Сергей Богачев - Богдан Хмельницкий. Искушение

– Правду говорит Хмель! Сколько можно терпеть издевательства клятых ляхов?! Давно пора поднять их на пики и самим пановать на родной Украине! – поддержал Богдана Кривонос.

– Поднять на пики можно, да как бы потом самим на них не угодить, – произнес более сдержанный Золотаренко.

– На Запорожье надо подаваться! Там сейчас собралась большая казацкая сила. Нужно ее укрепить и приумножить, собрать в один кулак, чтобы потом ударить со всей силы по ляхам! – предложил молодой Богун.

– Прав ты, Юрко, сейчас сила на Сечи уже не такая слабая, как была раньше. Терпение народа уже иссякло, и стекаются по капле казаки в одно большое бурлящее море, которое вот-вот выйдет из своих берегов, – продолжил беседу седоусый Олекса Сыч. – Вот только чтобы это море не накрыло своими волнами с головой всю Украину, надо хорошего кормчего в лодке иметь. И думаю я, панове, что есть у нас такой кормчий. Что скажете, братья?

– Богдана на гетманство! Будьмо! – громко крикнул на это Добродумов.

Казаки тут же поддержали его дружными криками «Будьмо!» и подняли кубки. Хмельницкий встал с места и, поклонившись в пояс своим товарищам, сомкнул с ними свой кубок, а затем осушил его до дна. Осушили свои кубки и казаки.

– Спасибо вам, панове, за доверие! – продолжил Богдан. – Да, с такими казаками можно ехать на Запорожье! Думаю, что сейчас мы можем собрать по зимникам, островам да по затонам до четырех тысяч лыцарей. Да и здесь у нас немалое войско наберется. А там, глядишь, и реестровые казаки к своему народу прижмутся. С нами правда, значит, на нашей стороне будет и сила! Посылайте завтра же по своим маеткам клич, чтобы казаки брали сабли и пистоли, седлали своих верных коней и выдвигались на Сечь. Скажите им, что будем там раду собирать, нового гетмана кричать и готовить войско на Речь Посполитую!

– Добре, батько! Слава Богдану! Будьмо! – провозгласили казаки, снова подняли кубки и, соединив их, выпили до дна.

Долго еще в тот вечер были слышны одобрительные казацкие возгласы. Не один раз наполнялись кубки ароматным медом и горилкой. А с наступлением темноты слышны были старые казацкие песни. Воодушевленные словами Богдана, боевые товарищи никак не могли расстаться со своим атаманом. И целовались с ним, и обнимались, и благодарили, и слезы лили, и заздравные речи провозглашали. Далеко за полночь разошлось панство по своим хатам. А те, кому сил не хватило, чтобы дойти до своего дома, так и остались спать на лавках.

Утром, едва пропели первые петухи, раздался громкий стук в ворота и крик «Отворяйте!». Польские урядники пришли арестовывать заговорщика и бунтаря Хмеля.

В тот день коронный хорунжий Александр Конецпольский находился в прекрасном расположении духа. Он только что вернулся с охоты в своих угодьях со знатной добычей. Не подвели крепкая рука, острый глаз, верный конь, резвые собаки и добрые слуги. Год назад после смерти отца, как единственный наследник, молодой Конецпольский получил обширные земельные владения в Украине – с плодородными землями, богатыми живностью лесами, величественными замками, отчего почувствовал себя настоящим хозяином этой жизни.

Это ощущение еще больше укрепилось в нем, когда сразу после вступления в наследство его замок под Бродами посетила королевская чета. Он хорошо запомнил слова Владислава: «Пан Александр теперь стал фактически наместником половины наших владений в восточных и южных землях. Теперь от вас, от того, насколько сильным будет здесь наше воеводство, во многом зависит политика Речи Посполитой. Не стоит забывать, что эти земли опасны не только набегами татар или вылазками турчаков. Наши союзники, казаки Войска запорожского, тоже могут доставить немало неприятностей пану хорунжему.

Ваш отец, славный пан Станислав, крепко держал непокорных казаков в своих руках, не допуская вольностей с их стороны. Вспомните, как жестоко он подавил восстание разбойников Острянина и Гуни. И я имею надежду, что и его сын будет справедливым, но строгим воеводой на этих землях».

А после удачного похода на татарские кочевья в низовьях Днепра вместе со стражником великим коронным Самуилом Лащем, князем Иеремией Михаилом Вишневецким и четырехтысячным войском, откуда он привез много добычи и пленных, Конецпольский и вовсе решил, что сам король ему не указ. Пусть у себя в Варшаве приказывает дворне. Здесь же, на просторах Дикого поля, хорунжему лучше видно, как строить политику.

В таком приподнятом настроении чигиринский коронный хорунжий рассматривал свою добычу. Вдруг одна из его собак подбежала к вязке лысок и громко залаяла. Конецпольский увидел, что один из селезней до сих пор трепыхается, стараясь вырваться из опутавших его лапы веревок. Пан воевода подошел ближе, взял пистоль и добил лыску. Селезень, дернувшись в последний раз, затих.

– Браво, пан хорунжий! Вы не только славный ловец, у вас, как у истинного христианина, доброе сердце, которое не позволяет мучиться своей жертве. Лучше сразу добить! – за спиной Конецпольского раздался знакомый смех.

Это был подстароста Данило Чаплинский. Он служил еще пану Станиславу, а теперь пригодился и младшему Конецпольскому. На время своего отсутствия хорунжий полностью доверял дела в Чигирине подстаросте и во многих вопросах полагался на него. Тот ведь уже не первый год обитал здесь, поэтому хорошо знал нравы и обычаи местного панства и казацтва.

Вот и сейчас Чаплинский, видимо, пришел к нему, чтобы доложить о том, что произошло в вотчине, пока пан хорунжий охотился в своих угодьях. Однако на этот раз подстароста пожаловал не один. Рядом с ним был какой-то странный человек, которого Конецпольский видел впервые. Причем странность его заключалась не столько в необычном наряде, непривычном ни для польского солдата, ни для казака. Его отличал цепкий взгляд, который выражал даже излишнюю самоуверенность и дерзость.

– Прошу пана познакомиться с Яном Мисловским. Он не только знатный инженер, часовых дел мастер, но и великий провидец, который знает прошлое и видит будущее. С некоторых пор он моя правая рука, с ним я по многим вопросам совет держу, – при этих словах подстаросты загадочный провидец поклонился хорунжему. – Мы пришли не просто так, ясный пан. Очень интересные новости у нас есть, о которых мы хотели бы уважаемому пану рассказать.

– В таком случае проходите, панове, в дом. Разделите со мной трапезу, а затем расскажете про свои цикавинки, – ответил Конецпольский, вытирая руки шелковым платком.

Бросив взгляд на охотничьи трофеи, он провел гостей в свой недавно выстроенный каменный дом, который обустроил со всеми удобствами.

В просторном обеденном зале уже был накрыт богатый стол. Во время обеда хозяин и гости обсуждали в основном текущие дела воеводства, поднимали тосты за здравие. Чаплинский похвастался перед хорунжим, что скоро играет свадьбу с Прекрасной Еленой. По его словам, она оказалась древнего шляхетного рода, поэтому никаких препятствий для заключения брака по католическому обряду не существует. Ксендза уже предупредили, сейчас идут последние приготовления, вот только посаженого отца у невесты нет. Поэтому подстароста и просит шляхетного воеводу стать ее названым отцом.