Ильяс Есенберлин - Шесть голов Айдахара

Узбек задумался. Если бы не весенний разлив Куры, он давно овладел бы Арраном и, конечно, не позволил врагу собрать силы для решающего сражения. Теперь обстановка складывалась не в его пользу. Но в события вмешалась судьба. Из Хорезма пришла печальная весть о смерти Кутлук Темира. Предлог для отступления был удачный.

Показав приближенным, что смерть эмира повергла его в глубокое горе, Узбек велел своим туменам возвращаться в Дешт-и-Кипчак. Боязнь оказаться окруженным и разбитым, как во время первого похода в Иран, заставила хана торопиться. И еще была причина для отступления – Узбек боялся, как бы после Кутлук Темира не нашелся в Хорезме человек, который бы захотел отделить эти благодатные земли от Золотой Орды. В дни смут обязательно появляется эмир, который приобретает силу и власть над другими. И убрать такого человека с дороги бывает нелегко.

Давно хорезмская знать косится на Орду. Лишь жестокий и сильный Кутлук Темир умел управлять недовольными и держал их в жесткой узде повиновения.

Под луной ничто не вечно. Кто знает: позарившись на Иран, не потеряет ли Орда Хорезм?

Узбек понимал, что на Хорезме держится благополучие Золотой Орды, а поэтому стоит ли в такой час гоняться по степи за куланом и не лучше ли иметь жеребенка на привязи?..

В середине лета тумены Узбека беспрепятственно прошли Дербент и повернули в родные степи.

Во все годы своего правления пристально, с затаенной тревогой следил Узбек за течением событий в орусутских землях. Не было единства между орусутскими князьями, и все же что-то настораживало хана, заставляло быть подозрительным.

В год, когда Узбек сел на трон, великим князем владимирским был тверской князь Александр Михайлович. Недобрыми глазами смотрел он в сторону Золотой Орды и выжидал удобного случая выйти из-под руки золотоордынских ханов. В год барса (1327), когда Узбек собрался в свой очередной поход на Иран, восстала Тверь. Поход пришлось отложить.

В это тревожное для Орды время принял ее сторону московский князь Иван Данилович, прозванный впоследствии Иваном Калитой. Вместе с туменами хана двинулись на Тверь и московские полки. В благодарность Узбек через год после восстания пожаловал Ивана званием великого владимирского князя и доверил сбор податей со всех орусутских земель. С этого времени между Ордой и Русью установились внешне добрые и мирные отношения.

Никто, пожалуй, лучше князя Ивана Даниловича не понимал, что не пришло еще время сбросить ненавистное ярмо. Прежде надо сделать Русь сильной, богатой, собрать все силы под одной рукой. Пользуясь доверием Узбек-хана, князь Иван принялся укреплять Московское княжество, где лаской, а чаще силой принуждая князей-соседей к покорности. Без жалости и сострадания собирали его люди подати с крестьян, потому что и ордынского хана надо было улестить, и про свою казну не забыть.

Набирала силу Москва, и другие князья, видя ее могущество, смиряли гордость и искали покровительства и дружбы у богатого соседа.

Как ни тяжелы были княжеские поборы, но реже ходили золотоордынцы на русские земли войною, не пылали города, не лилась кровь. Относительное спокойствие установилось на Руси. Низко держал голову перед Ордой хитрый Иван Калита, но твердо вел свою линию.

Тишина на Руси давала возможность Узбеку пристальней наблюдать за делами в джагатаевском улусе. После смерти Кайду в один год рассыпалось, словно ком пересохшей земли, все то, что собирал он долгие годы. Мавераннахр, Семиречье, Восточный Туркестан… Каждый теперь имел своего правителя и никому не хотел подчиняться.

В год зайца (1303) ханом Джагатаева улуса с помощью Тубы сделался старший сын Кайду – Шапар. Но через четыре года ханом объявил себя его сын Кунжек. Недолгим было и его правление. Через два года он умер так же внезапно, как умирало большинство чингизидов. Быстро закатилась и звезда Толуя – внука Бори, умерщвленного когда-то Менгу-ханом. Его убил сын Тубы – Кебек.

Воспользовавшись междоусобицей, свергнутый в свое время Шапар решил вновь сделаться ханом. Он собрал войско и двинулся на Кебека. Сражение произошло на берегу реки Или и закончилось полным поражением Шапара.

Разоренные бесконечными войнами, пришли в упадок Мавераннахр и Восточный Туркестан. Народ роптал. По дорогам бродили разбойники, грабя местных жителей и отбирая у них последнее достояние, которое не забрали враждующие между собой чингизиды.

И тогда Кебек, не решаясь стать ханом, собирает чингизидов на курултай. Съехались потомки Джагатая и Угедэя. Ханом провозгласили старшего сына Тубы – Есен Буги. Отныне земли, принадлежащие Кайду, вновь перешли в руки потомков Джагатая.

Есен Буги оказался человеком с твердой рукой. Он сумел заставить остальных чингизидов подчиниться себе. Да и не время было для ссор. Все чаще совершали набеги на восточные земли улуса китайцы.

Есен Буги нуждался в союзниках для борьбы с Юаньским царством, и он послал своего человека к Узбек-хану, только что севшему на трон Золотой Орды. Однако Узбек не спешил с ответом. Его не интересовала война с далекими от его границ китайцами. Только спустя несколько лет он согласился на совместный с Есен Буги поход против Ирана. Однако поход из-за предательства нойона Ясуара окончился неудачей. Непрочный союз между Золотой Орды и улусом Джагатая распался.

В год лошади (1318) Есен Буги ушел из жизни. Его место занял второй сын Тубы – Кебек. Первое, что он сделал, перенес свою ставку из предгорий Тянь-Шаня в Мавераннахр. Он велел построить город Карши и отсюда начал править подвластными ему землями.

Оставаясь по образу жизни и по вере монголом, новый хан тем не менее не притеснял мусульман. Религии его не интересовали.

Совсем по-иному относился к ним Узбек-хан. В год курицы (1321) он получил новое мусульманское имя Султан-Мухаммед-Узбек. И, желая еще больше его прославить угодными богу делами, он по просьбе шейха великого Зенги-ата решил обратить в мусульманство те народы, которые до сих пор не считали для себя единственно верным путь, указанный пророком Мухаммедом. Таких еще много оставалось в Мавераннахре. Именно поэтому, собрав большое войско, Узбек, заранее предупредив хана Кебека, зачем он идет в Мавераннахр, выступил в поход.

Кебеку пришлось уступить Узбеку. Не хватало сил противостоять могучей Золотой Орде.

Иранцы, сталкиваясь на полях сражений с золотоордынскими воинами, называли их по имени хана Узбека – узбекианами. Постепенно и его воины привыкли к этому прозвищу. Задуманное ханом Узбеком легко исполнялось – за ним стояло войско, и потому новообращенных в Мавераннахре стали называть тоже узбекианами, а позже – просто узбеками.