Роберт Фаббри - Веспасиан. Трибун Рима

– И ты им поверил?

– Да. Из Мёзии прибыли офицеры – вербовать наших людей для службы в размещенных там римских войсках. Это говорило о том, что легионам там уже приходится не сладко. Я увидел в этом возможность стряхнуть бремя царской власти и вернуться к извечным порядкам, когда независимые племена объединялись под властью наших богов.

– И ты, как главный жрец, занял бы место царя, только некоронованного?

– Я желал этого ради блага Фракии и богов, – почти выкрикнул Ротек, невзирая на боль.

– И вот, когда легионы прибыли и восстание захлебнулось, ты пожаловал сюда и предложил свои услуги Поппею. Почему?

– После того как цениям не удалось перехватить идущие к Поппею пополнения, я понял, что нам не победить, поэтому приехал сюда вести переговоры о сдаче, пока еще не поздно.

– Очень благородно. С чего это Поппей поверил тебе?

– Я рассказал ему о деньгах от Азиния. Согласился поехать в Рим и свидетельствовать против Азиния в сенате. В обмен на свою жизнь.

Азиний покачал головой.

– Превосходно, – с улыбкой прошептал он. Потом снова обратился к жрецу. – Выходит, Поппей был только рад использовать тебя, своего нового друга, в переговорах с мятежниками?

– Он ставит много препон, выдвигает разные требования и условия. Думаю, он хочет не сдачи, а победы.

– А ты по-прежнему желал царю смерти?

– Если из всего этого и могло получиться что-то хорошее, так это конец Реметалка, – прошипел жрец, буравя царя глазами. На залитой кровью куньей физиономии читалась фанатичная ненависть.

Азиний отступил на шаг и посмотрел на Магна и двоих легионеров.

– Вырубите его, потом отнесите в мою спальню и оставайтесь при нем.

Те с удовольствием повиновались.

– Похоже, Сеян и Поппей оказались слишком хитры, даже превзошли вашего покорного слугу, – сказал проконсул Веспасиану. – Выставить меня зачинщиком всех этих беспорядков – мастерский ход, который я не мог предвидеть. Теперь понятно, почему они использовали монеты – их будет проще увязать со мной, чем слитки.

Юноша смотрел на старшего товарища, не зная, что и думать.

– Эй, ты ведь не веришь ему? – спросил Азиний.

– Нет. Полагаю, что нет, – ответил Веспасиан, вспомнив слова Корона о том, что Ротека во время визита к цениям сопровождали Гасдрон и трое преторианцев.

– Очень хорошо, – фыркнул Азиний. – А то у меня просто нет времени опровергать абсурдные обвинения и оправдываться перед младшими трибунами.

– А как насчет царей, Азиний? – вмешался Реметалк.

– И перед царями тоже. Оправдываться я буду перед сенатом. Но если вам требуется доказательство, спросите у себя: почему я не приказал Магну убить этого маленького ублюдка? Ведь он, дай ему шанс, будет свидетельствовать против меня. Более того, он искренне убежден в истинности своих показаний, и даже подвергнутый пытке, без чего, думаю, не обойдется, будет стоять на них. Так что же я выигрываю, оставляя ему жизнь?

Реметалк посмотрел на Азиния и пожал плечами.

Тот помрачнел и, сгорбившись, опустился на кушетку.

– С целью подтвердить историю жреца, Сеян представит поддельные документы, доказывающие, что это я разрешил выдачу денег из казны. Если Ротек умрет, предъявленных фальшивок будет достаточно, чтобы приговорить меня. Но если я поставлю его перед сенатом, все увидят, что я не боюсь обвинений. Я буду владеть ситуацией и смогу заставить жреца опознать настоящих посредников – преторианцев и вольноотпущенника Сеяна Гасдрона, то есть людей, к которым, как прекрасно известно сенаторам, не имею ни малейшего отношения. Главный свидетель со стороны Сеяна обернется против него. Поэтому Ротек нужен мне в Риме. Живым.

На лице Реметалка отразилась симпатия.

– Я поеду с тобой и дам показания в твою пользу.

– В этом нет необходимости, будет достаточно письма. Тебе следует вернуться в Филиппополь и начать залечивать… – Азиний не договорил. Снаружи послышался шум, полы входа в палатку распахнулись. Отстранив ликторов, попытавшихся остановить его, внутрь ворвался Поппей.

– Вечер добрый, Азиний, – проворковал он. – Вот это неожиданность. Чем обязан я чести твоего визита?

– Поппей, я тут по требованию сената и императора, – ответил проконсул, встав и сделав ликторам знак оставаться снаружи.

– С поручением к царю и этому молодому трибуну, надо полагать?

– Царь Реметалк и трибун Веспасиан, как тебе известно, являются моими личными друзьями. – Азиний замолчал, прислушиваясь. Со стороны укреплений доносились отдаленные крики и вопли. – Они пришли засвидетельствовать свое почтение.

Веспасиан отдал полководцу честь, но тот не обратил на него внимания, как и на шум.

– Центурион Фауст тоже принадлежит к числу давних знакомых? – спросил командующий, буравя Фауста подозрительным взглядом.

– Поппей, не мели чепухи, – вскинулся Азиний. – Центурион сопровождает царя, который остался без телохранителей.

Объяснение, похоже, удовлетворило полководца.

– Что за новости привез ты из Рима? Видимо, они важны, раз в качестве глашатая потребовался проконсул.

– Мне хотелось бы сообщить их в официальной обстановке.

– Дам распоряжение секретарю назначить встречу на утро. Пока же готов удовольствоваться кратким изложением.

Азиний бросил взгляд в сторону, откуда доносился отдаленный шум, в котором теперь не составляло труда определить звуки сражения.

– Не стоит волноваться, Азиний, – заверил его Поппей. – Это просто очередная вылазка кучки засевших в горах мятежников. Ничего серьезного.

– Прекрасно. В признание твоих заслуг в подавлении фракийского восстания, сенат пожаловал тебе триумф, и принцепс с удовольствием утвердил это решение. – Азиний сделал паузу, наблюдая за лицом Поппея, расплывшимся в самодовольной улыбке. – Император требует, чтобы ты немедленно вернулся в Рим и удостоился предписанного почета.

– Немедленно вернулся в Рим? – вскинулся Поппей. – С какой стати?

– Из твоего рапорта следует, что восстание сокрушено. Видимо, это несколько преждевременное утверждение, – заметил проконсул, намекая на все усиливающийся шум за пределами лагеря. – Император пришел к выводу, что больше тебе здесь делать нечего, и повелел вернуться в столицу. С командованием прекрасно справится Помпоний Лабеон.

– Меня заменит Помпоний Лабеон? Это все твоя затея! – выдавил Поппей, устремив на Азиния обвиняющий перст.

– Моя? Я всего лишь посланец, по пути в свою провинцию привезший тебе добрую весть. – Теперь пришел черед Азиния наслаждаться собой. – У меня нет власти над императором или сенатом. Я склонен думать, что причиной такого счастья стал твой не слишком достоверный рапорт.

Поппей стиснул кулаки, и на секунду показалось, что он вот-вот бросится на Азиния.