Франсуаза Шандернагор - Селена, дочь Клеопатры
- Название:Селена, дочь Клеопатры
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:ЛитагентКлуб семейного досуга7b51d9e5-dc2e-11e3-8865-0025905a069a
- Год:2013
- Город:Харьков
- ISBN:978-966-14-5399-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Франсуаза Шандернагор - Селена, дочь Клеопатры краткое содержание
Селена носила золото и пурпур, как и подобает дочери всесильной Клеопатры и непобедимого Марка Антония! Но для избалованной принцессы сокровищем была любовь ее братьев. Захватив Александрию, римские легионеры не пощадили их. Селена клянется отомстить за кровь наследников престола! Но что сделает десятилетняя девочка против целой армии? Маленькая пленница в руках уничтоживших ее царство, ее богов, ее родных – что ждет ее впереди?
Селена, дочь Клеопатры - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
И она смеется над своей шуткой, они смеются вместе, сын и мать; смеются над Антонием безо всякого злого умысла.
– Но я знаю, как выманить этого медведя из берлоги. По крайней мере одна идея у меня есть…
Эта идея состояла в том, чтобы туда, где все потерпели неудачу, отправить Селену. Похорошевшую, украшенную, наряженную Селену, которая сама пересечет море в царской галере: обезоруживающее безоружное дитя, маленькая Антигона [133], готовая вести на край земли своего побежденного отца.
– Думаешь, он сможет устоять перед такой картиной?
Однажды она вспомнит, как часто выуживала из памяти ощущение прохлады александрийских волн на коже. Значит, она опускала руку в воду, когда корабль вез ее к отцу?
Воспоминание о пронзительном холоде, поднимающемся из прошлого, вдруг возникло во время церемонии Триумфа у подножия Капитолия; позже оно овладевало ею каждый раз, когда по приглашению Октавиана Цезаря она отправлялась в берлогу «Принца» по подземным сооружениям Палатина [134]. Все такое же леденящее воспоминание, от которого моментально немели пальцы. Та же соленая едкая влажность, разъедающая сердце и наполняющая разум: вдалеке она замечала сияющий белый мраморный дворец, к которому никогда не доберется…
Однажды она вспомнит, что на протяжении долгого времени ее тело помнило вкус моря – такой сильный, что даже десять лет спустя, желая стереть эту горечь, она облизывала губы и вытирала их тыльной стороной руки.
Потом это когда-то возникшее чувство исчезло, так же как и воспоминания о прошлом: о Тимоньере, о повторяющихся путешествиях через Большой порт к закрытому дворцу и о проведенном там времени. О той далекой поре, когда она возвращала отца к жизни, она не вспомнит ничего, кроме этого отвлеченного представления о былых воспоминаниях.
Глава 27
Он видел, как умирал – если и можно использовать это выражение, то только по отношению к Антонию. Целый год агонии.
Он видел, как умирал. Короткими угасаниями. Небольшими частями. Он терял все: союзников, города, друзей, даже вольноотпущенных, одного за другим.
Между двумя потерями и двумя самоотречениями произошло возрождение его смелости. Клеопатра вдохнула в него свою собственную энергию: каждый день был для нее новой авантюрой. Как Исида, она дарила вторую жизнь мертвым и надежду – отчаявшимся. Чтобы вернуть Антонию иллюзию незыблемости Птолемеев и вновь обретенной силы, ей стоило лишь появиться перед ним в праздничном наряде, добавить блеска, выставить напоказ детей и приумножить празднования. В течение долгих месяцев с большим или меньшим успехом ей удавалось внушать супругу надежду на чудо, хотя он весьма здраво смотрел на вещи: разве Октавиан, говорила она, не столкнулся с восстаниями по всей Италии? Он был вынужден покинуть Родос и в спешке добираться до Бриндизи – то есть возвращаться; и кто знает, что может затем случиться? В любом случае никто, даже Цезарь, не смог взять Александрию силой. Нужно просто держаться как можно дольше. А если… То жить и сражаться до последней секунды.
Но без помощи Селены она не смогла бы зажечь в Антонии волю к борьбе после тридцати лет войны.
