Гасьен Куртиль де Сандра - Мемуары M. L. C. D. R.
- Название:Мемуары M. L. C. D. R.
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Ладомир, Наука
- Год:2015
- Город:Москва
- ISBN:978-5-86218-525-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Гасьен Куртиль де Сандра - Мемуары M. L. C. D. R. краткое содержание
Гасьен Куртиль де Сандра (1644–1712) — журналист и памфлетист, непосредственный свидетель и участник самых бурных событий второй половины XVII — начала XVIII века, автор около сорока книг и один из самых читаемых писателей своего времени.
«Мемуары M. L. C. D. R.» («Мемуары г-на графа де Рошфора»; «M. L. C. D. R.» означает: «Monsieur le Comte de Rochefort»), представляют сегодня несомненный интерес как с исторической, так и с литературоведческой точек зрения; героев Куртиля обессмертил в своей знаменитой трилогии Александр Дюма-отец.
Сочиненные Куртилем псевдомемуары носят абсолютно апокрифический характер. Герой «Мемуаров M. L. C. D. R.», граф де Рошфор, напоминает самого автора — военного, прожившего жизнь честного служаки, но так и не сумевшего сделать придворную карьеру.
Мемуары M. L. C. D. R. - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Люди поговаривали, будто он любил эту даму, свою племянницу. Не скажу, что такого не могло быть, — она была достаточно красива, чтобы возбудить в ком бы то ни было желание обладать ею. Знаю также, что если бы это зависело лишь от меня, то я бы гордился ее дружбой, — однако во избежание грядущих кривотолков прибавлю, что всякий раз, идя к ней, он думал не о развлечениях — нет, но уединялся там с особами, с которыми не мог видеться в иных местах, не возбуждая подозрений: это были иностранцы, переодетые то в монахов, то в священников, то в торговцев. Вспоминаю, как после одной из таких встреч он приказал мне отнести увесистый кошелек на понтуазскую дорогу {30} ; мне было сказано, что перед деревней, именуемой Сануа, я найду капуцина {31} , который будет спать без капюшона на голове, нужно просто положить кошелек в капюшон и уйти. Я выполнил все, что мне сказали, в точности следуя инструкциям.
Перед тем как доверить мне столь секретное дело, он испытал меня необычным образом. Был человек, которому он иногда давал поручения такого же рода, — его звали Сове и он уже два или три раза ездил в Испанию, чтобы раскрыть интриги, затевавшиеся при тамошнем дворе кое-какими особами против интересов Его Преосвященства. Человек этот имел жену — очень красивую, а я бы даже сказал, прекрасную женщину. Вознамерившись, по распоряжению господина кардинала, убедиться в моей верности, он решил прибегнуть к ее помощи; супруге своей он порой прощал такие вещи, что могло показаться, будто он напрочь лишен ревности. Поначалу дама согласилась; план состоял в том, чтобы сперва соблазнить меня, а потом выдать — ловушка, неизбежная для всех мужчин, особенно молодых. Но я ей понравился — не знаю уж почему, — и она, признавшись в обмане, предупредила, чтобы я держался со всеми настороже. Затем она дала мужу ответ, послуживший к моей пользе, и кардинал, которому, заискивая его милостей, муж обо всем доложил, к тому же заверив от всего сердца, что ради службы у него пожертвовал бы не только женой, но и самим собою, — проникся ко мне таким доверием, что стал посвящать во множество важных дел.
И вот спустя несколько дней он приказал мне сменить пажеское одеяние и отправиться к лошадиному рынку в указанный дом. Я должен был подняться в четвертую спальню и, если увижу крест, нарисованный на двери мелом, тут же спуститься и ждать внизу Сове. Я нашел, что было велено, и спустился вниз, прикрывая лицо плащом. Через минуту появился Сове и спросил, как дела. Я ответил, что обнаружил нужное Его Преосвященству, и тогда Сове спросил, не видел ли я, как из дома вышли двое мужчин: один одетый священником, а другой — аббатом, то есть в короткий плащ. Я помотал головой, а он предупредил, чтобы я был наготове, и если они появятся, то мне надлежит последовать за ними до больницы Милосердия {32} , а если нет — то оставаться на посту, пока он не вернется. Через полтора часа он возвратился, но не один, а с неплохой компанией — целым отделением гвардейцев: одни окружили дом, а другие поднялись наверх. В комнате они застали двух мужчин, о которых меня предупреждали, тут же схватили их и препроводили в Бастилию {33} . Но остался там лишь один — другого было приказано выпустить, и назавтра я привез ему десять тысяч экю золотом; скорей всего, это было наградой за то, что он предал своего товарища.
