Вольдемар Балязин - Правительницы России

«После крещения призвал её царь и сказал ей: «Хочу взять тебя в жёны себе». Она же ответила: «Как ты хочешь взять меня, когда сам крестил меня и назвал дочерью. А у христиан не разрешается это — ты сам знаешь». И сказал ей царь: «Перехитрила ты меня, Ольга». И дал ей многочисленные дары, золото и серебро, и паволоки, и сосуды различные; и отпустил её, назвав своею дочерью. Она же, собравшись домой, пришла к патриарху и попросила у него благословения вернуться, и сказала ему: «Люди мои язычники, и сын мой — язычник, да сохранит меня Бог от всякого зла». И сказал патриарх: «Чадо верное! В Христа ты крестилась и в Христа облеклась, и Христом сохранит тебя и избавит тебя он от дьявола и от сетей его».

И отправилась она с миром в свою землю, и пришла в Киев. И прислал к ней греческий царь послов со словами: «Много даров я дал тебе. Ты ведь говорила мне: когда возвращусь в Русь, много даров пришлю тебе: челядь, воск и меха и воинов в помощь».

Отвечала Ольга через послов: «Если ты постоишь у меня в Почайне, как я в гавани твоей Суду, то тогда дам тебе». И отпустила послов с этими словами. Нестор хотел было добавить, что Почайна — речка под Киевом, но не стал, подумал: «Зачем сие писать, ведь и через сто лет Почайна Почайной и останется».

А потом написал он: «Жила же Ольга вместе с сыном своим Святославом, и учила его мать принять крещение, но он и не думал и не прислушивался к этому; но если кто собирался креститься, то не запрещал, а только насмехался над тем. Ибо полагал, что для неверующих вера христианская юродство есть... Ибо не знают, не разумеют те, кто ходят во тьме и не ведают славы Господней... Огрубели сердца их, с трудом уши их слышат, а очи видят... Ибо сказал Соломон: «Дела нечестивых далеки от разума... Потому что звал вас и не послушались меня, направил слова и не внимали мне, но отвергли мои советы, и обличений страха Божьего не избрали для себя, не приняли совета моего, презрели все обличения мои». Так и Ольга часто говорила: «Я познала Бога, сын мой, и возрадуюсь, если и ты познаешь — тоже станешь радоваться». Он же не внимал тому, говоря: «Как мне одному принять иную веру. А дружина моя станет насмехаться». Она же сказала ему: «Если ты крестишься, то и все сделают то же». Он же не послушался матери, продолжая жить по языческим обычаям, не зная, что кто матери не послушает — в беду впадёт, ибо сказано: «Если кто отца или матери не послушает, то смерть примет».

Святослав же притом гневался на мать. Однако Ольга любила своего сына Святослава и говаривала: «Да будет воля Божья; если захочет Бог помиловать род мой и народ русский, то вложит им в сердце то же желание обратиться к Богу, что даровал и мне». И, говоря так, молилась за сына и за людей всякую ночь и день, руководя сыном до его возмужалости и до его совершеннолетия».

И, написав это, снова опечалился Нестор, ибо ничего не знал о событиях восьми последующих лет, — с года 6464-го до года 6471-го от Сотворения мира, а по Рождеству Христову — от года 956-го до года 963-го. Не сообщали об этом старые летописцы.

И лишь потом говорили они о летах воинской доблести и успехов Святослава. И потому написал Нестор далее: «В год 6472-й. Когда Святослав вырос и возмужал, стал он собирать много воинов храбрых. И легко ходил в походах, как пардус, и много воевал».

Здесь хотел Нестор объяснить, что пардуса называют ещё гепардом и что гепард лучше самых умелых охотников добывает коз и антилоп, что нет зверя быстрее и беспощаднее его, что давно уже приручён пардус человеком, как и гончие псы, и охотничьи кречеты, но не стал о том писать, полагая, что и в будущие времена будут гепарды всякому человеку вестимы и потому пояснения его лишние и никому не нужные. А потому летописец решил, что хорошо бы сказать о том, каким был Святослав перед воинами своими и перед противниками, ибо сравнение с гепардом требовало подтверждения.

Нестор подошёл к полке с книгами, взял «Историю» византийца Льва Диакона Калойского и прочёл в ней описание внешности Святослава, которого Лев видел при свидании князя с императором Иоанном Димисхием. Византиец писал: «Видом он был таков: среднего роста, с густыми бровями, с голубыми глазами, с плоским носом, без бороды и с густыми длинными усами. Голова у него была бритая, но на одной её стороне висел клок волос, означающий знатность рода. Шея у Святослава была толстая, плечи — широкие, и стан довольно стройный. Он казался мрачным и суровым. В одном ухе у него висела золотая серьга, украшенная рубином и двумя жемчужинами. Одежда на нём была простая, ничем не отличающаяся от других, кроме чистоты». И хотя Нестор понимал, что хорошо было бы вписать всё это в летопись, но из-за того, что о многих других своих героях не знал он ничего такого, то и решил не выделять из всех венценосцев одного Святослава, ибо читающий мог подумать, что Святослав занимает совершенно особое место в прошлом Руси, а это было не так — были герои и пославнее его.

Если бы не остался Святослав язычником до самой своей смерти, то, может быть, Нестор и показал бы его одним из славнейших киевских князей, но рядом с такими мужами, как первые святые из дома Рюрика — Борис и Глеб, рядом с сыном его равноапостольным князем Владимиром, даже рядом со святой Ольгой — его собственной матерью, был Святослав только великим воином. Не таким, конечно, как македонский царь Александр, и не таким, как римлянин Юлий Цезарь, но среди воинов русичей стоял он впереди других. И потому Нестор прежде всего должен был показать его ратные успехи и подвиги. И потому написал Нестор далее так: «В походах же не возил за собою ни возов, ни котлов, не варил мяса, но, тонко нарезав конину, или зверину, или говядину, и зажарив на углях, так ел. Не имел он и шатра, но спал, подостлав потник, с седлом в головах. Такими же были и все прочие его воины. И посылал в иные земли со словами: «Хочу на вас итти». И пошёл на Оку-реку и на Волгу, и встретил вятичей, и сказал им: «Кому дань даёте? » Они же ответили: «Хазарам — по щелягу от рала даём».

Следовало ли объяснять, что рало — соха, часто — суковатка? И опять воздержался, ибо подумал, что пройдёт много столетий, прежде чем люди забудут о том, что такое «рало». Ну а щелягу всякий знает, за морем зовут её «шиллинг» — и равняется она самой малой толике серебра.

«В год 6473-й. Пошёл Святослав на хазар. Услышав же, хазары вышли навстречу во главе со своим князем Каганом, — написал Нестор, — и сошлись биться, и в битве одолел Святослав хазар и город их Белую Вежу взял. И победил ясов и касогов».

Нестор хотел дописать, кто такие эти враги русского князя и от этого добавления отказался. Кто не знает ясов и касогов — полуденных степняков? Да и куда они денутся, хотя бы и через века?

И дальше осталось в старых летописях о двух больших походах Святослава всего полдюжины строк. Чтобы уйти от ненужных домыслов, Нестор просто списал их и вздохнул досадливо: больно куце всё сие выглядело.