Андрей Зайцев - Драккары Одина

Людовит испустил тяжелый вздох, корчась в агонии. Свей равнодушно взглянул на своего бывшего господина и сорвал с его холодеющей руки золотой браслет. Затем он осмотрел Калеба и также снял с него все дорогие украшения. Карлика Эппа он перевернул ногой, не очень рассчитывая что-то найти. Олаф следил за его действиями с полнейшим равнодушием. Обыскивать трупы врагов, забирая все ценное, было в тради­циях викингов.

— Возьми его цепочку, — Ульберт указал на карлика. — Она серебряная.

— Почему ты не дал мне убить его? — спросил Олаф, оставаясь на месте.

— Прости, друг, у меня был к нему свой счет, — пояснил свей. — Но какая тебе разница? Кто-то из вас убил одного брата, я убил второго...

—Так их было двое?! — воскликнул пораженный Олаф, сразу вспомнив свои сомнения и слова Эгиля о том, что «двое скрываются под одной личиной».

— Да, двое, — кивнул Ульберт, забавляясь удивлением молодого викинга. — А как иначе им бы удавались все эти чудесные превращения? Я тоже это не сразу понял, но... как-то раз обратил внимание на то, что утром князь был с распухшей щекой от болевшего зуба, а вечером, на море, как ни в чем не бывало, управлялся с рулевым веслом...

— Нам нужно спешить, — опомнился Олаф. Теперь ему все стало ясно как день. Никаких загадок. Все просто, как сама смерть.

— Ты прав. — Ульберт сделался более собранным и на­хмурился, оглядываясь вокруг.

— Что ты ищешь?

— Мне жаль, что князь хранил свое золото в другом месте, иначе...

— Ты безумен, Ульберт! — резко бросил Олаф. —- Нам нужно уходить, а ты думаешь о золоте.

— Я всегда думаю о золоте, — пробормотал свей, устрем­ляясь вслед за Олафом в открытую дверь.

Олаф хотел идти в том же направлении, как они пришли сюда. Но Ульберт задержал его.

— Туда нельзя.

— Почему?

— Там нас ждет Триглав, — мрачно пошутил свей. — Идем за мной. Скорей!

Они бросились во мрак коридора, и только Ульберт знал теперь, куда идти. Он отыскивал дорогу, как охотничий пес, но в душу Олафа закралось сомнение.

— Мы не сможем выйти за ворота, — обратился он с упре­ком к свею. — И ты знал об этом?

— Да. Я знал, — процедил сквозь зубы Ульберт, рыская в темноте подобно ночному вору, ищущему чем поживиться. — Но у нас не было выбора, Олаф. Там, внизу, Болеслав и его люди. Они ждут от меня известия о смерти князя.

— Болеслав хотел его смерти?! — поразился Олаф.

— А как же иначе? Ты же видел, что караулы сняты? Болеслав подослал карлика, которому сказал, что князь вы­зывает его к себе.

— Болеслав не хочет прослыть убийцей своего отца, — Олаф говорил с тихой задумчивостью. Многое сейчас открывалось ему.

— Убийцы — это мы с тобой. И нас ждет смерть, если мы не поторопимся, — бросил через плечо Ульберт, подбегая к оконцу. — Сюда!

Подойдя ближе, Олаф заметил, что решетка на окне была выбита, а само отверстие вполне подходило для того, чтобы через него мог пролезть взрослый мужчина.

— Я проделал это совсем недавно, так что никто ничего не заметил, — хохотнул Ульберт, хватаясь за веревку, один конец которой был привязан к решетке соседнего окна, а второй свешивался наружу. Там в ночном небе прогляды­вали звезды, и Олаф впервые ощутил волнующую близость свободы. Он еще вернется к Стейнару-ярлу, ведь многое нужно сделать, очень многое...

Ульберт как кошка выбрался через окно и спустился по стене вниз. Затем дернул за веревку.

— Эй! — донесся до Олафа его тихий окрик.

— Иду...

Юноша последовал примеру свея, и вскоре, отталкиваясь ногами от стены, оказался на земле и огляделся. Они находи­лись за наружной стеной замка, совсем рядом покачивались деревья, густой лес обступал замок сплошной стеной, и Олаф никак не мог сообразить, в какой стороне море.

— Там север! — поднял руку более опытный свей. — А там — корабль. Скорее!

Они вбежали в лес и начали пробираться сквозь кустарник. Это было непросто. Кустарник, как живой, цеплялся, царапал, не давая беглецам двигаться. Олаф со злости рубанул мешаю­щую ему ветку мечом, но Ульберт в ярости прошипел:

— Нет! Они все поймут завтра, когда начнут искать нас. Они не должны знать, что мы ушли к морю. Пусть поищут в другом месте.

Сколько времени они добирались до моря? Олаф уже не ду­мал ни о чем. Усталость путала его тело как рыбацкая сеть.

— Море... — выдохнул бежавший впереди Ульберт. — Вон лодка.

Олаф вышел на берег. С моря дул легкий ветерок. Они все-таки выбрались, хотя временами он не верил в это. Но что дальше? Там, впереди, — пугающая неизвестность. Но сзади — смерть от жрецов Триглава.

— Ты слышал когда-нибудь о викинге по имени Бельверк? — вдруг спросил свей.

— Кое-что слышал, — ответил Олаф, не понимая, к чему этот разговор, когда они должны спешить переправиться на корабль.

— Я знаю человека, который плавал с ним и знает, куда Бельверк спрятал золото кельтов, тех, что живут в Ирландии.

— И где же этот человек? — усмехнулся Олаф, смутно различая в темноте очертания лодки, плывущей к берегу.

— Он живет в земле гаутов, — невозмутимо отвечал Уль­берт, как бы не замечая усмешки Олафа. — Но я предлагаю тебе отправиться туда, чтобы...

— Не верю я в эти сказки, Ульберт, — проговорил Олаф, наклонившись и растирая уставшие ноги. — Если бы он дей­ствительно знал об этом, то давно отыскал золото.

— Он бы отправился, если бы у него было две руки, но ирландцы оставили ему только одну! — рассмеялся свей, подходя к самой кромке воды. — Эй, там, на лодке! Мы здесь! — он за­махал руками, привлекая к себе внимание.

— Но ноги-то у него обе целы? — в тон ему спросил Олаф, вставая рядом.

— А кому нужен однорукий на драккаре? Он забыл, как держать весло. Но мы ему поможем. Ведь так, Олаф?

— Я не дал согласия.

— Ты его дашь, когда узнаешь больше, — флегматично парировал бывший житель Упсалы.

— Это ты, Ульберт? — между тем крикнул кто-то из на­ходившихся в лодке.

— Я.

— А кто это с тобой?

— Мой друг...

— Такого уговора не было.

Они переговаривались на языке венедов, но Олаф все же понял, что его присутствие создает трудности.

— Я заплачу за него.

— Хорошо! — после некоторого раздумья крикнул моряк. — Мы возьмем обоих.

Олаф оглянулся назад. Где-то там остался замок Людовита, мрачный лес хранил свои тайны, убитые братья-близнецы, наводившие страх на балтийское побережье... Все уходило, ис­чезало, как сон. На родине его давно считают мертвым. Что ж, в предложении Ульберта есть смысл. Вернуться назад непросто, нужны деньги, а деньги ему принесет союз с этим скрытным, но опытным и по-своему честным свеем. Кто знает, может, Ульберт говорит правду, в любом случае стоит попытаться, если он считает себя викингом. Пора!

Олаф вошел в воду, и Ульберт, уже забравшийся в лодку, подал ему руку.