Алексей Салмин - Буря на Волге

— Главным-то, сынок, признали меня, так что, видно, мне придется всех оповещать да собирать.

— Ну вот и хорошо. А я пока прилягу, отдохну. Три ночи не спал, с ног валюсь.

Сын остался отдыхать, а отец отправился к Чекмареву, своему помощнику.

— Вам кого? — спросила вышедшая на звонок прислуга, открыв дверь на цепочку.

— Иван Иваныч дома? — осведомился Пекин, заглядывая в щель.

— Простите, Иван Васильевич, я вас не узнала, наверно, разбогатеете, — проговорила женщина, откидывая цепочку и пропуская Пекина.

— Мы еще не были бедными, — проворчал Пекин, поднимаясь по лестнице на второй этаж. — Он у себя?

— В столовой, второе докушивает, — ответила женщина, запирая дверь на ключ.

— А, Иван Васильевич! Дорогой ты мой! — воскликнул Чекмарев, выскакивая из-за стола. — Покорно прошу садиться. С чем изволили пожаловать?

— Весточку важную принес, Иван Иванович! Сын старший вернулся от Колчака.

— Как, сын вернулся? Совсем, что ли? — беспокойно взглянул Чекмарев.

— Пришел по заданию, от нашего уважаемого Александра Васильевича, от нашего будущего царя, — улыбнулся Пекин.

— Убей бог, не слыхал о таком царе, — угрюмо посмотрел Чекмарев.

— От самого его превосходительства адмирала Колчака, — пояснил Пекин.

— Какой же он царь? — усомнился Чекмарев.

— Будет царем, верно говорю.

— Значит, к этому дело двигается? — с надеждой спросил Чекмарев.

— Дела, брат, на мази. Скоро их превосходительство сюда изволят пожаловать! — с восторгом произнес Пекин. — А пока они там в дороге, нам нужно самим кое-что в городе подготовить... Чтоб было куда принять нашего дорогого правителя. Я думаю, Иван Иваныч, неплохо бы нам сегодня вечерком собраться, да и остальных всех собрать, кто идет с нами. Подыскать бы такое местечко, чтоб спокойнее обо всем поговорить.

— Найдем, Иван Васильич, найдем. Я думаю, лучше всего у Данилы Дормидонтовича Гусева. Дом у него обширный, укрыться есть где, а может быть, и сыновья его тоже вернулись от Колчака. Вместе бы с ними все обсудили.

— Мой Анатолий говорит, что их вышло пятеро, а всем удалось пробраться или нет, пока неизвестно. Так, значит, Иван Иванович, соберешь всех к Гусеву, а вечерком и мы с Анатолием приедем.

Вечером, крадучись, один за другим пробирались к дому Гусева. На столе, по-праздничному накрытом белоснежной скатертью, были выставлены закуска и выпивка, Явился и сын Пекина, колчаковский капитан.

— Мир вашей компании, господа! — поклонился он собравшимся и сел поодаль от стола.

— Анатолий Иванович, что же вы, братец мой?1 Давайте ближе к столу, выпьем по маленькой! — крикнул хозяин. — Приходили ко мне, шарили, да шиш нашли, С чем пришли — с тем и ушли. Чай, мы не дураки! Нате-ка вот, берите. Нет, брат, вокруг нас еще походишь, почешешься, — распространялся перед компанией Гусев. - Кому надо, тому мы не пожалеем, сами отдадим. Прошлый год пришли белые, сам пятьдесят тысяч золотом отдал.

— Господа! — начал Пекин-младший. — Город находится на военном положении — после десяти часов всякое движение прекращается, улицы патрулируются, До этого времени нам нужно все решить и разойтись. Давайте поскорее обсудим наши предстоящие дела... Отправляя нас сюда, Александр Васильевич сказал: «Во что бы то ни стало, а Казань вы должны взять в свои руки, то есть сбросить Советскую власть до прихода в город моего войска».

— Постой-ка, Анатолий Иванович, — прервал его Романов. — Ты все-таки пояснил бы, как это сделать?

— Тише, — махнул рукой Селиванов. — Продолжайте, Анатолий Иванович.

— Вот для этого-то я и прибыл сюда. Вы, наверное, знаете, что город пуст, красных войск в нем нет. Те части, какие раньше были сформированы и охраняли город, все высланы па фронт. А теперь, как нам известно, в городе начинают формировать новые части гарнизона. А из кого они формируются? — вопросительным взглядом обвел он присутствующих и, улыбаясь, продолжал: — Из мобилизованных деревенских мальчишек, вот из кого. Для успеха нашего дела нужно немногое. Скажу проще: этим деревенским баранам надо подменить командиров, а когда встанут во главе наши люди, — а они уже есть в некоторых частях, — то план нужно разработать так, чтобы все шансы были на нашей стороне. Подступать к этому делу надо умно, не кричать: «долой Советскую власть», а наоборот: мы, мол, за Советскую власть, но без коммунистов. Надо сделать так, чтобы части передрались между собой.

— Как же думаете это сделать? — спросили собравшиеся.

— Очень просто, — продолжал Пекин. — Русских натравим на татар, что, мол, татары хотят забрать Казань в свои руки. А татар натравить на русских и евреев. Когда же по городу пойдет резня и свалка, мы тут как тут. Тогда бери голой рукой, и Советская власть свергнута. Понятно?

— Так-то оно так, Анатолий Иванович, — возразил Селиванов, — да к татарам-то подойти как? Что ни говори, а им нужно втолковать на родном языке. Иначе не поймут они и на это дело не пойдут.

— Совершенно верно заметили, Петр Дормидонтович. Нам соваться в это дело нельзя. Нужно подготовить ихних же людей, которые имеют вес в городе — купцов, мулл и всех тех, кому не нужна и не мила Советская власть. А уж они-то сумеют подготовить своих людей. И с таким лозунгом определенно власть в городе будет наша, — закончил Пекин-младший.

— А ведь верно! — поразмыслив, сказал купец Романов.

— По-моему, тоже только так можно избавиться от большевиков, — утвердительно сказал Чекмарев.

— Тогда вот что, Алексей Поликарпович, — обратился к Романову Пекин-старший. — Вы близкие друзья с купцом Апанаевым, вам и карты в руки... Он имеет громадные капиталы и самый ярый противник Советской власти. А он-то уж найдет все ходы и выходы... — закончил Пекин-старший.

— А теперь, господа, за наши будущие успехи! — крикнул повеселевшим голосом Гусев, наливая в стаканы водку.

Выпили на прощание и разошлись по своим домам.

Вернувшийся со сборища, от Гусева, капитан Пекин был крепко навеселе и прошел прямо в кухню, где помещалась прислуга Татьяна.

— Добрый вечер, Танюша! — сказал он, часто мигая и присаживаясь на табурет. — Ну, как поживаем? Давеча не удалось мне с тобой поговорить, торопился с приездом-то родных навестить. Ты жаловалась, что твоего жениха убили. Эх, Таня, Таня, зачем ты жениха выбрала из красных? Неужели' тебе не нашелся бы парень в нашей армии? Да и у нас там тысячи женихов!

— Из ваших-то меня не возьмут. Там все богатые, а я бедная, — горестно вздохнула Татьяна.

— Ну, ты это напрасно, такую красавицу каждый возьмет, — улыбаясь, сказал Пекин.

— Вы все смеетесь, — покраснев, проговорила Таня.

— Что ты, что ты! Я серьезно говорю. Я бы сам и то с большим удовольствием, — проговорил заплетающимся языком капитан, пытаясь обнять за талию девушку.