Фаина Гримберг - Примула. Виктория

Что ж! Ему никто не нужен. Он пойдёт один против всех.

Осенью султан потребовал от российского императора вывести войска из Молдавии и Валахии. На этот ультиматум Николай I ответил решительным отказом. Османская империя начала военные действия.

В первый период войны, с октября 1853-го по март 1854-го года, война велась между Россией и Османской империей с переменным успехом. Османам удалось отбить Молдавию и Валахию. Но черноморская эскадра под командованием адмирала Нахимова нанесла поражение османскому флоту.

15 марта 1854 года Англия объявила войну Российской империи. На другой день Франция присоединилась к Англии.

Столица приветствовала начало военных действий. Королева на балконе Букингемского дворца приветствовала идущие в порт войска. На своей яхте «Виктория и Альберт» королева провожала английский флот.

Средоточием Крымской войны сделалась известная осада Севастополя.

7 ноября 1854 года в Севастополь прибыл молодой человек, российский дворянин, литератор, граф Лев Николаевич Толстой. Он был прикомандирован к лёгкой батарее артиллерийской бригады.

Здесь на сцену вновь выступает дневник. На этот раз дневник будущего великого писателя. 23 ноября Лев Николаевич сделал следующую запись:

«Грустное положение — и войска и государства — Я часа два провёл, болтая с ранеными французами и англичанами. Каждый солдат горд своим положением и ценит себя; ибо чувствует себя действительной пружиной в войске. Хорошее оружие, искусство действовать им, молодость, общие понятия о политике и искусствах дают ему сознание своего достоинства. У нас бессмысленные ученья о носках и хватках, бесполезное оружие, забитость, старость, необразование, дурное содержание и пища убивают внимание, последнюю искру гордости и даже дают им слишком высокое понятие о враге».

Солдаты российской армии, ещё недавно — крепостные крестьяне, являлись, в сущности, людьми обречёнными. Двадцать пять лет, четверть века военной службы, муштры, побоев; немногие выдерживали...

А молодому Толстому нравилось на войне. Его дневниковые записи парадоксально сходны с записями в дневниках королевы Виктории. Оба они, королева Англии и будущий повелитель всемирной литературы, отличались искренностью в своих писаниях. Эта самая искренность и до сих пор вынуждает многих читателей дневников великой королевы и великого писателя выдвигать нелепые обвинения в чёрствости, бездушности, антигуманности и проч.

Толстой записывал:

«...Постоянная прелесть опасности, наблюдения над солдатами, с которыми живу, моряками и самим образом войны так приятны, что мне не хочется уходить отсюда, тем более, что хотелось бы быть при штурме, ежели он будет...»

В самый разгар Крымской войны умер Николай I. Он также был на свой лад искренним до чрезвычайности человеком. Вероятно, Крымская война раскрыла ему глаза на многое. Возможно, он был в состоянии многое понять, но принять, нет, не мог!

27 августа 1855 года английские и французские войска захватили Малахов курган, служивший как бы ключом к Севастополю.

На престол вступил тридцатисемилетний Великий князь Александр Николаевич, некогда, уже в незапамятные времена, танцевавший с Викторией в залах английских дворцов, Александр II... Теперь королева Англии не завидовала российским монархам. Теперь она чувствовала себя в сравнении с тем же Николаем Павловичем справедливой радетельницей о благе подданных. Она теперь полагала русского императора эгоистом, который ради своих прихотливых симпатий и антипатий погубил множество людей. Конечно, она была не вполне права. Разве Николай I был, в свою очередь, виновен в том, что родился принцем из дома Романовых и волею судьбы сделался императором? По сути, он и не следовал своим желаниям, он следовал воле судьбы; а судьба в России редко бывает счастливой!

Виктория посещала госпитали, говорила раненым солдатам приветственные и благодарственные слова. Победа Англии и Франции, равно как и поражение России, оплачены были кровью множества людей. Но разве все эти люди, которых возможно называть тем самым «пушечным мясом», разве они говорили, что не хотят воевать, не хотят участвовать в войне? Вовсе нет, они этого не говорили. И для них, так же, как и для их правителей и полководцев, война была жизнью, и даже более истинной, более наполненной жизнью, нежели мир. Парадокс: эта жизнь в условиях войны была, в сущности, всего лишь... смертью; но они более охотно принимали эту жизнь-смерть, нежели жизнь-жизнь!..

Между тем в Англии появилась ещё одна, нет, не королева, но скромная властительница дум, мыслей многих женщин, и не только английских женщин. Флоренс Найтингейл [78] ...Флоренс Найтингейл... — Флоренс Найтингейл (1820—1910) — создала систему подготовки среднего и младшего медицинского персонала в Англии. В 1912 году Международный комитет Красного Креста учредил медаль имени Флоренс Найтингейл. . Тридцатилетняя женщина. Но не та, не такая, какую описал Бальзак в своём романе [79] ...описал Бальзак в своём романе... — имеется в виду роман Оноре де Бальзака «Тридцатилетняя женщина», в котором рассказывается о жизни светской дамы. . Великий француз полагал (как все мужчины!), что единственное, о чём женщины могут помышлять, это брак или сожительство с мужчинами же, и материнство. Но оказалось, женщины думают и о деятельной жизни вне соитий и родов. В дыму Крымской войны явилась новая ипостась женщины. Эта ипостась давно уже сделалась привычной нам. Мы привыкаем с детства к этому понятию, к этому белому облику — медицинская сестра... Флоренс Найтингейл первой ввела в медицину женщин, верных помощниц врачей. Королева Виктория прислала благодарственное письмо скромной деловой женщине. Ведь королева и сама была такой, скромной и деловой, но и властной, и серьёзной. Она умела приказывать и работать. И Флоренс Найтингейл умела приказывать и работать. Виктория строила и укрепляла государство. Флоренс Найтингейл выстроила в этом государстве целую систему подготовки женщин — медицинских сестёр, помощниц врачей; систему, которая пригодилась во всём мире. Королева Виктория — символ власти и силы. Флоренс Найтингейл — символ деятельного милосердия. Но не будем забывать и о том, что Флоренс Найтингейл — дитя той самой, викторианской Англии!

Ещё один любитель не только вести дневник, но публиковать этот дневник за определённую плату. Фёдор Михайлович Достоевский. Ещё один будущий (уже в двадцатом веке!) властитель европейских дум. Надо, впрочем, отдать ему должное. Он не ханжит, он честно и прямо высказывает свои страшноватенькие убеждения. Он объявляет войны замечательными и полезными для человечества деяниями. Он открыто призывает Россию к новому крестовому походу. По его мнению, по мнению человека, никогда не бывавшего на войне, не нюхавшего, что называется, пороху, русское православие должно напасть на балканский ислам!