Кристиан Камерон - Тиран

— Вот уж вопрос так вопрос, правда? Несколько дней назад ты убеждал царя, что мы не должны воевать. Что заставило тебя передумать?

Киний взял со стола сакскую плеть и пальцем потер золотые украшения.

— Вчера вечером, когда я разговаривал с архонтом, я понял — понял, словно боги нашептали мне это. Друзья, лучшего объяснения у меня нет. Я уверился в одно мгновение. Здесь разум не при чем, скорее это… откровение. — Он заткнул плеть за пояс под панцирем. — Мысли мои ясны. Я намерен это сделать.

Диодор вздохнул.

— Люди не обрадуются.

Киний кивнул.

— Каждого, кто захочет уйти, я отпущу.

Диодор покачал головой.

— Никто не уйдет. Но они не обрадуются.

Киний снова кивнул.

— Теперь все в руках богов. А пока нам многое предстоит сделать. Филокл, бери Ситалка и поезжай к царю. Скажи там, что мы со всеми всадниками города приедем к нему во втором часу пополудни. Диодор, попроси остальных потратить утро на метание копья и упражнения в движении строем. После полудня колонной выедем к царю и торжественно привезем его к архонту.

Филокл сказал:

— Кому-то следует предупредить архонта. И не забудь, что ты должен поговорить с Мемноном.

— Пошли Кракса во дворец, пусть спросит у Кира, управляющего архонта, сможет ли архонт принять нас во втором часу пополудни. Пошли раба к Мемнону с приглашением, если может, прийти сюда. Объясни, что это необходимо.

Диодор отдал честь.

— Да, гиппарх.

Он улыбнулся.

Киний улыбнулся в ответ.

— Несмотря ни на что, мне происходящее нравится.

Сбор начался хорошо. Отсутствующих было больше: кто-то ушел в последнее в этом году плавание, другие болели или представляли другие оправдания. С другой стороны, гораздо больше явилось верхом и в доспехах. В несколько минут Никий, Аякс и Левкон построили их. Началась перекличка, отметили отсутствующих.

Киний поехал впереди. За ним следовали почти двести всадников. Четырьмя неровными рядами они заполнили почти весь ипподром. Лошади двигались вперед или назад, переминались, жеребец во втором ряду укусил кобылу.

— Добро пожаловать, граждане Ольвии! — начал Киний, перекрывая шум. Он сидел прямо, стараясь не обращать внимания на усталость после вчерашней езды и на увечья, полученные в драке у винной лавки. — Благодарю за оказанную мне честь: вы назначили меня на эту должность и сделали гражданином города. Не стану больше тратить слов, потому что ими все равно не выразить мои чувства. — Он посмотрел из-под шлема по сторонам. — Сегодня наше первое занятие. Каждый должен представиться моему гиперету, Никию, показать лошадь и вооружение, и гиперет даст вам советы, как их усовершенствовать. От Никия каждый поедет к Диодору и начнет метать копья, потом направится к Аяксу, который научит спешиваться и садиться верхом в бою. В полдень трапеза: хлеб с оливковым маслом. Лошадей держать в поводу, как подобает конникам. Потом будем учиться двигаться в разном строю. После полудня вся конница города впервые за много лет выполнит свой долг — мы будем сопровождать царя саков. — В рядах послышался шум. — Уважаемые господа, прошу тишины. На все время сбора вы лишаетесь права свободно разговаривать. Разве граждане, которые служат в фалангах, разговаривают? Нет. Они слушают приказы. И вы должны. Есть вопросы?

Жалобный голос из четвертого ряда:

— У меня днем важная встреча — покупка льняного семени.

Киний улыбнулся за холодными защитными пластинами на щеках.

— Встречи не будет.

— Я не взял с собой еды, — сказал другой.

— Когда я вас отпущу, можешь послать раба за едой. А в другой раз знай: сбор на весь день.

— Мы все должны носить синие плащи? — спросил кто-то.

— Это узнаете у Никия. Еще что-нибудь?

Он посмотрел на них.

Все молча сидели на лошадях. Как отряд, они послушнее богатых афинян, но выглядят теми, кто они есть: богачи, играющие в воинов. Киний вздохнул.

— Гиппеи! — крикнул он. Огляделся. Никий, Аякс и Левкон стояли с лошадьми у сидений ипподрома; рядом на попонах — образцы снаряжения. Диодор с двумя галлами уже начал упражняться в метании копий, а Антигон подставляет тяжелый щит под удары двух мечей. Все готово, насколько возможно. — По местам! — приказал Киний.

Все сразу пришли в движение. Примерно четвертая часть направилась прямо к нему — жалобы, требования, предложения. Киний этого ожидал. Все-таки они не воины — они зажиточные люди и греки.

Он знал, как побыстрее покончить с этим. Ему помогал Ликел — другой ветеран афинских сборов. Ликел ездил по рядам, выслушивал жалобы и как мог разбирался с ними. С остальными Киний был терпелив, но тверд. Получаса хватило, чтобы отправить всех по местам.

С ярусов сидений доносился голос Никия, который советовал пользоваться копьями с кизиловым древком. Он уже произвел разведку и знал, кто из купцов города может доставить эту древесину из Персии и какой кузнец делает лучшие наконечники. Он с Левконом с помощью Кена оценивал качество и подготовку лошадей.

Кен прошел по песку к Кинию и хотел с ним поговорить. Когда Киний посмотрел на него, он сказал:

— У нас загвоздка с лошадьми.

Киний хмыкнул и сдвинул шлем назад.

— Кобылы и жеребцы?

Кен кивнул.

— Лошади здесь дешевы. Должна быть обычная случка. Иначе, когда у кобыл начнется течка, начнется хаос.

Киний потянул себя за бороду.

— Что говорит по этому поводу Ксенофонт?

Кен улыбнулся.

— Мерины.

Кинию казалось, что он вот-вот либо уснет, либо умрет. Он наклонился вперед.

— Значит, будут мерины. К гиперету и военачальникам это не относится.

Сказав так, он проехал туда, где метала копья первая группа всадников. Это все были молодые люди, которые ездили с ним на равнины, и они производили отрадное впечатление. Когда Киний наблюдал за ними, ему пришло в голову, что нужно создать из гиппеев особый отряд в пятьдесят человек. Лучших наберется как раз пятьдесят.

Кир галопом проскакал по песку. Его гнедая вытягивала голову, мелькали копыта. Бросок, сильный и точный. Щит упал с грохотом, подобным грому.

— Парень бросает словно рукой Зевса, — сказал Филокл за плечом Киния. — Царь шлет привет. Он будет ждать тебя во втором часу.

Молодежь очень хороша, но остальные отнюдь нет. Дурной пример подал Никомед: он упал во время первой перемены лошади и при каждом броске промахивался по щиту. Он с трудом скрывал свою досаду за маской презрительного высокомерия. Киний догадывался, что он не привык уступать.

Как и все прочие богатые граждане.

Рядом с предводителем одной из городских фракций проехал Аякс и бросил копье. Он что-то крикнул — Киний не разобрал слов, но это определенно была насмешка — и поскакал к мишени, разбрасывая рабов, которые бросились на помощь хозяину. Никомед выругался, поднялся в седло, ухватившись за гриву лошади, и поскакал за Аяксом, который точно поразил цель. Копье Никомеда пролетело в ладонь от щита. Арену огласили его проклятия.