Франсуаза Шандернагор - Селена, дочь Клеопатры

ИМЕНА ПЕРСОНАЖЕЙ – египетские, греческие, африканские или латинские – вызывают другие трудности.

Следует признать, что с ГРЕЧЕСКИМИ ИМЕНАМИ их немного. Это, как правило, уникальные имена, которые в нашем понимании не являются ни именем, ни фамилией. Они привязаны исключительно к человеку, а не к семье. В генеалогии указывается лишь пометка «сын того-то», по которой и можно проследить род. Когда несколько человек с одинаковыми именами достигали некой известности, к имени добавляли географическое название его родины: Аполлоний Родосский, Николай Дамасский и т. д.

В этом романе я позволила себе несколько изменить орфографию некоторых имен, чтобы упростить их произношение: например, Селена вместо Селен или Иотапа вместо Иотапе .

ЕГИПЕТСКИЕ ИМЕНА я оставила в том виде, в каком их обнаружила.

ИМЕНА РАБОВ в то время и во всех культурах были простыми: раб не мог иметь ни рода, ни происхождения. Чаще всего мужчины и женщины, попадая в рабство, получали новое имя, преимущественно греческое. Иногда его брали из мифологии, иногда – как напоминание о каком-нибудь личном качестве: Веселый, Грациозный и т. д. Вольноотпущенник должен был взять часть имени своего хозяина – последний след его бывшего рабства.

У историков и романистов обычно возникают большие трудности при работе с ИМЕНАМИ СВОБОДНЫХ РИМЛЯН. Вы поймете всю сложность системы из одного примера: три известных римских императора носили одно и то же имя, или, если точнее, несколько одинаковых имен (имя, отчество и фамилия) – эти tria nomina [153]представляли для каждого носителя латинской культуры обязательный багаж. Причем минимальный багаж, поскольку в случае принятия или приумножения веток одной линии рядом могло оказаться до шести имен [154]. В случае с вышеуказанными императорами все они носили тройное имя «Тиберий Клавдий Нерон». Первого из них решили называть Тиберием, второй стал Клавдием, третий – Нероном. Чтобы различать их, римляне сами взяли в привычку – даже на монетах – одного называть по имени, второго по патрониму [155]и последнего по семейному прозвищу [156]. Так зачем путать современного читателя теми сложными связями, которыми даже древние в конце концов пренебрегли?

Точно так же литераторы давно адаптировали имена выдающихся личностей: Юлий Цезарь вместо Gaius Iulius Caesar , Лепид вместо Marcus Aemilius Lepidus или Марк Антоний вместо Marcus Antonius . Конечно, необходимо придерживаться общепринятого употребления, хотя наряду с «натурализованными» главными героями продолжают существовать, и с этим ничего не поделаешь, второстепенные действующие лица с полными или укороченными латинскими именами: Мунаций Планк или Валерий Мессала Корвин. Здесь автор обязан избегать несоответствия.

Добавим, чтобы ничего не упрощать, что во Франции некоторые римские патронимы трансформировались в имена. Антуан, Эмиль, Жюль, Октав, Клод, Поль, Марсель, Валери, Люсиль или Жюли – все они имеют латинские корни [157]. Марк Антоний пишется без дефиса, потому что Марк – это имя, Антоний – фамилия. То есть тогда бы сказали: «один Антоний», «один Клод» или, на итальянский манер, – «Антони», «Лепиди» или «Силани».

Но все же называли когда-нибудь Марка Антония или Гая Юлия Октавия Цезаря (нашего Октавиана Августа) по имени? Историк может проигнорировать этот вопрос, но романист обязан на него ответить: в близких отношениях – между братом и сестрой, между супругами или любовниками – пользовались ли римляне именами? Некоторые полагают, что они не делали этого ввиду очень малого количества существовавших имен (в общей сложности около восемнадцати). Что до меня, то я не считаю, что небольшое число имен может стать преградой для их употребления: мы знаем, что в Средние века вплоть до семнадцатого столетия количество употребляемых среди простых людей имен было весьма немногочисленным: почти всех мальчиков звали Пьерами, Полями, Жаками, Жанами или Симонами, а девочек – Мариями, Аннами, Мадленами или Жаннами. Только высшие классы осмеливались варьировать обычные имена. Итак, в литературных текстах и архивах мы можем встретить данные при крещении имена, которые хотя и были крайне распространенными и мало «индивидуальными», все равно как правило использовались внутри семьи и общины – даже приходилось придумывать уменьшительные прозвания во избежание путаницы [158].

В остальном, если в близких отношениях не использовали имена, как римская мамаша могла бы позвать своих мальчиков, если у нее их несколько? Как братья окликали друг друга? Определенно, когда мать Антониев обращалась к трем своим сыновьям, она говорила им «Марк», «Луций» и «Гай». Вот почему в этом романе Октавия тоже называет своего брата, императора Августа, по имени, данном при рождении (Гай), а Клеопатра зовет Антония Марком. Что совсем не мешало этим легендарным любовникам на публике использовать для обращения друг к другу соответствующие титулы: «император» для него, «Ваше величество» ( Domina ) для нее. Всему свое место, для каждого имени свое время…

Последняя проблема с точки зрения ономастики – это вопрос ЖЕНСКИХ ИМЕН.

Имена греческих женщин, даже если подчиняются семейной традиции, явно индивидуальны: нет риска спутать Клеопатру с ее сестрами Береникой и Арсиноей. Нельзя также спутать Клеопатру VII с ее дочерью, Клеопатрой Селеной, героиней этого романа, поскольку последняя обладает двойным именем. Остается только узнать, была ли вторая часть имени («Луна») действительно дана Антонием, когда он познакомился с близнецами в Антиохии. Если имя брата Селены, Александра Гелиоса, кажется новым в династии Птолемеев (за три века был только один Александр Птолемей и ни одного Гелиоса) и если это имя действительно могло быть выбрано самим Антонием, то по-другому обстоят дела с Клеопатрой Селеной: это двойное имя уже не раз использовалось в птолемеевском монархическом роду. Не можем ли мы предположить, что близнецы были изначально названы матерью «Александр» (коротко) и «Клеопатра Селена» (сложное имя, чтобы отличать ее от Царицы)? И что позже Антоний ограничился тем, что добавил к прославленному имени «Александр» прозвище «Гелиос» («Солнце») для создания параллелизма близнецов? Пребывая в сомнениях, я все же последовала основной исторической традиции: Селена могла получить полное имя только в трехлетнем возрасте одновременно с братом.

Что касается римлянок, то довольно сложно различать их по именам, поскольку они не имеют не только их, но и фамилий: все сводится к женскому патрониму, который они сохраняли даже после замужества. Так, в Риме все дочери Антония – Антонии, и с этим именем они проводили всю жизнь, тогда как у Юлиев всех женщин зовут Юлиями – дочерей, тетушек, бабушек и т. д. Смотрите, как все просто!