Фаина Гримберг - Примула. Виктория

События назревали.

Луи Бонапарт находился в особенном родстве с первой семьёй своего великого брата Наполеона. Старший брат женил младшего по собственному выбору. В жёны Луи была назначена Гортензия, дочь Жозефины Богарне, которая как раз и являлась первой супругой Наполеона. Брак Луи и Гортензии оказался в достаточной степени плодовитым. Но особенную известность получил их третий сын, Шарль Луи Наполеон Бонапарт. Детство и юность он провёл в Голландии и Швейцарии, служил в Швейцарской армии, капитаном. В Париж приехал в 1832 году, когда ему было немногим более двадцати лет. Шарль Луи тотчас вступил в конфликт с королём, Луи Филиппом Орлеанским, и конфликт этот закончился мятежом, тюремным заключением племянника великого Наполеона, бегством из крепости, и наконец — эмиграцией в Англию.

После революции 1846 года Шарль Луи вернулся во Францию и с головой погрузился в кипучую политическую жизнь. Началась чехарда обещаний. Затем произошёл государственный переворот. В декабре 1852 года провозглашена была наследственная власть императора. Шарль Луи принял имя Наполеона III. Начался недолгий период Второй империи. Первой, естественно, была империя великого Наполеона.

Итак, империя была уже Вторая, а Наполеон оказывался Третьим. Дело в том, что Наполеоном Вторым, своим непосредственным предшественником, Наполеон Третий объявил единственного сына Наполеона Первого и Марии Луизы, эрцгерцогини австрийской, подростка, умершего от туберкулёза. Этот мальчик имел титул принца Пармского и герцога Рейхштадтского, но... Францией Франсуа Жозеф Шарль никогда не правил, и, таким образом, никогда не именовался при жизни Наполеоном Вторым...

Итак, империя Шарля Луи Наполеона, Вторая империя Наполеона III, начиналась с некоторых обманов и подтасовок.

Тем не менее это было в определённом смысле блестящее правление, отражённое в романах Золя и новеллах Мериме [77] ...в романах Золя и новеллах Мериме... — Эмиль Золя (1840—1902) — выдающийся французский писатель; наиболее значительное произведение — серия романов «Ругон-Маккары». Проспер Мериме (1803—1870) — выдающийся французский писатель, наиболее известные произведения — новеллы «Кармен», «Таманго», роман «Хроника царствования Карла IX». . Акционерный капитал получил свободу действий. Париж хорошел и строился. Строился также и Суэцкий канал в Египте. В 1855 и в 1867 годах прошли в Париже (по стопам Лондона!) две всемирные выставки.

С Англией был заключён договор о свободной торговле. Отношения Англии и Франции были совсем хорошие. События назревали.

В конце 1852 года в Иерусалиме, находившемся на территории обширной Османской империи, вновь вспыхнул давний спор между греческими архимандритами, которые подпадали под юрисдикцию патриарха иерусалимского, и католическими священнослужителями, которых, в свою очередь, курировал папский легат, и кроме того, католики обретались под протекторатом французского императора Наполеона Третьего.

Папа Пий Девятый лично ходатайствовал перед Наполеоном Третьим о покровительстве Франции иерусалимским католикам. Император Франции предложил греческим иерархам, то есть греко-восточным ортодоксам, «поделиться», что называется, христианскими святынями, хранящимися в Иерусалиме, и, в частности, передать католикам известные «ключи от Гроба Господня».

Султан Абдул Маджид приказал иерусалимскому патриарху передать некоторые храмы в ведение католических священнослужителей. Собственно, Абдул Маджид заинтересован был в укреплении отношений с Англией и Францией. Он не мог не понимать, что за спиной иерархов-греков всегда может возникнуть, подобно известному чёртику из табакерки, или Богу из машины, Российская империя, единственное в мире государство, где греко-восточная ортодоксия — православие — являлось религией господствующей. Уже давным-давно было ясно, что Россия точит имперские зубы на слишком уж многие территории Османской империи. И было также совершенно ясно: Россия всегда может воспользоваться тем обстоятельством, что греки, болгары и некоторые прочие подданные Османской империи являются православными, для неаккуратного вонзания ножа в султанскую спину. Поэтому Абдул Маджид стремился держаться именно союза с Англией и Францией...

Константинопольский и иерусалимский патриархи обратились действительно в Санкт-Петербург, в Синод, направив также и личные послания митрополиту Филарету. В этих некорректных и фанатических посланиях содержались жалобы на «нечестивых агарян» и прочее тому подобное. Филарет крайне остро ненавидел католичество вообще и папу римского, в частности. Митрополит принялся интенсивно воздействовать на Николая I, убеждая его выступить как возможно скорее «на защиту православных христиан, притесняемых турками»; Филарет определял происходившее именно как «притеснение православных христиан турками». Но не стоит думать, будто Филарету удалось бы с такою лёгкостью уговорить императора. Однако дальнейшие действия Николая I показали, что он и без уговоров митрополита поглядывает на Восток, то есть как раз туда, куда уже поглядывали в своё время и Пётр I, и Екатерина II...

Католики получили Вифлеемский храм. В феврале 1853 года в Истанбул отправилось из России чрезвычайное посольство во главе с князем Меншиковым. Меншиков привёз Абдул Маджиду интересное нагловатое требование: Николай I требовал ни много ни мало, а только лишь передачи под его фактическую юрисдикцию всех греко-восточных ортодоксов, то есть православных подданных султана.

Князь Меншиков вёл себя вызывающе. Султан настоятельно порекомендовал послу не вмешиваться во внутренние дела Османской империи. В начале мая 1853 года российское посольство покинуло Истанбул.

Николай I, не раздумывая долго, приступил к насильственным действиям. До конца июня русские войска заняли порядочный кусок владений султана — дунайские княжества Молдавию и Валахию. Но союз Англии и Франции, на отсутствие коего так надеялся Николай I, состоялся! Английская и французская эскадры вошли в Дарданеллы.

Николай I срочно встретился в Варшаве с прусским королём Фридрихом Вильгельмом IV и молодым австрийским императором Францем Иосифом, которому совсем недавно, в 1849 году, помог подавить восстание венгров. Однако оба бывших союзника не только не поддержали Николая I, но даже и открыто объявили, что примут сторону Англии и Франции...

Российский император был потрясён подобным вероломством! Он так верил в эту возможность союза монархов против быдла. Он так искренне старался помочь, так искренне приказывал: Патронов на всех этих каналий не жалеть!.. И вот!.. Вот она, неблагодарность... Европа ненавидит его. Он — в европейских глазах — деспот, жандарм и... мерзавец!..