Элизабет Фримантл - Гамбит Королевы

У Дот в нише есть тюфяк, что довольно удобно; она может даже отгородиться занавеской. Им втроем очень хорошо, хотя ей бывает одиноко долгими днями, когда леди Латимер и Мег заняты службой у леди Марии. Служба заключается в том, что они вместе гуляют в парке и вышивают. Кроме того, они часто ходят к мессе. Дот недостает веселья, какое царит на кухне в Чартерхаусе; там, бывало, она, закончив домашние дела, устраивалась у очага и болтала с другими слугами. А в Уайтхолле у нее почти нет работы, разве что прибирать в их тесной каморке, чинить одежду и стирать мелкие вещи. Постельное белье, платья и шторы относят в прачечную. Прачки с утра до ночи стоят над огромными чанами и стирают, а потом вывешивают белье на просушку во дворе. Простыни висят на живых изгородях, похожие на белые флаги. Кроме того, Дот штопает дыры, поднимает петли – вот, пожалуй, и все. Работа не отнимает у нее много времени.

Она много гуляет по Уайтхоллу, а иногда, дождавшись, пока придворные пойдут к обедне, тихонько ускользает, снимает туфли и скользит по длинным, гулким коридорам, как на коньках по льду. Брейдон, помощник повара, который каждое утро приносит дрова, отнесся к ней снисходительно и показал, где что находится, где брать лучину на растопку, куда выносить ночные горшки, где найти травы для посыпания пола, где ей принимать пищу и тому подобное. Он даже показал ей выводок котят, которые свернулись в корзине за дровяным сараем. Пока Дот любовалась котятами, Брейдон попытался поцеловать ее, что ей совсем не понравилось: хоть он и дружелюбный, он грубый, прыщавый и на уме у него только одно. После того случая Брейдон дуется и делает вид, будто не замечает ее. Должно быть, он что-нибудь наговорил про нее поварятам, потому что они косятся на нее и хихикают, когда она проходит мимо.

Время от времени Мег удается незаметно ускользнуть из покоев леди Марии или отпроситься под предлогом того, что у нее болит голова. Тогда они с Дот уходят в сад и лежат там в высокой траве. Вокруг цветут маки, бутень и маленькие голубые незабудки; не слышно ни звука, кроме жужжания пчел и других насекомых, да щебета зябликов, которые собираются на ветвях плодовых деревьев.

Если лежать неподвижно, их не видно издали. Девушкам нравится воображать, будто они одни в целом свете. Они подражают пению птиц, смотрят на облака и выдумывают, на что они похожи – на корабль, на крылатого коня, на корону. Мег рассказывает, что происходит в покоях леди Марии, какими недобрыми бывают фрейлины и статс-дамы по отношению друг к другу. Никто из придворных не говорит что думает. По словам Мег, там все слова истолковываются превратно. Ей придворная жизнь не по душе. Правда, Мег всегда с трудом привыкала к чему-то новому.

– А какая из себя леди Елизавета? – спросила как-то Дот.

– Ее я никогда не видела. Она живет в другом месте, и о ней не говорят, – ответила тогда Мег.

– Но почему? – Дот не могла взять в толк, почему младшая дочь короля не живет с ним во дворце.

– Король не хочет, чтобы ему напоминали о ее матери. Во всяком случае, так говорят. – Мег провела по шее ребром ладони, изображая отсечение головы.

– Нэн Болейн, – прошептала Дот, словно боялась, что запретное имя способно превратить ее в камень. – И принц Эдуард… Расскажите мне о нем!

– Его я тоже не видела. Его держат вдали от Лондона, боясь, что он заболеет. Но о нем говорят постоянно. Передают все подробности: что он съел, что он носит, какого цвета и чем пахнет его стул…

– Маргарет Невилл! – ахнула Дот. – Чему вас там только учат?

– Эти благородные девицы довольно грязно выражаются, – захихикала Мег, и Дот втайне порадовалась, что ее хозяйка развеселилась.

Случалось, во время их прогулок Мег читала вслух «Смерть Артура». Вечерами, поужинав, Дот сидела на низкой стене и смотрела на дворцовые окна. За ними мерцал желтый свет. Иногда можно было разглядеть силуэты танцующих. Танцы устраиваются наверху, в парадных комнатах, куда ее не пускают. В сад проникают звуки музыки. В такие минуты Дот воображает, будто находится в самом Камелоте. Она – благородная дама и ждет рыцаря. Он придет за ней и уведет туда, где музыка, танцы, где красота, тайны и волшебство, благодаря которому обычные вещи превращаются в золото. А самый главный там король; он посередине – как точка, вокруг которой вращается все. Интересно, есть ли у него нимб вокруг головы, как на картине в церкви? Больше она ни о чем не думала, так как Камелот существовал лишь в ее воображении. Там, в сказочном замке, ей не нужно было выносить ночные горшки, разжигать очаги, стирать белье и наполнять водой ванны. В сказочных замках короли не убивают своих жен, когда те им надоедают, как делает король Генрих.

Не прошло и месяца после того, как они прибыли ко двору, как Дот узнала, что им придется переезжать на все лето. Если ей казалось, что раньше в Уайтхолле кипела жизнь, то она даже и не представляла, как оживленно здесь станет перед отъездом. Все должно быть готово вовремя. Портьеры снимают и выбивают во дворе, поднимая огромные облака пыли, затем их складывают в мешки и убирают в сундуки. Платья тщательно перекладывают слоями муслина и посыпают камфарой от моли; посуду складывают в ящики, разбирают мебель. Берут с собой почти все, что можно перевозить.

Леди Латимер сказала, что они поплывут на барке. Летний дворец еще больше, чем Уайтхолл; он называется Хэмптон-Корт. Дот поедет посуху, в повозке; она будет присматривать за вещами и Крепышом. Слуги едут заранее, под предводительством главного камергера, йоменов и камердинеров, которые сопровождают в Хэмптон-Корт королевские наряды, гобелены, подушки и ковры. Кроме того, с ними поедут главный конюший и конюхи, которые перегонят верховых лошадей. Говорят, в Хэмптон-Корт хорошая охота и там почти каждый день подают к столу оленину. Герольды отправились в путь еще утром. Они проследят, чтобы к их приезду все было готово. Завтра, когда король и придворные доберутся до Хэмптон-Корт, их ждет пир. Леди Латимер и Мег присоединятся к леди Марии на королевской барке. Они будут скользить по воде, как будто без всяких усилий. Все совершается словно по волшебству.

Мег очень волновалась; ей никуда не хотелось ехать.

– Опять перемены, Дот, – сокрушалась она. – Это уж слишком.

Дот повела ее в сад, и они легли в высокую траву, отгородившись от всего мира.

– Я скучаю по тебе, Дот, – призналась Мег. – Там, наверху, все только и говорят, что о свадьбах…

– Мег. – Дот взяла ее за запястье, заметив, что за месяц она еще больше похудела. Если так пойдет дело, выйдя замуж, она не сможет родить, даже выносить ребенка. У нее даже месячные прекратились. – В жизни есть вещи, которые невозможно изменить.