Григорий Хохлов - Доля казачья

Уплыли казаки на плотах и дощаниках дальше вниз по Амуру, чтобы там новые места заселять и станицами от врага укрепляться. Более мудрых слов на прощанье ни у кого не нашлось, и только казацкие папахи замелькали в воздухе да цветастые женские платки.

Работали казаки с рассвета и дотемна, корчевали лесистые рёлки и поднимали целину.

С коровами и с лошадями возились подростки и женщины. Торопились переселенцы обжиться на новом месте до наступления морозов. И никого не надо было подгонять в этом деле — зима шуток не любит и все это прекрасно понимали. Время дорого!

Однако и про службу не приходилось забывать — граница рядом. И хунхузы могут нагрянуть с той стороны, могут и покруче вражины.

И приходилось казакам на ночь выставлять часовых. Да ещё и не одного и не два, а целую смену. Тяжело людям было, и жаловаться некому часовым.

А если проспишь ворога, то всем крышка будет — за всех он в ответе. Ему не один человек свою жизнь вверил.

Но однажды случилось невероятное дело — тихо исчез часовой.

Только широкая колея на том месте, где он должен был находиться, пробороздив речной песок, исчезала в воде. Но самого часового и там не нашли.

Тихий ужас овладел поселенцами: тут что-то не так. Но кто стоит за всем этим разбоем, зверь или человек, вот загадка.

Но не прошло и двух недель, как всё повторилось, только по другому сценарию.

Дикий вопль часового разорвал ночную тишину. Затем ружейный выстрел у склада с военной амуницией подтвердил, что там, на посту, что-то происходит.

Похватали казаки своё оружие и фонари и пулей ринулись к месту происшествия. А женщины и подростки заняли оборону возле своих жилищ. Всё у них было отработано многолетними необходимыми тренировками и самой казацкой жизнью на границе. Где всё было просто и понятно: надо защищаться, иначе не выживешь.

Свет от фонаря выхватил из темноты ужасную и дикую для человечьего глаза картину.

На земле неистово боролись два тела: огромного по своим размерам удава, и полузадушенного, обречённого на смерть, Ивана Ангарского.

Всё сильнее удав давил человека и если бы тот не дотянулся до своего ружья и не дёрнул спусковой крючок, то удав победно довершил бы своё начатое дело и был бы таков.

Ринулся подоспевший казак на помощь своему товарищу и попытался как-то ослабить могучие кольца удава на его груди, как невиданный по размерам гад сильнейшим ударом головой в грудь опрокинул казака навзничь. Тот только успел тихонечко ойкнуть и беспомощно осел на землю. Молниеносный и мощный удар этой непробиваемой кувалды надолго вывел его из строя. Это был старший сын Василия Бодрова, Артём.

Собаки неистово выли, но вели себя, как мышата перед могучим змеем. И если бы тот поманил их своим гипнотизирующим взглядом в свою страшную и разинутую пасть, то они непременно бы против своей воли туда ринулись. Но такой команды не было, и они истязали себя и людей жутким и заранее обречённым воем, точно с них заживо снимали шкуру. И всё это в жуткой черноте ночи, когда и луна поспешила спрятаться за ближайшую тучку и только изредка, для лучшего обзора происходящих событий, ненадолго проглядывала из-за своего, суетящегося в своей вечной спешке, ненадёжного прикрытия из облаков.

Но один пёс не остановился перед собственным страхом, это был старый и добрый Полкан.

За своего любимого хозяина он готов был бежать на край света чтобы спасти его. И потому он сорвался дома с привязи, где его оставили, и примчался на помощь своему хозяину.

Не раздумывая ни на минуту, этот лохматый пёс кинулся на удава именно тогда, когда все были в шоке от происходящего поединка и не знали что делать.

Вероятно, это было безумие с его стороны, но поступить иначе пёс и не собирался. Хотя, возможно, и он понимал, что этим обрекает себя на смерть.

Удивительное самопожертвование: собака, ради жизни человека. Многим людям это было не понять, и не под силу сделать всего один решительный шаг за грань жизни. И, возможно, что и сам хозяин не смог бы так же геройски поступить, как его пёс Полкан, не счёл нужным!

Мощнейший удар десятиметрового удава, его чудовищной головой, что кувалдой, обрушил Полкана на месте.

Пёс отчаянно взвизгнул и искалеченный заелозил по земле. Изломанное тело не слушалось его.

Он так и лёг обречённо рядом со своим хозяином, прикрыв свои огромные от боли глаза. Пёс был полностью готов к смерти: всё возможное и невозможное для спасения своего хозяина он сделал.

Следующий удар должен быть смертельным, собака понимала это, и уже покорно ждала его рядом со своим хозяином. Теперь и ей не было страшно.

Но удав уже не обращал на свои жертвы особого внимания. Он переместился чуть в сторону, окончательно освободив тело часового из своих стальных объятий.

Закручивая потуже свою живую спираль мускулов в мощную сжатую пружину, удав продумывал пути своего отступления к спасительной реке. Ему не нравилась ситуация, где он сам превращался в добычу. И становился всеобщим объектом охоты.

Огненные глаза змея всполохами метались в, пляшущем от ужаса, мраке ночи, упорно ища выход и везде натыкались на опешивших, но вооружённых людей.

Фонари в руках казаков сразу же нещадно зачадили и поочерёдно гасли от одного прикосновения змеиного взгляда. И непонятно было, как тот мог влиять на огонь и людей и на всех сразу, откуда у него, такая сила — загадка?

Василий решительно встал на пути отступления змея. Теперь глаза их встретились, и они прекрасно понимали, кто и чего хочет. На кон оба поставили свою жизнь, потому что так просто им уже не разойтись в этом мире. Другого выбора у них не было.

Понимал Василий Бодров, что если он пропустит удар удава, то это его вероятная смерть.

У кого лучше реакция, тот и имеет право на победу и жизнь. И змей имел на то все весомые основания, сама его природа такая — убивать! И с ней он живёт в полной гармонии, он тихий хищник.

Надо быть великим мастером, чтобы упредить этот смертоносный удар змея в самом его зачатке, у его истоков, потом поздно будет.

Коварен хищник, особенно когда он чувствует себя загнанным в капкан. Ещё миг и тот захлопнется, но миг этот для спасения есть у обоих. Ведь оба они сейчас хищники и надо его использовать, тот спасительный миг — кто раньше успеет.

В сверкающем, молнии подобном полёте, встретились казачья сабля с головой удава. Удар змея был настолько тяжёл, что Бодров, невольно прогнулся назад и чуть не потерял равновесие. Обезглавленная стальная пружина тела удава безвольно раскручивалась и пачкала всё пространство вокруг себя своей чёрной кровью.

А отрубленная голова змея смотрела на эти, свои же муки, уже со стороны немигающими и злобными глазами.