Каждое утро на рассвете (Царица полагала, что в это время у дочери будет больше шансов застать его трезвым) маленькая принцесса садилась в лодку с двенадцатью гребцами. С легким хлопаньем весел по волнам суденышко покидало спящий дворцовый остров и устремлялось к восходящему солнцу. Наряженная, как для жертвоприношения, Селена стояла в носовой части – одна, лицом к солнцу.
В двухстах метрах перед ней волны бились о дамбу Посейдона. В конце – Тимоньера. В глубине виднелся мыс Локиас и ступени Царского порта. В этот час они были покрыты тенью и выглядели почти черными. Солнце еще не поднялось над стеной, но уже начало освещать край пирса и белый мрамор дворца Антония.
Сиприс смотрела в окно на удаляющуюся навстречу свету лодку с невидимыми гребцами. Со спины темный неподвижный силуэт Селены с еле заметным нимбом от восходящего солнца был похож на носовую фигуру корабля…
На самом деле девочке нечасто доводилось опускать руку в ледяную воду. Кроме, пожалуй, штормовых дней, когда было невозможно исполнять указания Царицы и в полный рост стоять на галере. Обычно ранним утром воздух был настолько влажным и холодным, а погода такой пасмурной и туманной, что у нее создавалось впечатление, будто ее тело движется прямо по воде, от прохлады леденеют пальцы и что она, царская дочь, постепенно растворяется в зиме, распадаясь, как губка в береговой пене.
Перед Тимоньерой дежурили стражники Антония, люди с ливийских гор, которые всегда издалека замечали, как восходящее солнце медленно выводит лодку из темноты и освещает принцессу. Еле-еле, так что пока нельзя было разглядеть ее лица. Но отблески золота и жемчуга искрились на одежде и прическе то тут, то там, затем можно было различить обнаженные руки, уложенные волосы и чрезвычайное напряжение маленького тела, которому порой было трудно сохранять равновесие, противостоя бортовой качке, ветру и дождю.
Увидев ее впервые, горцы были растроганы видом этой куколки, покрытой с ног до головы украшениями, чье молчание, непреклонность, достоинство и упорство были красноречивее, чем мольба. Во второй визит стоической просительницы слуги осмелились нарушить полученные указания и, в то время как раб Эрос, первый слуга Антония, отправился в комнату хозяина с письмом от Царицы, они позволили принцессе укрыться в вестибюле: нельзя же было оставлять на холоде девчушку с голыми руками! Но, как и все предыдущие посланники, вскоре она вынуждена была вернуться, забрав с собой то, что привезла…
Ее отличием от других гонцов было то, что она возвращалась. Назавтра и каждый последующий день. Она возвращалась с опухшими от бессонницы глазами, с насморком, простуженная, но все равно возвращалась. Каждое утро она появлялась, одетая в платья коричневого, фиолетового, иногда желтого цвета, но ни разу не пурпурного: это был цвет просительницы. Она возвращалась то с папирусом, то с самшитовой дощечкой, всегда робкая и сосредоточенная, опасаясь показаться недостойной своей миссии; она боялась не справиться с ней, и одновременно ее страшила мысль о том, что ей все удастся и рано или поздно она окажется лицом к лицу с устрашающим императором, затаившимся в темноте…
Никто из историков не упоминал о том, что в промозглые рассветы тридцатого года до Рождества Христова девятилетний ребенок курсировал между Антиродосом и Большим портом Александрии. Многие описали депрессию Марка Антония, его приступы мизантропии, которые продолжались в течение нескольких недель, когда он укрылся от Царицы и двора, и указали, что он прервал траур только 14 января, в свой день рождения: по случаю пятидесятитрехлетия императора Клеопатра устроила во дворце шикарный праздник. Она раздала приглашенным столько подарков, что «те, кто приходил на пиршество бедным, уходил богатым»; она выглядела такой влюбленной в Марка, какой ее еще не видели, и очень веселой, а веселье – это уже победа… Но каким чудом ей удалось вытянуть отшельника из норы и бросить его в сумасшедшие бега по пирам и боям, окунуть в ночи любви и боевые рассветы, – об этом никто не сказал.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: