Гасьен Куртиль де Сандра - Мемуары M. L. C. D. R.

Лейб-гвардия (gardes du corps du roi) — телохранители, гвардейская кавалерийская часть (рота), первая по рангу в составе так называемого военного дома короля Франции.

…в этих странах уже было неспокойно… — Учитывая обычные у Куртиля де Сандра хронологические сдвиги, трудно сказать, о чем именно идет речь. Возможно, он пытается ссылаться на события шотландского восстания 1637–1639 гг., непосредственно предшествовавшие Английской революции XVII в. Тем не менее, объективные временные координаты, бесспорно, указывают на канун вооруженного конфликта между Англией и Францией в 1627–1629 гг., когда англичане военной силой поддержали протестантское антиправительственное восстание в крепости Ла-Рошель. (Осада Ла-Рошели королевскими войсками описывается и у Дюма в «Трех мушкетерах».) Предположительно в то время, когда Франция вела официальные переговоры с англичанами через герцога де Бассомпьера, L. С. D. R. мог исполнять миссию секретного дипломатического курьера Ришельё.

Святой Августин. — Труды блаженного (у католиков — святого) Августина были весьма популярны в среде французского дворянства XVII в. Интересно, что у Дюма в «Трех мушкетерах» д’Артаньян, деликатно стремясь скрыть истинную причину дуэли с Арамисом (глава «Королевские мушкетеры и гвардейцы господина кардинала»), так ссылается на мнимые разногласия религиозного характера:

— Я дерусь из-за несогласия по одному богословскому вопросу, — сказал Арамис <���…>

— Неужели? — переспросил Атос.

— Да, одно место из блаженного Августина, по поводу которого мы не сошлись во мнениях, — сказал д’Артаньян.

…три королевства, о которых идет речь… — То есть Франция, Испания и Англия, чьи отношения на начальном этапе Тридцатилетней войны были чрезвычайно сложными. В ходе соперничества с Габсбургами Франция была естественной союзницей Англии и германских протестантских князей, которых по династическим соображениям поддерживал английский король, — однако, будучи слишком слабой и изнуренной внутренней религиозной враждой, чтобы вступать в открытую войну, стремилась упрочить свое внешнеполитическое положение, играя на морской конкуренции между Лондоном и Мадридом. Испанские Габсбурги, выступавшие на стороне католической реакции, были вынуждены склониться к антианглийскому союзу с Францией и поддержать ее в подавлении мятежа в Ла-Рошели, но по сути желали поражения французов в начавшемся военном противостоянии с Англией. Протестантская Англия, непоследовательно и безуспешно искавшая поддержки в германских делах сначала у Испании, затем у Франции, в конце концов рассорилась с обеими и стала покровительствовать мятежникам Ла-Рошели. Кроме того, интересы всех трех стран по разным причинам зависели от внешнеполитической позиции республики Соединенных провинций (Нидерландов) — богатейшего и одного из самых влиятельных государств тогдашней Европы.

…король Англии, проявлявший по отношению к нам недружественные намерения… — Речь идет, по всей видимости, о подготовке к англо-французской войне 1627–1629 гг.

Сен-Марсо (или Сен-Марсель) — южное предместье старого Парижа, впоследствии — один из городских кварталов; располагается на границе 5-го и 13-го округов города.

…господином де Марийяком, чей брат… стал маршалом Франции… — Сводные братья Марийяк, Мишель (1563–1632), хранитель печати (т. е. министр юстиции) Франции, и Луи, граф де Бомон ле Роже (1572–1632), маршал Франции, родство и тесную связь с семейством которых Куртиль де Сандра приписывает главному герою, играли видную политическую роль в период, предшествовавший утверждению власти Ришельё. Оба принадлежали к сторонникам королевы-матери Марии Медичи и состояли в заговоре против Ришельё, но стали жертвой «дня одураченных» (10–11 ноября 1630 г.), когда король Людовик XIII заявил о поддержке политического курса, проводимого кардиналом. Можно допустить, что брак отца и матери L. С. D. R. устроил Мишель де Марийяк: он обладал, насколько можно судить по тексту, значительным влиянием на отца главного героя, был восприемником L. С. D. R., а в дальнейшем приютил маленького изгнанника в Оленвиле. Удивительно, но о его заключении и смерти L. С. D. R. даже не упоминает, хотя в дальнейшем, сам угодив в темницу, ищет помощи у сына (или, скорее, у внука) своего крестного (см. примеч. 2 /В файле — комментарий № 6 — прим. верст. /).

…женился на родственнице Королевы-матери, попав у последней в большую честь. — Ветвь Медичи, к которой принадлежала королева Мария Медичи (а до нее — Лоренцо Великолепный, Папы Лев X и Климент VII, королева Екатерина Медичи, а также великие герцоги Тосканские), происходила от Джованни ди Биччи деи Медичи (1360–1429). Дед Джованни, Сальвестро, именуемый Светлейшим (Chiarissimo), был родным братом Джовенко Медичи (ум. 1320) — родоначальника той ветви, к которой принадлежала Катарина Медичи, супруга маршала де Марийяка (см.: Lezeau 2007: 514, п. 105). Как видим, родство королевы и супруги маршала было весьма отдаленным.

Он вступил на трон совсем юным… — Людовик XIII Справедливый, король Франции с 1610 г., вступил на престол в девятилетием возрасте после убийства его отца Генриха IV. Регентшей при малолетнем Людовике XIII была его мать Мария Медичи.

…из-за заведенного ею фаворита, соотечественника, чьи заслуги были столь же незначительны, как и его происхождение. — Речь идет о флорентинце Кончино Кончини, фактическом правителе Франции в период регентства Марии Медичи.

…его жена… — Имеется в виду Леонора Дори, супруга Кончино Кончини, наперсница королевы-матери Марии Медичи, наряду с мужем имевшая на нее большое влияние. Казнена по приказу Людовика XIII по обвинению в оскорблении величества спустя два с половиной месяца после убийства Кончини.

…один из них принадлежал к дворянству мантии, а другой — к дворянству шпаги… — В данном случае подразумевается, что старший брат избрал гражданскую службу, а младший — военную. Вообще, французские дворяне мантии, или судейские, в XVI–XVII вв. — это по преимуществу выходцы из зажиточного мещанства, получившие дворянское достоинство, личное или потомственное, благодаря недавнему королевскому пожалованию (отсюда и другое название этого сословия — «новые дворяне»). Они составляли элиту чиновничества, имели преобладающее влияние в провинциальных парламентах, судах, финансовых учреждениях, формировали базу растущего бюрократического аппарата. В отличие от них, дворяне шпаги — потомки старинных родов, как правило небогатых либо вовсе обнищавших, — вынуждены были искать приложение своих сил на военном поприще или избирать церковную карьеру; носители уходящих в прошлое феодально-рыцарских предрассудков, они относились к «новым дворянам» с пренебрежением и не считали их дворянство равным собственному. Главный герой, по Куртилю, принадлежит именно к дворянству шпаги.