Лотар-Гюнтер Буххайм - Крепость

- Приготовиться к движению под РДП! – и тут же разворачиваюсь: Хочу увидеть, как осуществляется такой маневр.

Приготовиться к движению под РДП: Сейчас все знают, особенно в кормовом дизельном отсеке, что делать. Когда прихожу в центральный пост, инжмех отдает приказ:

- Оба руля глубины вверх! Оба электродвигателя средний ход вперед!

Я превращаюсь сейчас в натянутый нерв. На тридцати метрах инжмех приказывает принять главный балласт. Так он устраняет опасность, что лодка может разломиться. Остается опасность вылета подлодки на поверхность, если он просто прикажет осуществить продувку – т.е. статически, а не динамически – без уверенности в безопасности в нужный момент. В то время как лодка идет под наклоном вверх, снижается давление воды. Лодка ведет себя соответственно – она становится легче, чем вытесненная вода. Таким образом, нарушается равновесие. Так что мы должны принять воду в лодку, чтобы снова утяжелить ее... Это все давно известно – но без них не осуществить такой тип мореплавания ... Инженер держит все под контролем. Он отдает приказы негромко и резко, но очень четко.

- Двадцать метров!

Неужели у нас будет свежий воздух? Нам он чертовски необходим! Во всяком случае, просто чудо, что мы все еще можем дышать этим спертым воздухом. Сейчас бы услышать команду: «Приготовить дизели для продувания»! Но будут ли

балластные цистерны продуваться дизелями при ходе под РДП? Мозги кипят, однако приходится при-знать: Я не знаю! В таком сумасшедшем положении следует знать все четко. Как я жалею сей-час, что не удосужился изучить в свое время основы хода под РДП.

Командир при команде «Двадцать метров» забрался на самый верх. Я сам часто сидел в баш-не на седле перископа – просто ради удовольствия. Теперь это мне помогает: Могу понять каждый щелчок, клик и жужжание. В этот момент, например, скользит командир на своем кресле вокруг толстого столба пери-скопа между раздвинутыми ногами. Нога впечатана в левую педаль: поворот влево. В правую педаль вдавлена: в противоположном направлении. Чем сильнее давление на педаль, тем быстрее поворот вокруг вертикальной оси. Левой рукой командир запускает двигатель для движения «спаржи» вверх-вниз; правой управляет качающимся зеркалом перископа, которым он устанавливает линию визирования. Перископ работает четко и без малейшего сопротивления. Может быть, все не настолько плохо с его повреждениями, как было доложено. Пространство прямо над нами командир в свой перископ не видит, но может контролировать небо до семидесяти градусов. Там наверху тесно: КЦВС , чудо, гордость подводного оружия находится в башне, рядом с перископом – в сочетании с ним. Жду команды дизельному отсеку. И команда поступает от командира:

- Дизельный отсек подготовить к погружению!

Это означает, что выхлопные клапаны и устройство РДП должны оставаться закрытыми. А также, что мы продолжаем идти на электродвигателях вместо дизелей, как ожидалось. Осматриваюсь. Натыкаюсь на вопросительный взгляд оберштурмана. Кажется, что он тоже не понял поступивший сейчас приказ «Дизельный отсек приготовить к погружению!»

- ... воздух не поступает, – слышу, его бормотание и думаю: Все еще не поступает! Черт побери! Ночь слишком светла? Или что, черт возьми, происходит?

Инженер делает задумчивое лицо. Вполне могу представить себе, в чем загвоздка: Наш ток в аккумуляторах может закончиться прежде, чем батарея сможет зарядиться. Мы все еще идем на электродвигателях – но теперь на глубине восемнадцать метров. И вот командир, наконец, приказывает освободить замок для освобождения РДП в его гнезде до верхней палубы. Это делается из офицерской кают-кампании. Инжмех стоит в

дифферентовочном углу. Он работает штурвалом на трубопроводе высокого давления. Им он гидравлически выдвигает вверх трубу мачты РДП. При этом не сводя глаз и с коробки с предохранителями для шноркеля. Полного выдвижения трубы устройства РДП не так много, чтобы увидеть его в лодке.

Раздается приглушенный рев, а затем сильный удар мачты РДП в замковую опору в башне. Загорается лампа индикатора: Шноркель занял свое место штатно. Сработало! Теперь командир может обозреть головку РДП через перископ. Мне же приходится напрячь все мое воображение, чтобы оно помогло мне увидеть, очевидно, спокойное море, где шноркель и перископ будут видны на воде так же, как и головы двух морских змей плывущих в сумерках по морю. Одновременно работать с воображением – а также внимательно следить за тем, что происходит здесь не так просто... Теперь, например, надо осушить каналы воздуховодов. Но куда же уходит вода? А теперь командир отдает приказы для команды дизельного отсека. Вставляю указательные пальцы в уши, как канонир, потому что знаю, что должно произойти выравнивание давления, а это не по нраву барабанным перепонкам. Выравнивание давления происходит через головной клапан шноркеля. Несмотря на указательные пальцы в качестве берушей, слышу долгий органный звук, а за-тем мои барабанные перепонки буквально трещат! Бедные мои уши! И находящиеся в них три слуховые косточки: молоточек, наковальня и стремечко... С ушами у меня никогда не было проблем. Но теперь они, кажется, просто взбесились, причиняя мне невыносимую боль. Она такая, что от адской боли хочется стонать с громкими проклятиями. Но это запрещает Свод правил и норм подводника.

- Низкий туман, – произносит кто-то хладнокровно, имея в виду белые облака, в которые конденсируется воздух. Могу только удивляться, что этот воздух ведет себя и конденсируется, как обычный воздух.

А это что такое? Этот неровный шум? Дизеля? Шум и в самом деле доходит со стороны кормы. Такое, почти беззвучное движение на глубине в шестьдесят метров, и теперь этот ужасный шум работающих с перебоями дизелей! Господи! Как же он действует мне на нервы! Дизеля набирают обороты. Слава Богу! Вроде и воздух получше стал. Дизеля вытягивают спертый воздух из лодки с огромной скоростью, они высасывают его так, будто эта полностью отработанная смесь то, что им сейчас и надо. Я снова дышу ровно, и это прогоняет прочь боль в ушах. Глухой, низкий рев доносится с кормы, и кажется, что так и должно быть. Он звучит музыкой для ушей. Я полностью отдаюсь ему, и он наполняет меня. Ощущаю, что все на борту стали чувствовать себя более комфортно. Даже аккумуляторы задышали: Наконец, они получили новый ток при подзарядке. Генераторы производят его с каждым оборотом двигателей в большом количестве. Прямо под нашими ногами имеется для этого достаточно места. Электролит для аккумуляторов как сахарная вата, как рахат-лукум, как мин-даль жареный в сахаре. Они впитывают его в себя, заглатывают, захлебываясь, пока не наполняются доверху. Полностью заряженные аккумуляторы – это полжизни для нас. Стою на шатающихся коленях и пытаюсь всеми фибрами тела почувствовать движение лодки. Инжмех отдает рулевым короткие команды, и мне кажется, что лодка внезапно реагирует лучше на управление рулями, нежели на ход на электромоторах. Неудивительно, говорю себе: Мы стали идти гораздо быстрее. Инжмех пристально смотрит на измерительные приборы. По обе стороны от водяного