Вольдемар Балязин - Правительницы России

Придя в келью, Нестор сел за рукопись, но сразу писать не стал, а ещё раз вспомнил всё, о чём говорил с ним князь, и вдруг явственно почувствовал, что стоит Святополк Изяславич за его правым плечом и пристально смотрит на кончик его пера. Пробормотав «Свят, свят», как от некоего наваждения, Нестор быстро трижды перекрестился и, прочитав последнюю фразу, написал:

«Начало княжения Святослава, сына Игорева.

В год 6454-й. Ольга с сыном своим Святославом собрала много храбрых воинов и пошла на землю древлян, и вышли древляне против нас. И когда сошлись оба войска для схватки, Святослав бросил копьё в древлян, и копьё пролетело между ушей коня и ударило ему в ногу, ибо был Святослав ещё ребёнок. И сказали Свенельд и Асмуд: «Князь уже начал: последуем, дружина, за князем», и победили древлян.

Древляне же побежали и затворились в своих городах. Ольга же устремилась с сыном своим к городу Искоростеню, так как жители его убили её мужа, и стала с сыном своим около города, а древляне затворились в нём и крепко боролись, ибо знали, что, убив князя, не на что им надеяться после сдачи. И стояла Ольга всё лето и не могла взять города.

И замыслила так: послала она к городу, со словами: «До чего хотите досидеться: ведь все ваши города уже сдались мне и обязались выплачивать дань, и уже возделывают свои нивы и земли, а вы, отказываясь платить дань, собираетесь умереть с голода». Древляне же ответили: «Мы бы рады платить дань, но ведь ты хочешь мстить за мужа своего». Сказала же им Ольга, что де: «Я уже мстила за обиду своего мужа, когда приходили вы к Киеву в первый раз и во второй, а в третий раз мстила я, когда устроила тризну по своему мужу. Больше уже не хочу я мстить, хочу только взять с вас небольшую дань и, заключив с вами мир, уйду прочь». Древляне же спросили: «Что хочешь от нас? Мы рады дать тебе мёд и меха». Она же сказала: «Нет у вас теперь ни мёду, ни мехов, поэтому прошу у вас немного: дайте мне от каждого двора по три голубя да по три воробья. Я ведь не хочу возложить на вас тяжкой дани, как муж мой, поэтому-то и прошу у вас мало. Вы же изнемогли в осаде, оттого и прошу у вас этой малости». Древляне же, обрадовавшись, собрали от двора по три голубя и по три воробья и послали к Ольге с поклоном. Ольга же сказала им: «Вот вы и покорились уже мне и моему дитяти. Идите в город, а я завтра отступлю от него и пойду в свой город». Древляне же с радостью вошли в город и поведали обо всём людям, и обрадовались люди в городе. Ольга же, раздав воинам — кому по голубю, кому по воробью, — приказала привязывать каждому голубю и воробью трут, завёртывая его в небольшие платочки и прикрепляя ниткой к каждой птице.

И, когда стало смеркаться, приказала Ольга своим воинам пустить голубей и воробьёв. Голуби же и воробьи полетели в свои гнезда: голуби в голубятни, а воробьи под стрехи. И так загорелись где голубятни, где клети, где сараи и сеновалы. И не было двора, где бы не горело. И нельзя было гасить, так как сразу загорелись все дворы. И побежали люди из города, и приказала Ольга воинам своим хватать их. И так взяла город и сожгла его, городских же старейшин забрала в плен, а других людей убила, третьих отдала в рабство мужам своим, а остальных оставила платить дань.

И возложила на них тяжкую дань. Две части дани шли в Киев, а третья — в Вышгород Ольге, ибо был Вышгород городом Ольги. И пошла Ольга с сыном своим и с дружиною по Древлянской земле, устанавливая распорядок дани и налогов. И существуют места её стоянок и охот до сих пор. И пришла в город свой Киев с сыном своим Святославом и пробыла здесь год».

Едва успел Нестор окончить погодную запись, как услышал жидкий, высокий голос маленького колокола и по количеству ударов — а было их три — понял, что начался третий час обедни и дьякон-кадиловозжигатель только что взял благословение от архимандрита.

Нестор пошёл в храм и ещё часа два стоял на службе, которая шла в обители почти непрерывно.

Вернулся он незадолго перед ужином и застал за столом, на том месте, кое занимал сам, сидящего будто в оцепенении Володаря. Мальчик сидел, прилежно склонившись над рукописью, и даже не обратил внимания на то, что наставник вошёл в келью. Тёплое чувство подступило к сердцу Нестора: он ощутил себя творцом, уверившимся в том, что созданное им произведение кому-то нужно и даже может заставить замереть, как замерла жена праотца Лота, превратившись по воле Бога в соляной столп.

Взглянув из-за плеча мальчика на рукопись, Нестор увидел, что Володарь читает то место, где описал он поход Ольги со Святославом против древлян. Володарь вздрогнул, почувствовав появление наставника, обернулся, и Нестор увидел его глаза — испуганные и печальные.

— Что случилось, хлопчик? — спросил он участливо. Володарь не ответил, будто не расслышал. Нестор ждал. Наконец мальчик, повинуясь духовному отцу своему, произнёс тихо:

— Отпусти меня в ратную службу, преподобный отче. Дух у меня захватывает, когда читаю я о походах и бранях.

«Вот ведь напасть какая, — подумал Нестор со смешанным чувством досады и гордости за себя, способного столь сильно повлиять на чувства человека, что тот готов враз переменить свою участь», — и сказал Вол одарю:

— Разве я недруг тебе? Как могу я, грешный, решать судьбу твою? Однако же и сам ты тоже не смеешь на сие решиться, потому как ещё слишком юн. В послушники пошёл ты по воле отца и матери, по их же повелению сможешь ты и переменить поприще своё.

— Так что же, должен идти я к родителям за позволением?

— Да, Володарь, — к ним, ибо сказано: «Если кто отца или матери не послушает, то смерть примет».

— Когда же идти мне к ним, отче?

— Завтра поутру спрошу я о том отца-настоятеля, и если он позволит, то и пойдёшь, благословясь, к родителям своим. А потом вернёшься и скажешь мне, какою оказалась воля их.

Мальчик еле слышно вздохнул и, подойдя к наставнику, быстро поцеловал ему руку.

Феоктист разрешил Володарю пойти к родителям, жившим неподалёку от Киева, в трёх днях пешего пути, в городке Родня, вверх по течению Днепра, где располагалась последняя пристань перед Киевом.

Нестор проводил мальчика за ворота обители, благословил его и долго мелко крестил, пока Володарь не скрылся за поворотом дороги.

Вернувшись в келью, сел он за стол, и начал писать новую погодную статью, поставив обычное:

«В год 6455-й. Отправилась Ольга к Новгороду и установила по Мете погосты и дани и по Луге — оброки и дани. Ловища её сохранились по всей земле и свидетельства о ней, и места её, и погосты, а сани её стоят во Пскове и поныне, и по Днепру есть места её для ловли птиц, и по Десне, и сохранилось село её Ольжичи до сих пор. И так, установив всё, возвратилась к сыну своему в Киев, и там пребывала с ним в любви».