Видя, что к моей помощи прибегают в столь секретных делах, я мечтал лишь стать старше на год или два. Я был уверен, что, когда выйду из пажей, мне найдется другое занятие, и хотел бы, чтобы это было военное ремесло, к которому я питал особую склонность. Тем временем отец и мачеха, понимая, что все мои надежды кончились ничем, досадовали, что выказывали мне почет, однако это не помешало мне попытаться как-нибудь помочь моим братьям, пребывавшим в крайней нужде. Чтобы доказать чистоту своих помыслов, я написал домой, прося известить, когда в наших краях освободится какая-нибудь должность. Ответ был таков: я-де не в меру кичлив и склонен преувеличивать мои возможности, истинную цену которым они теперь знают, а посему дают мне позволение ходатайствовать за кого-нибудь другого.
Тут было отчего разгневаться и принять это за оскорбление, и когда через несколько дней господин кардинал оказался столь добр, что осведомился о моей семье, я рассказал ему не только об этом случае, но и обо всем, что претерпел в детские годы. Моя искренность пришлась ему по сердцу, и, видя, что он и вправду беспокоится обо мне, я поведал ему также об обязательствах, которые имел перед нашим кюре (впрочем, сильно их преувеличив). Он сказал, что ему нравятся благодарные люди, и спросил — поскольку я говорил ему еще и о господине де Марийяке, — знают ли родственники, чем я теперь занимаюсь. Я ответил: не знают, но я мечтаю повидать их при первой возможности; он предупредил, чтобы я не делал этого, если хочу, чтобы приязнь, которую он ко мне испытывает, сохранялась. После такого недвусмысленного требования я не решался что-либо ответить, и, заметив, что я очень удивлен и даже подавлен, он добавил:
— По крайней мере, не стоит рассказывать им о том, что я тебе говорю. И случись такое когда-нибудь, ты не сможешь рассчитывать на службу у меня.
Я ответил, что, если речь идет о службе, ему достаточно только пожелать — и я не буду знаться ни с родственниками, ни с друзьями.
Казалось, ответ его удовлетворил, и, действительно, продолжая пользоваться моими услугами как прежде, он вскоре отправил меня на дорогу в Сен-Дени {34} с сумкой, полной золота, наказав оставить ее под плитой, стоящей на других плитах неподалеку от Монфокона {35} . Я получил приказ тотчас же вернуться, так что не знал ни кому она предназначалась, ни кто за ней пришел. Другую сумку спустя несколько дней я отнес к собору Нотр-Дам; мне сказали, что один человек будет стоять, прислонившись к стволу дерева, подперев голову одной рукой, а вторую держа за спиной — ни дать ни взять жадный лекарь, представленный нам Мольером {36} . Ему-то мне и повелели передать то сокровище, какое дали; но видеть лицо того, кому предназначалась столь ценная посылка, мне не дозволялось. Думаю, что на сей раз вся эта таинственность была скорее напускной, — само поручение задумывалось либо для того, чтобы кардинал убедился, насколько верно ему служат, либо ради вящего почтения к власти, исполненной таких секретов. Так или иначе, я провел в подобных миссиях два года; в это время при дворе затевались разнообразные интриги, чтобы сместить кардинала с его поста, но все они закончились безрезультатно.
Нашему кюре, как прежде отцу, я написал такое же письмо, прося его предупредить меня, когда в наших землях подвернется что-нибудь, ради чего я мог бы похлопотать. Как-то раз он прислал ко мне нарочного, и тот сообщил, что освободилось маленькое аббатство, приносящее около четырех тысяч франков ренты. Я немедля исходатайствовал его у господина кардинала, тот ответил — так тому и быть, но захотел узнать, за кого я прошу.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: