Николай Павленко - Петр Первый

Царю, уверовавшему в силу флота, представлялось, что флот, обеспечив ему завоевание Азова, обеспечит и его удержание или даже поможет продвинуться и дальше. Такие планы лелеял царь, возвращаясь из второго Азовского похода в Москву. Боярской думе он составил записку, в которой развивал идеи заселения Азова и постройки флота. Боярский приговор предусматривал переселение в Азов трех тысяч стрельцов с семьями. О флоте было принято лишь принципиальное постановление, выраженное в торжественно-лаконичной форме: «морским судам быть». Однако казна не располагала суммами, чтобы финансировать сооружение флота. Скромный бюджет государства не предусматривал таких расходов. Началось введение новых обременительных повинностей. Для строительства флота были созданы «кумпанства» из светских и духовных землевладельцев, которые, как и следовало ожидать, переложили бремя новых расходов на своих крестьян.

Другая повинность, тоже новая и тоже связанная с овладением Азовом и стремлением утвердиться на морском побережье, состояла в мобилизации трудового населения на сооружение гавани в Таганроге.

Нововведения на этом не кончились. Создание флота вызвало цепь новых распоряжений царя. Флот нуждался в офицерском составе, знающем военно-морское дело, а верфи — в кораблестроителях. Ни тех, ни других в России не было. Петр принимает неожиданное решение — послать за границу стольников для изучения морского дела. Среди 35 молодых людей, включенных в список, 23 носили княжеские титулы. Несколько позже, в декабре 1696 года, царю пришла в голову мысль отправить за границу посольство с поручением собрать широкую коалицию европейских держав против Турции. Помимо решения дипломатической задачи, посольство должно было выполнить ряд других поручений: нанять матросов, капитанов кораблей, корабельных мастеров, закупить пушки, ружья и инструменты. Немедленно началась подготовка к отправлению посольства, получившего название великого. По дипломатическим каналам шла переписка с правительствами стран, через которые должно было следовать посольство и с которыми намечалось вести переговоры. Ассигновались суммы на приобретение дорогих подарков. Комплектовали штат посольства, из архивов извлекали документы о дипломатических отношениях с европейскими державами, вырабатывали инструкции. Одна из инструкций, предназначенная ученикам-волонтерам, была составлена царем. Программа их обучения предусматривала два цикла. Первый, обязательный для всех волонтеров, имел в виду овладение минимумом военно-морских знаний, то есть кораблевождением, управлением боевыми действиями. Второй цикл, факультативный, рекомендовал овладеть кораблестроением.

Создание флота можно считать второй самостоятельной акцией Петра, причем эта акция оставила глубокий след в жизни страны и потребовала значительно больших жертв от ее населения, чем Азовские походы. Для народа эти жертвы были непомерно тяжелы, и требовали их беспощадно. Пока народ отвечал на это глухим ропотом.

Но, одержимый идеей государственности, царь не щадил и великородных людей, вызывая недовольство даже в их среде. Благородные отпрыски Рюриковичей и Гедиминовичей беспечную жизнь при дворе и обычное для знати продвижение по чинам принуждены были сменить на полное неизвестности путешествие в неведомые края, где предстояло заниматься тяжелым физическим трудом, напрягать ум, отрешиться от удобств, привычных с детства.

В разгар подготовки к снаряжению великого посольства в столице произошли два события, непосредственно касавшиеся Петра и его начинаний.

В келье строителя подмосковного Андреевского монастыря старца Авраамия собирался кружок. Собеседники обменивались новостями и суждениями об увиденном и услышанном. Московская жизнь тех лет давала обильный материал для обмена мнениями. Царя видели запросто шагающим в составе войск, наблюдали его увлечение кораблестроением и частые визиты в Немецкую слободу. Такое поведение считалось предосудительным, не соответствующим царскому сану. У Авраамия созрела мысль сообщить царю обо всем, что вызывает ропот и недовольство. Так возникло послание старца Авраамия. В нем старец сокрушался по поводу упрямства царя, его увлечения «потехами непотребными» и отказов от советов матери, жены, родственников и бояр. Авраамий просил царя о личной встрече.

Вместо аудиенции у царя Авраамий угодил в застенок Преображенского приказа. Расследование обнаружило, что пересуды в келье не имели в виду опасных для правительства действий. Участники собеседований отделались легкими наказаниями.

Более серьезным оказался раскрытый в феврале 1697 года заговор полковника Цыклера, к которому были причастны чиновные и родовитые люди. Цыклер — честолюбивый иноземец, начавший службу в России еще в 1671 году, следовательно, вполне обрусевший. В мае 1682 года он принимал деятельное участие в стрелецком восстании на стороне Софьи и Милославских. Во время попытки произвести дворцовый переворот в 1689 году переметнулся на сторону Петра. Продвижение Цыклера по службе протекало не с той быстротой, на какую рассчитывал карьерист. Он был полковником стрелецкого полка, получил чин думного дворянина, затем его отправили воеводой в далекое Верхотурье. После возвращения в Москву Цыклер получил новое назначение, опять связанное с выездом из столицы — в завоеванный Азов и на постройку гавани в Таганроге. По всему видно, что Петр не доверял Цыклеру, помнил о его связях с Милославскими, держал его в отдалении. У Цыклера появилось намерение убить Петра. Исполнителей замысла он искал среди стрельцов, с которыми не терял связей. «Как государь поедет с Посольского двора, и в то время можно вам подстеречь и убить», — говорил Цыклер стрельцам.

Замысел Цыклера разделяли его сообщники из родовитых людей, куда он стал вхожим благодаря родственным связям своей супруги. Среди знати непримиримую позицию к Петру занимали окольничий Алексей Соковнин, боярин Матвей Пушкин и их родственники. С глазу на глаз Цыклер в беседах с Соковниным осуждал отправку детей за границу: «И тебе самому каково, сказываешь, страшно, что с детьми своими разлучаешься!» Соковнин отвечал: «Не один я о том сокрушаюсь».

Как только Петру стало известно о заговоре, он принял в его расследовании живейшее участие, проявив при этом крайнюю жестокость, подогреваемую, видимо, причастностью к заговору ненавистных ему стрельцов. Долгие часы царь проводил в Преображенском, сам допрашивал обвиняемых, подвергавшихся страшным пыткам. Главным участникам заговора была определена смертная казнь, причем церемонию казни, отличавшуюся грубым надругательством, тоже разработал Петр.