Роберт Фаббри - Веспасиан. Трибун Рима

– Пойдем следом за ними по параллели, – шепотом скомандовал юноша, указывая на узкий проход между первым и вторым рядами палаток.

Через сотню шагов преследуемые свернули с дороги налево. Веспасиан замер, потом юркнул в прогал между двумя папилионами. Остальные последовали его примеру. Римляне наблюдали из тени, как Ротек прошел мимо них и остановился перед роскошного вида шатром, вход в который охраняли двое фракийцев. После недолгого обмена репликами караульные проводили Ротека и его людей внутрь.

– Это шатер царя Реметалка, – шепнул на ухо Веспасиану Фауст.

Молодой трибун подвел своих к входу и затаился, прислушиваясь. Изнутри доносился легко узнаваемый пронзительный голос жреца. Тон его речи казался угрожающим. Другой голос, принадлежащий Реметалку, надо полагать, отвечал более сдержанно. Внезапно послышался лязг выхватываемых мечей, потом приглушенные крики и стук от удара о землю двух падающих тел.

– За мной! – вскричал Веспасиан.

Вытащив гладий, он нырнул под полог. Ротек держал царя за волосы, приставив к горлу кинжал. Повинуясь его восклицанию, телохранители повернулись. Юноша вонзил меч промеж ребер ближайшему из них, провернул захрустевшее по костям лезвие, разодрав мышцы и сухожилия и пронзив легкое. Фракиец издал громкий стон, оборвавшийся потоком хлынувшей изо рта крови, потом осел на пол. Трое остальных не успели опомниться и вскоре уже распростерлись рядом с товарищами и сраженными ими ранее охранниками царя.

– Если приблизитесь, я перережу ему глотку, – предупредил Ротек. – Отойдите в сторону.

Веспасиан вскинул руку, приказывая своим остановиться. Он поглядел на кунью физиономию жреца, который осклабился, обнажив неровные желтые зубы, и вытолкнул перепуганного Реметалка вперед.

– Если убьешь его, погибнешь, – сказал Веспасиан. – А если отпустишь, можешь выжить.

– Вы меня не тронете, я жрец! – взвизгнул Ротек.

Юноша обвел взором своих спутников, и они одновременно зашлись в приступе хохота.

– Думаешь, нам есть дело до твоих долбаных богов? – фыркнул Фауст, наслаждаясь гримасой неуверенности, промелькнувшей по лицу фракийца. – Да я с радостью перережу тебе горло перед всеми их алтарями и после этого буду спать как младенец. Ты понял, вонючая кучка дерьма?

Ротек запрокинул царю голову и надавил на клинок, прорезав кожу. Молодой человек с мольбой поглядел на Веспасиана.

– Валяй, – спокойно заявил трибун. – Нам он никто, но для тебя может означать шанс на жизнь.

Налитые кровью глазки жреца беспокойно бегали по комнате. Пять мечей жаждали выпить его кровь. Взвыв, он оттолкнул Реметалка и раболепно распростерся на полу. Фауст выбил из его руки кинжал, потом пнул в солнечное сплетение. У жреца перехватило дыхание, и скулеж оборвался.

– Это тебе за ребят, которых ты убил у реки, мерзавец! И тебя еще много чего ждет, прежде чем мы с тобой покончим!

– Неужели вы на самом деле позволили бы ему зарезать меня? – задыхаясь, спросил Реметалк.

– Боюсь, у меня не было выбора, – правдиво ответил Веспасиан. – Он приставил нож тебе к горлу, и если бы не пустил его в ход здесь, то значит, сделал бы это снаружи, потому как, судя по всему, за этим Ротек и пожаловал в лагерь.

– Да. Он обвинил меня в узурпации власти жрецов и оскорблении богов.

– Долбаные фракийцы, – буркнул Магн. – Похоже, это у них излюбленное обвинение. Смертный приговор без возможности сказать что-то в свое оправдание.

– Наш закон не предусматривает защиты против такого обвинения.

– Уж нам ли этого не знать!

– Обыщите его на предмет спрятанного оружия, потом тащим этот мешок дерьма к Азинию, – распорядился Веспасиан, отвесив жрецу такой пинок, что пара ребер хрустнула. – Тебе тоже лучше пойти с нами, – добавил он, обращаясь к Реметалку.

Ко времени, когда Веспасиан и его спутники привели пленника, Азиний успел смыть дорожную пыль и теперь при помощи раба облачался в окаймленную пурпурной полосой тогу. Перепуганного до полусмерти Ротека бросили к его ногам. Жрец стонал, хватаясь за перебитые ребра.

– Отлично, господа, – сказал проконсул, делая рабу знак удалиться. Тот скрылся в спальне в дальнем краю шатра. – Надеюсь, никто из вас не пострадал?

– Нет, но просто чудом, – ответил Веспасиан. – Он собирался умертвить царя.

– Реметалк, возблагодарим богов, что ты цел! Я не сразу узнал тебя. – Азиний протянул молодому фракийцу руку. – Последний раз я видел тебя еще ребенком, в доме госпожи Антонии. Как матушка?

– Все хорошо, сенатор, спасибо.

– Рад слышать. Намерен засвидетельствовать ей почтение на обратном пути – по дороге сюда я слишком торопился.

Громкий стон с пола снова вернул их внимание к жрецу.

– Центурион, прикажи своим людям растянуть это создание на спине.

– Есть, командир! – Фауст отсалютовал и отдал приказ.

Вытащив кинжал, Азиний сунул его Ротеку в рот. Фракиец отчаянно сопротивлялся, но был бессилен против двух здоровяков-легионеров, удерживающих его за ноги и за руки.

– Выбор прост, жрец. Либо ты развязываешь язык и отвечаешь на мои вопросы, либо остаешься без него.

Глаза Ротека наполнились ужасом – ему никогда не приходилось оказываться при пытках в роли страдающей стороны. В знак согласия он осторожно кивнул.

Проконсул извлек кинжал.

– Кто дал деньги, которыми ты побуждал племена присоединяться к восстанию против царя и Рима?

Священник ответил сразу, но говорил медленно. Сломанные ребра затрудняли дыхание.

– Один очень высокопоставленный римлянин. Имени не знаю. Я получил монеты в прошлом году через посредников.

– Недостаточно хорошо. – Азиний снова сунул кинжал в рот жрецу и срезал кончик языка с палец шириной. Кровь обильно потекла по щеке Ротека. – Попробуй еще раз.

– Посредники сказали, что действуют по поручению консула Марка Азиния Агриппы.

Азиний растерянно замер, не веря собственным ушам.

– Это вот… – начал было Веспасиан, но проконсул оборвал его.

– Кто были эти посредники? – спросил он, придя в себя.

– Три преторианских гвардейца, но во главе их стоял гражданский – крупный мужчина со смуглой кожей и длинными волосами.

По щекам Ротека, смешиваясь с кровью, текли слезы.

– Тебе объяснили, зачем Азинию понадобился мятеж?

– Сказали, это нужно, чтобы пошатнуть позиции императора. Они, мол, собираются поднять восстание по всей империи. Пока легионы будут заняты его подавлением, в Риме будет восстановлена республика. – Речь Ротека была невнятной – от раны во рту немели губы.

– И посланцы заверили тебя, что мятеж увенчается успехом?

– Да. Они сообщили, что восстанет Мёзия, два тамошних легиона увязнут и не придут на помощь Реметалку. Руки у нас окажутся свободны.