Эптон Синклер - Широки врата

В дополнение к орудийному грохоту они услышали рев над головой и, глянув вверх, увидели черные бомбардировщики, летящие на высоте, возможно, километра. Девять бомбардировщиков летели клином. Сопровождало их полдюжины истребителей, выше в воздухе, держа наблюдение. Это был момент испытания нервов, когда видишь над собой бомбардировщики и ждешь, когда из них посыплются смертоносные яйца, и видишь, как эти яйца летят прямо на тебя. Но на этот раз этого не произошло. Эскадрилья была предназначена для другой более отдаленной цели.

«Эти большие чудища немецкие Юнкерсы», — заметил Рауль. — «Мы их выделяем из всех».

Ланни сказал: «Меня озадачили истребители, они выглядят как Бэдд-Эрлинги, но не совсем. Робби никогда бы не сделал такого хвостового оперения, как это».

«Смотри, смотри!» — воскликнул испанец. — «Они вступили в бой».

Действительно, пара лоялистских истребителей вынырнули вниз из облака, и там началось то, что называется воздушным боем. Самолеты метались по всему небу, выполняя необыкновенную серию перестроений, каждый пытался сесть на хвост другому. Можно было увидеть белый дым, прежде чем услышать стрекот пулеметов. Все на улице останавливались посмотреть спектакль. Любопытство победило страх, и люди смотрели вверх и окликали друг друга, независимо от того, были ли они когда-либо знакомы. Раздались громкие аплодисменты, как один из самых ненавистных фашистских гигантов запнулся, выпал из линии, а затем рухнул вниз, оставляя след черного дыма. Перед тем как он достиг земли, он загорелся. Весьма приятное зрелище для людей, у которых разбомбили их дома.

Когда Ланни снова поднял глаза, эскадрилья ушла на восток. Но один из вражеских истребителей был все еще наверху и вел себя необычно, беспорядочно кружась. «Этот самолет получил повреждение», — сказал Ланни и посмотрев повнимательней: «Он ведет себя так, как будто у него не работает рулевой механизм». Это был один из тех, кого он заметил из-за его сходства с Бэдд-Эрлингом. «А не меняй хвостовое оперение!» — добавил он.

Они наблюдали без всякого волнения. Самолет терял высоту, и, видимо, будет вынужден приземлиться. «Он над Эль-Ретиро», — сказал Рауль. Это был красивый парк, которым гордились мадридцы. — «Неужели вы думаете, что он может совершить посадку там?»

«Я не помню там много открытых мест», — ответил Ланни. — «Слишком много статуй, фонтанов и прудов, не говоря уже о деревьях». Они наблюдали, как самолет исчез из виду за домами, а потом Ланни воскликнул: «Я дал бы много, чтобы найти его и хорошенько его осмотреть. Как вы думаете, мы сможем!?»

«Почему нет?» — ответил другой. — «Это не слишком далеко, и так много людей видели, как он падал, я уверен, что вокруг него сейчас толпа».

«Я мог бы узнать кое-что важное для моего отца», — объяснил Ланни. — «Он продал самолеты в Германию, и я предупредил его, что они будут воровать его патенты, он не поверил. Если бы я мог доказать, что я прав, то можно будет изменить дело к лучшему. Но вы должны будете пойти вместе со мной, а то появление иностранца может показаться подозрительным».

Рауль был возбуждён зрелищем, которым стал свидетелем, и захотел увидеть его исход. Он сказал, что кто-нибудь заменит его в течение часа, и если он будет отсутствовать дольше, то он выполнит работу позже. Они определили направление спуска самолета, а затем поспешили в гараж отеля и взяли машину Ланни. Они выехали на Пасео-де-Кош, которая пересекала этот популярный и крупнейший парк. Они увидели бегущих людей, и подъехали к толпе, собравшейся на открытом месте среди деревьев. Оставив машину и поспешив к месту, они увидели часть одного крыла на дереве, а остальную часть разбитого самолета на земле. Им было сказано, что пилот был найден в бессознательном состоянии и был увезён. Теперь толпу удерживала пара milicianas с красными повязками на рукаве.

Ланни взял свой фотоаппарат из машины и последовал за Раулем, протиснувшись сквозь толпу. Испанец объявил свое служебное положение и представил своего друга как « periodisto americano ». Профессия журналиста оправдывает любой вид вторжения, поэтому сотрудники милиции поклонились и сказали: «Si, si, Se ñor» и Ланни начал работать быстро и с уверенностью, чтобы сфотографировать самолет со всех сторон.

Это был, конечно, Бэдд-Эрлинг, но с некоторыми изменениями, которые Ланни был совершенно уверен, никогда не делались в Ньюкасле. С некоторой помощью Рауля он открыл двигатель и сфотографировал его. С двигателем Бэдд-Эрлинг «Торнадо» Ланни завтракал, обедал и ужинал каждый день, пока он находился в доме своего отца, и он знал каждую его деталь и для чего она предназначена. Он знал, какие части фотографировать, и где искать серийные номера двигателя, карбюратора и других частей. Когда он закончил, то сказал своему другу: «И самолет, и двигатель были сделаны в Германии, и эта фотопленка и эти заметки могут принести большую сумму моему отцу, и что более важно, они могут прекратить его торговлю с нацистами».

Рауль ответил: «Я должен иметь право на получение комиссии за мою помощь, вы не думаете?»

«Совершенно точно» — Ланни принял это всерьез.

— «Хорошо, скажите ему, что я возьму один самолет для моего правительства!» Ланни усмехнулся и пообещал предъявить требование.

Обстрел города продолжался, но Ланни отнесся к нему, как говорил Рауль, если занят делом, то забываешь все остальное. Когда они отъехали от парка, Рауль включил радио, и они услышали профсоюзную станцию, объявляющую, что противник еще не решился начать тотальное наступление, но если он начнёт, то будет остановлен и будет бежать, сверкая пятками. Пять тысяч милиционеров прибыли из Барселоны, частично на поезде, а частично автотранспортом. Русские танки пришли из Картахены, и враг больше не будет иметь монополию на это оружие. Также Интернациональная бригада прибыла на станцию Аточе и в скором времени пройдет маршем к Толедскому мосту. «Окажите им прием!» — сказал голос радио. Ланни прокомментировал: «Разумно ли давать врагу такую военную информацию?»

«Они получают её сотнями различных способов», — ответил его друг. — «Это народная война, мы должны придать им мужества и рассказать им, что делать».

Ланни сказал: «Я хотел бы посмотреть на этот марш. Где он будет?»

«По Калле де Аточе», — был ответ, и Ланни быстро поехал туда. Они увидели впереди толпы и услышали аплодисменты.

«La Brigada International!» Это был великий момент в жизни двух идеалистов, которые созданием школы, написанием газетных статей и иным образом продвигали идею человеческого братства, а теперь вдруг увидели, что идея обрела плоть, надела сапоги и марширует твердой поступью по широкому бульвару города. « С Интернационалом воспрянет род людской» — так обещал рабочий гимн. И здесь были люди практически из каждой страны Европы и Америки, прибывшие сюда по своей доброй воле, чтобы помочь защитить Испанскую Народную Республику.