшие губы.

«Война! — рвется крик из сердца Наташи. — Они атаковали границы! Володькина застава у самого логова фашистов».

Екатерина Сергеевна садится в машину и коротко бросает:

— В наркомат! Потом отвезешь их домой.

— Не домой. Меня лучше сразу на Белорусский вокзал, — просит Наташа.

— К нему, пожалуй, дочка, сейчас не попадешь. Жизнь меняет курс, — отвечает Екатерина Сергеевна.

— С Вильнюсом связи нет. — Военный комендант Белорусского вокзала вернул Наталье Рывчук документы.

— Поймите, товарищ комендант, мне обязательно надо попасть на границу. Там муж, — объясняет Наталья Васильевна.

— Граница сегодня плохое место для семейных встреч...

— Отправьте меня воинским эшелоном! Я настаиваю...

— Ничем не могу помочь. К мужу все равно не успеете. Границу перешли фашисты...

С вокзала Наталья Васильевна направляется в первый попавшийся военкомат. Кабинеты, коридоры и даже прилегающий двор Ленинградского райвоенкомата Москвы заполнены народом. Проходит не менее двух часов, прежде чем Наталью Васильевну Рывчук принимает один из офицеров. Он просматривает ее документы, ставит отметки в списках и приказывает:

— К семи ноль-ноль, товарищ военврач, приходите с вещами. Отправитесь вместе с танкистами.

— Благодарю, — по-граждански ответила Наталья Васильевна и заспешила на квартиру свекрови.

Угасает тревожный, перевернувший всю жизнь первый день войны. Екатерины Сергеевны и Владлены нет дома. В одиночестве сумерничает Ванда Станиславовна. Наташа прямо с порога заявляет:

— Завтра отправляюсь на фронт с танкистами!

— На фронт, — вздыхает Ванда Станиславовна. — Так все неожиданно... Фронт! Война! Вы знаете, было время, когда я завидовала Екатерине Сергеевне: ей довелось участвовать в гражданской войне. Завидовала и кляла себя за то, что в бурное время отсиживалась в тихой гавани мужниной квартиры... Девчонка Владлена и то пошла в военкомат. А что ей делать на фронте? Чем она может помочь солдатам?

— Сколько же ей лет?

— Семнадцать только. Но дома ее не удержать. — Ванда Станиславовна неожиданно спрашивает: — Может, и войны никакой нет? Просто так... учебная тревога. На границе немного постреляют, и вскоре все успокоится. Помните, как было на Хасане или на Халхин-Голе?

В комнату влетает Владлена. Она раскраснелась, ее глаза пылают гневом.

— Олухи царя небесного! Это я для них маленькая?! Ну ничего! Все равно своего добьюсь!

— Ты хотя бы познакомилась с Наташей, — останавливает ее Ванда Станиславовна.

— Ой, правда! Здравствуйте! Наташа, я лучше с тобой на «ты» буду. Ведь мы родственники! Подумай только, весь день торчала в военкомате, а они не берут на фронт! Ты знаешь, Наташа, я тебя такой и представляла. Другой и не может быть у Вовки жены! — Владлена включила приемник.

— С рассветом двадцать второго июня 1941 года, — читал диктор, — регулярные войска германской армии атаковали наши пограничные части на фронте от Балтийского до Черного моря и в течение первой половины дня сдерживались ими. Со второй половины дня германские войска встретились с передовыми частями полевых войск Красной Армии...

— Совсем забыла! — всплескивает руками Ванда Станиславовна. — От Володи сегодня пришло письмо. Вернулись с вокзала — нашла в почтовом ящике.

Письмо написано давным-давно... Три дня назад... Владимир предупреждает родителей о приезде Наташи, просит сердечно встретить ее. Строчки прыгают перед глазами. Наташа подходит к окну, распахивает. Береза тянет свои зеленые ветви в комнату. На ветвях сидят воробьи, весело щебечут. Для них войны нет!

Танковая бригада генерала Запрудина была остановлена в пути. Танки были построены в боевые порядки. Командование фронтом приказало перерезать вражескую коммуникацию на участке Заречье — Старая крепость. Командующий фронтом объяснил генералу Запрудину значение операции. Его бригада во взаимодействии с другими соединениями должна зажать в кольцо крупную танковую группировку противника. До этого дня генералу Запрудину приходилось командовать танковыми сражениями лишь во время экзаменов в училище и академии да участвовать в маневрах войск округа. Решения, принимаемые им на учениях, были неожиданными, смелыми, нравились преподавателям и командирам. А как будет в бою? Одно за другим подразделения докладывают о своей боевой готовности. Наступает решительная минута. Запрудин отдает приказ.

Окутавшись выхлопными газами, сотрясая воздух ревом моторов, десятки машин устремляются к реке, скатываясь с крутого берега. На лугу, укрытом зеленым ковром, сходятся, перекрещиваются, разбегаются в разные стороны широкие гофрированные борозды. Командиры по радио докладывают обстановку. Линзы бинокля шарят по противоположному берегу. Тихому, спокойному. Все больше и больше верится в успешный исход боя — фланговый удар обязательно должен удаться!

Белые барашки залпов заволакивают противоположный берег — у немцев не хватило выдержки, они поторопились себя обнаружить. Причинить ощутимый ущерб советским танкам с такой дистанции нельзя. Танки генерала Запрудина с ходу проскакивают заболоченную прибрежную полосу и узкую в этом месте реку. Из лесочка вырываются вражеские машины. Густое облако пыли скрывает место боя. Лишь рев моторов, непрерывное уханье орудий сотрясают землю. Командиры докладывают о первых победах и первых жертвах. Генерал Запрудин идет к тридцатьчетверке. Увидев у командного пункта военврача, приказывает: